Сергей Сергеевич, не ожидавший такого напора от Дмитрия, все же не растерялся и нашелся, что ответить:
- А как насчет информации? Она ведь сохраняется, что бы ни произошло с объектом.
- Это гипотезы голографической модели Вселенной, они ничем не доказаны.
- Согласен, прямых свидетельств этому нет, однако все мои теоретические выкладки учитывают постулат о сохранении информации, а, как видишь, моя теория имеет практическое, экспериментальное доказательство. Так что я готов с тобой поспорить о фундаментальных запретах, возведенных самой природой. Некоторые барьеры, разумеется, существуют, но лишь для того, чтобы нам, тем, кто исследует глубины мироздания, жизнь медом не казалась.
Дмитрий смотрел на Погорелова недоверчиво и относился к его авантюре с изрядной долей скепсиса.
- Послушай, - сказал Сергей Сергеевич, протягивая ученому планшет с расчетами, - посмотри сам, проверь мои выкладки, они все верны. Практика это подтверждает. Если бы я что-то нарушил, то, учитывая количество опытов, проведенных мной за последнее время, катастрофа, если бы она действительно имела место быть, уже бы давно случилась. Но мир по-прежнему вертится вокруг своей оси.
Дмитрий склонил голову над планшетом, алчно впитывая глазами стройные ряды формул.
- Здесь все просто, - Погорелов позволил себе прокомментировать записи. - Любой объект, представляющий собой суперпозицию квантовых состояний элементарных частиц, из которых он состоит, имеет бесконечное число решений собственной волновой функции, но лишь одно решение реализуется, остальные коллапсируют, однако полный информационный портрет объекта содержит так же и их. В действительности, в чем-то правы обе интерпретации квантовой механики. Как только объект физически исчезает, происходит коллапс единственного решения, приводившего ранее к реализации объекта в реальности, однако, вследствие глобального сохранения информации и энергии, Вселенная в это время как бы делится и реализует объект в своей параллельной версии. Таким образом, количество решений волновой функции объекта всегда равно единице, а количество всех возможных решений не изменяется. Квантовый локализатор, - Сергей Сергеевич кивнул в сторону установки, - позволяет переносить информационную волну, как показано на этих моделях и, тем самым, перемещать единственную реализацию объекта между параллельными версиями Вселенной.
Дмитрий вгляделся в анимированную картинку. В верхней ее части человек вдруг потерял свои очертания, его контур, состоящий словно из тысяч нитей, соединенных между собой, несколько раз повернулся вокруг своей вертикальной оси. Затем рядом с контуром человека появилось что-то, напоминающее воронку, куда человек благополучно переместился. Не успел он это сделать, как появился уже с другой стороны, и вновь приобрел собственные прежние очертания. В нижней же части картинки располагался объемный график, состоящий всего из одного горба, который, двигаясь синхронно с человеком, перетек из правой области в левую.
- Все параллельные варианты существуют и не существуют одновременно, - продолжил Погорелов. - Для того, чтобы перетащить объект из одного варианта Вселенной в другой, проще говоря, воскресить его, нужно создать устройство наподобие моего квантового локализатора. Но не обязательно! Это как бы прямая задача. А мне интересна обратная. По задумке я не собираюсь локализовывать пространство в какой-то определенной точке. Вместо этого я сам как бы размажусь между всеми своими параллельными версиями и буду самостоятельно перемещаться по миру в таком экзотическом виде.
Коллега Сергея Сергеевича совершенно ошалевшими глазами рассматривал то Погорелова, то его математически выкладки. Длилась эта немая сцена несколько минут, пока, наконец, Дмитрий не сдался.
- И все же ты безумец, - сказал он, возвращая Сергею Сергеевичу его планшет с расчетами. - Хочешь стать призраком? Квантовым человеком?
- А почему бы и нет? От этого, в конце концов, зависит судьба тех, кто мне дорог больше всего на свете.
- Безумец еще слабо сказано! Ты представляешь, что будет, если в том состоянии ты себя как-то неправильно поведешь?
- Не понял? - насторожился Погорелов.
- Ты когда-нибудь пилотировал истребитель?
Сергей Сергеевич часто заморгал глазами, совершенно не понимая, к чему клонит Дмитрий.
- Вот представь себе, садишься ты в кабину пилота, тебе дают задание взлететь, добраться до необходимой цели и уничтожить ее. Ну и сколько пройдет времени, прежде чем ты все же совершишь не одну сотню правильных манипуляций и поднимешь истребитель в воздух?
Погорелов молчал, поняв, к чему клонит его коллега.
- Но если пилотированию можно научиться, то тому, чем хочешь заняться ты, обучиться невозможно, потому что подобного никто еще никогда не делал. Вспомни, чем в истории заканчивались многие испытания чего-нибудь новенького. Только в твоем случае все куда более серьезно, ведь твоя гибель в случае неудачи - это еще не самое худшее, что может произойти.
- И все же я рискну, - настоял на своем Сергей Сергеевич. - Я постараюсь не отправить Вселенную в тартарары. Лишь небольшое, точечное вмешательство, абсолютно ничего не нарушающее.
Дмитрий устало махнул рукой, отчаявшись что-либо доказать Погорелову.
- Как хочешь, но я тебя предупредил.
- Так ты передашь мне необходимые материалы?
- Да. Но мне нужно, чтобы ты выполнил два моих условия.
- Каких? - чуть резче, чем следовало, спросил Сергей Сергеевич.
- Во-первых, я буду присутствовать при создании тобой нового оборудования, а, во-вторых, после того, как все закончится (надеюсь, что все закончится хорошо), ты спрячешь все свои теоретические наработки в самый дальний и глубокий сундук, который только у тебя есть. Людям еще рано пользоваться такими штуковинами.
Погорелов согласно кивнул:
- Это все?
- Да, больше никаких условий у меня нет.
Сергей Сергеевича улыбнулся.
- Тогда приступим к работе. Времени у нас хоть и навалом, но, все же, побыстрее хочется все закончить.
Погорелову повезло, что Дмитрий не просто отдал ему перевезенные материалы, а остался ему помогать. Вдвоем со своим коллегой Сергей Сергеевич работал не просто быстро, а очень быстро. Всего за пять дней удалось создать портативный мини-реактор ХТС, еще пару дней ушло на конструирование системы управления, и ровно неделя - на создание так называемой кольчуги Погорелова.
- А в самовосхвалении тебе не откажешь,- поддел Сергея Сергеевича Дмитрий, вертя в своих руках практически уже сконструированную кольчугу. Кольчуга представляла собой соединенные вместе сверхпроводящие электромагниты, емкостные резонансные электрические контуры и с виду действительно походила на доспех. Реактор термоядерного синтеза обеспечивал ей автономную бесперебойную работу в течении нескольких десятилетий, а система управления, прилаженная на запястье левой руки, нужна была для корректной работы и управления кольчугой в процессе ее испытаний.
- Все так делают. Я лишь следую веяниям моды, - отшутился Погорелов.
- Этой моде уже не одна сотня лет, не пора ли ее поменять?
- Вот ты этим и займись, а у меня другие заботы.
Дмитрий придирчиво осмотрел кольчугу, повертел в руках скругленное с обоих сторон яйцо реактора.
- Неужели сработает?
- Должно сработать, - твердо произнес Сергей Сергеевич. - А не сработает, так я хоть буду знать, что не напрасно скопытился, пытаясь достичь невозможного.
С этими словами Сергей Сергеевич вставил реактор в специальную нишу, ввел код в систему управления, и подвальное помещение осветило едва заметное голубоватое свечение.
- За одно это тебя нужно представить к награде, - поддержал Погорелова Дмитрий. - Сконструировать реактор холодного синтеза.... Кто б мне об этом сказал месяц назад, поднял бы того на смех.
- Лет через сорок, а то и раньше таких реакторов на свете появится целая куча, поверь мне.
- С чего ты взял?
- Мне пришлось кое-кому продать собственные разработки, чтобы собрать необходимое для постройки локализатора. Так что, настоящий ХТС, фактически, де-юре не будет считаться моим изобретением.
