- Вполне себе здоровый экземпляр, без отклонений, - наконец резюмировал ученый, - а это означает, что мой путь - верен!
Странник в скором времени очутился на улице, в более привычной для его существования среде, а для Сергея Сергеевича после еще пары успешных экспериментов над живыми существами наступила пора решать еще одну, самую важную задачу. Дело в том, что до сих пор все объекты уничтожались в пространстве работающей установки, а Лена и Вадим мало того, что погибли за сотни километров от лаборатории, так еще и установки на тот момент не существовало, а, следовательно, она попросту не могла работать.
Вечер выдался морозным и снежным. За окном выл лютый ветер, засыпая все окрест белым колючим снегом. Вековые ели стояли одетые и обутые в пушистые одеяния, а в доме Сергея Сергеевича разносился ни с чем несравнимый аромат кофе. Ученый сидел в мягком кресле, держа кружку горячего напитка в обеих руках, и размышлял. Итак, необходимо было решить два пункта одной проблемы. Пункт первый: место смерти, а это семнадцатая палата одной из московских больниц, каким-то волшебным образом необходимо было соединить с лабораторией, в которой покоилась установка Погорелова. Но если этот вопрос еще возможно было решить, хотя бы чисто теоретически, то вот по второму пункту у Сергея Сергеевича возникли большие проблемы, потребовавшие задействовать весь его не дюжий умственный потенциал. Несколько долгих вечеров один на один с незабываемым ароматом чудесного напитка, несколько бессонных ночей, проведенных в напряженных размышлениях над проблемой века, и Погорелов, наконец-таки, смог приступить к необходимым расчетам. Разгадка крылась в так называемом механизме воскрешения, и при использовании постулата, гласящего, что информация об объекте никуда не исчезает, лишь трансформируется, решалась довольно элегантно, если не сказать больше, красиво.
Спустя какое-то время, решение, по крайней мере, на бумаге было найдено, однако при его реализации на практике Погорелов вынужден был столкнуться с еще одной проблемой. Звалась она - нехватка необходимых материалов. Безусловно, подобные трудности решались очень просто, однако требовали привлечение к исследованиям сторонних людей, которые еще год назад еле сдерживались, чтобы не задавать Сергею Сергеевичу много лишних вопросов. Наверняка слава о нем прочно закрепилась в кулуарах научной богемы, после того, как кое у кого появилась вся документация и портативный рабочий образец генератора ХТС. А теперь, после того, как он запросит необходимые материалы, его наверняка завалят неудобными вопросами, а то еще и шантажировать начнут. Хотя в последнее Погорелов все же верил мало. Связываться он предпочитал с людьми проверенными и, самое главное, искренне сочувствующими его положению.
И все же опасения Погорелова оправдались. Едва один из бывших его коллег заслушал весь список того, что требовалось Сергею Сергеевичу для проведения следующего этапа испытаний, как тут же стал задавать ненужные вопросы. Погорелов долгое время отнекивался, отшучивался, пытаясь перевести разговор на иные темы, но, видя, что его коллега неприступен и требует скорейших объяснений, сдался:
- Приезжай сам, все увидишь, потому что моим рассказам ты не поверишь, да и никто, пожалуй, не поверит. Только, умоляю тебя, захвати все, что я просил. Сделаешь?
Немолодой уже ученый кивнул и отключился.
Спустя двое суток к Сергею Сергеевичу наведался долгожданный гость, привезший все необходимое. Одному богу было известно, что ему только стоило собрать требуемые материалы в столь сжатые сроки и, самое главное, вывести их за пределы научных учреждений. Звали коллегу Погорелова Дмитрием, и работал он в Сколково начальником лаборатории физики высоких энергий.
- Давай, рассказывай, что ты тут изобретаешь, - сказал Дмитрий, оглядывая нехитрое убранство Сергея Сергеевича. - Поди уже летающую тарелку сконструировал или как?
- Почти, - нервно улыбнулся Погорелов, показывая коллеге вход в подвальное помещение.
Едва Дмитрий завидел установку, собранную Сергеем Сергеевичем, как тут же бросился осматривать ее самым внимательнейшим образом, стараясь не пропустить ни одной даже самой незначительной детали. Безмолвный осмотр длился порядка пятнадцати минут, после чего Дмитрий задал всего один вопрос:
- Это действительно то, о чем я подумал?
- Не знаю, о чем ты там подумал, - развел руки Погорелов. Лицо молодого ученого не выражало никаких эмоций.
- Тебе удалось создать мост? Ты в состоянии локализовать квантовые эффекты в макромасштабе?
Что и говорить, коллеги у Сергея Сергеевича были умными. Дмитрию хватило всего четверти часа, чтобы определить назначение собранного Погореловым агрегата.
Сергей Сергеевич молча кивнул, подошел к компьютеру, потыкал пальцами в сенсорную клавиатуру и, достав из кармана халата самый обыкновенный камень, положил его в пространство установки.
- Сейчас покажу, - сказал он, внимательно наблюдая за прицеливанием к объекту лазерного луча.
Эксперимент занял довольно длительное время, по ощущениям Дмитрия, однако по истечении нескольких часов его удивление готово было перехлестнуть через край.
- Ты представляешь, чего ты добился!? - вскричал ученый, вертя в руках воскресший камень. - Это же выход на параллельные Вселенные, ни больше, ни меньше. Это как минимум гениально! Это...
- Дим, - прервал хвалебные восклицания коллеги Сергей Сергеевич, - давай к делу. Я представляю, что означают мои опыты. Поверь, с живыми организмами я уже отработал. Дела обстоят так же хорошо, как и с обыкновенными предметами, но мне необходимо двигаться дальше. Пойми, у меня возникла проблема, которую без твоих материалов я бы не смог решить.
- Что за проблема? - сменил тон Дмитрий с восторженно-хвалебного на сугубо деловой.
- Мне нужно создать нечто, позволившее бы мне в некоторых ситуациях не пользоваться установкой, но при этом достигать сходных с ней результатов, - витиевато ответил Погорелов, пока что не желая раскрывать все свои планы.
Однако коллега Сергея Сергеевич оказался куда прозорливее, чем считал молодой ученый.
Дмитрий посмотрел на Погорелова как на сумасшедшего, перевел взгляд на установку, потом вновь на ученого.
- Ты спятил, - прошептал он. - Ты... это.... Решил поиграть в Бога? Неужели ты думаешь, что сможешь их...
- Смогу!- гаркнул Погорелов. - Я все рассчитал! У меня есть неплохие шансы, а, главное, возможности. Ты думаешь, я оборудовал это помещение только из-за любви к науке? Ты думаешь, мне больше заняться было нечем, как просто так проводить один опыт за другим без шансов что-либо кому-то доказать? Ты же прекрасно осведомлен, на каком положении я нахожусь, и что для мирового научного сообщества значат мои слова. Никто никогда бы не стал меня слушать. Для многих, если не для всех, мои наработки - это сущий бред, а я - сумасшедший псих, занимающийся непонятно чем, да еще смеющий требовать немалые деньги под свои дикие исследования. Поэтому я сделал вид, что сдался и ушел, отрекся от прежней жизни, от науки, превратившись в отшельника. Никто не знает, чем я занимаюсь, никто об этом и не узнает, но я работаю не только ради науки. Основная моя цель - это повернуть все вспять. Я хочу вернуть то, что у меня забрали по моей, кстати, вине. Я хочу вернуть человеческие жизни.
- И уподобиться при этом Богу? Представляешь, что начнется, если у тебя все получится, в чем, впрочем, я сомневаюсь, и об этом станет известно широкой общественности? Как ты думаешь, сколько людей на следующее утро проснутся с желанием воскресить своих любимых кошечек, собачек, птичек, прочий зверинец, не говоря уже о дорогих и близких сердцу погибших и умерших людях!? Начнется анархия! Это будет означать, ни много ни мало, крах для человечества. Твоему изобретению, твоей теории, сколь бы гениальными они не оказались, не место в мире, во всяком случае, в современном. Но на пути к твоей цели я вижу не только этическую преграду. Ты уверен, что все правильно рассчитал? Я имею ввиду последствия твоих опытов для всего мира. Заходя настолько глубоко в неизведанные дали мироздания, ты рискуешь не учесть массу всего важного, что впоследствии аукнется и может привести к катастрофе. Подумал ли ты об этом? Что если твои эксперименты нарушат или, что самое страшное, уже нарушили какие-то фундаментальные законы мироздания? Недаром же Вселенная изначально расставила все по своим местам. Недаром один объект в мире может иметь лишь единственную реализацию, единственное решение собственной волновой функции, все остальные его тени - это коллапс этой самой функции в реальности. Если так понадобилось природе, не нарушаем ли мы своими экспериментами некие фундаментальные ее запреты, и что ждет нас всех, если однажды мы преступим очередной барьер?
