- Может он найдет ведьму первым, а может я. Тик-так, малыш, - добавила Дану, отвратительно рассмеялась и исчезла.

- Сука! - прорычал он, развернулся и просеялся туда, где оставил Оливию, вот только ни ее, ни Ленд Ровера уже там не было.

Оливия мчалась по шоссе не останавливаясь, пока не оставила более ста миль между собой и Демоном. Ее сердце разрывалось с каждой пройденной милей, и она подумывала вернуться назад, тогда она напоминала себе снова и снова, что он её похититель, и у них нет с ним будущего.

Похититель, который силой ее пленил, играл с ее разумом и телом в чертовы игры, которые, если по правде, не были такими ужасными. Ладно, если по правде, то Оливия наслаждалась ими больше, чем следовало.

Но теперь она свободна! Больше никаких клеток, и запертых спален. А еще Оливии больше не нужно беспокоиться, что ее сердце разобьет Демон. Она ощущала себя Уильямом Уоллесом10 женского пола, и проезжая очередную милю к свободе желала разукрасить лицо в синий.

Через двадцать минут она начала плакать, из-за понимания, что идти собственно некуда, безопасного места, где бы Кирос или его люди не узнали, что она жива, не существовало.

Кроме Олдена вся ее семья погибла в Гильдии Спокана.

Слабым утешением служили слова Ристана, если он не солгал - а она молилась Гекате, что так и было - о том, что те дети, которых она спрятала в музыкальном классе, живы и возвращены родителям.

Она все еще гадала, что стало с теми двумя малютками, у которых не было ни родителей, ни адвокатов, которые бы боролись за их права. Она тоже когда-то была такой, и надеялась, что Синтия и Адам смогут правильно позаботиться о детях.

Утерев слезы, Оливия включила музыку, проезжая мимо заснеженных безымянных городков и деревенских домиков.

Затем проехала мимо стада коров, лошадей и других животных, направляясь к шоссе I-90, чтобы вернуться в Спокан и Гильдию.

Закутавшись в, найденное в Ровере, одеяло, Оливия провела напротив Гильдии всю ночь, пока горизонт не заалел перед рассветом. Было спокойно, но набираясь храбрости вылезти из внедорожника, она посмотрела фактам в лицо.

Идти некуда. Печально, но от здания не осталось ничего, кроме горы камней, прикрывающей катакомбы.

У нее никого не было, даже кошки, которую она оставила в особняке в горах. По крайней мере, Оливия знала, что если Ристан выкинет Кит, она сможет выжить, если только ее не сожрет медведь

У Оливии ничего не осталось. Даже сменной одежды, если она упадет в грязь. Она могла только догадываться, что именно Демон упаковал в сумку, и давала руку на отсечение, что ничего из этого не подойдет для общественных мест.

Его пристрастия в одежде варьировались от эксцентричных до совершенно неуместных. Хотя, в некоторых нарядах, Оливия выглядела очень здорово, учитывая, что она никогда прежде не надевала такого рода одежду.

Теперь же Оливия бездомная, голодная и начинающая замерзать.

Она и не заметила, что задержала дыхание, теперь выдохнула и, не сводя взгляда с обломков, вышла из Ленд Ровера, оставив ключи в замке зажигания. Технически она не могла оставить себе машину, ведь она была не ее.

А сексуального, вероятно, дико разозленного Демона.

Стоя в предрассветной дымке, Оливия наблюдала за восходом солнца, после чего направилась к Гильдии.

Ей пришлось перелезть через стену, перебраться через глыбы и аккуратно спуститься по полуразрушенным лестницам секретного входа в библиотеку и катакомбы. Она даже не знала, зачем сюда вернулась.

Вероятно, потому что здесь все знакомо, не говоря уже о том, что на Ленд Ровере уже никуда не уехать. На панели мигала лампочка, что нет бензина, а у Оливии нет ни копейки. А если она попытается снять деньги со счета, то может предупредить шпионов Гильдии, что жива. Но лучше, чтобы они считали ее погибшей или запертой в тюрьме Царства Фейри

Каждый знал, что люди оттуда не возвращаются.

Оливия поскользнулась и упала на каменный пол; её ладони жгла боль, когда она поднималась. Еще она ударилась локтем, с которого теперь капала кровь.

- Почему я не могу просеиваться? Так было бы проще, - закричала она в пустую комнату.

Она вошла в закоптелую библиотеку, и встала как вкопанная, словно молчаливый страж. Большая часть библиотеки, у входа в катакомбы, разрушилась. Оливия могла видеть лишь обугленные обломки и сажу.

Дойдя до крайней точки кипения, Оливия закричала во весь голос. Птицы вспорхнули, пытаясь улететь от вопля Банши. Она подошла к наполовину обугленному столу и пнула его.

- Ой! - вскрикнула Оливия, прыгая на здоровой ноге и успокаивая раненную. - Почему я?! - громко спросила она небо, которое можно было увидеть сквозь разрушенный потолок. - Почему? Я ведь была хорошей. Видать в прошлой жизни я была редкой тварью, поэтому в этой меня настигла карма? Из-за этого я теперь брошенная и некому обо мне позаботиться? Почему я? - прошептала она, соскальзывая на пол. - Я даже пауков не убивала.

Она сидела в пыли и копоти, прижавшись спиной к столу, и обняв колени.

- Ты даже пауков не убивала? - поддразнил Ристан, выходя из-за колонны.

Оливия подпрыгнула, а затем застонала.

- Я даже близко к ним не подходила, так что нет.

Рассмеявшись, он сел рядом, наплевав на свою одежду.

- Ты угнала мою машину и бросила меня черти где.

- Да, - произнесла она, положив голову на плечо Ристану. - Мне необходим был момент свободы.

- Поэтому ты двадцать минут кричала о свободе в Ровере? О, а мой любимый момент, когда ты во весь голос пела на верхних нотах Fight Song, - поддразнил он, потянулся к её ободранной ладони и излечил, потом и другую и локоть.

- Мне нравится эта песня, - тихо прошептала она. - У меня ничего не осталось, - добавила она, удивив и его и себя. - Идти некуда, и никто не заметит, если я исчезну.

Ристан всё время был с ней в машине! Под наплывом бушевавших эмоций и зная, что никогда не была по - настоящему свободной от Ристана, она судорожно выдохнула и покачала головой.

- Не правда, - произнес он.

- Правда, печально, но, правда.

- Я же заметил, что ты исчезла, - пояснил он, нежно улыбаясь.

Она посмотрела на него, а затем закатила глаза.　

- Конечно же, заметил. Я у тебя машину угнала, а это преступление.

- Стоит ли мне найти наручники и плетку, чтобы продемонстрировать тебе настоящее наказание? - спросил он, выгибая бровь, словно заинтригованный идеей.

- Я говорю, - возразила она, - что это было моим домом, но его больше нет. Пути назад нет. В Гильдии всегда хотели, чтобы мы верили в ее безопасность, хотя Мари настаивала, чтобы наши мысли выходили за рамки ограничений Гильдии. А я всегда считала, что у меня еще есть для этого время. Думала, что накоплю побольше денег и съеду, потом найду Наемника, которому понравилась бы библиотекарша ни разу не целованная.

- Сколько тебе, Оливия? Двадцать? - спросил он, прижав голову к столу.

- Двадцать один, - ответила она, словно этот год мог для него что-то значить.

- К двадцати одному году большинство людей знают лишь - да и то не всегда точно - что предпочитают в еде. Если бы Гильдия не пала, ты просидела бы тут лет до сорока, вышла бы замуж за какого-нибудь Колдуна, который во время хаоса среднего возраста начал бы бегать за молодыми девчонками.

- Кризиса... и, нет! Я бы вышла замуж за того, кто смотрел бы только на меня. Кто любил бы вместе готовить и баловал бы меня. Он бы, как и я, хотел большую семью, и стал бы моей половинкой и в любви и в жизни, - заявила она мечтательно-восторженным голосом.

- Выкинь на хрен свои книги. За кого ты собралась замуж? Мужскую версию Мери Попинс? - спросил он, покосившись.

Рассмеявшись, она повернулась к нему.

- Смею предположить, что у меня слишком высокие запросы. Я просто хотела бы семью, которую любила бы всем сердце и которая любила бы меня. Одиночество - сука, знаешь? Да, у меня была Гильдия, но это совершенно разные вещи. Я никогда не вписывалась в нее. Мари рассказывала, что когда я родилась, Старейшины Салема думали, что мой отец - один из могущественных Колдунов Салемской Гильдии. Никто не знает наверняка, потому что моя мать умерла при родах, так и не сказав никому, кто мой отец. А он не пришел, чтобы претендовать на меня, когда она умерла. Из-за чего я оказалась в немного невыгодном положении, когда приехала сюда. В любом случае, когда подросла, я поняла, что из общего с окружающими у меня только то, что я девочка. Мари ласково дразнила меня, говоря, что мальчишки видят во мне младшую сестренку, а не ту, с кем можно пойти на свидание. А еще говорила, что мужчины в моих книгах в сто раз лучше тех мальчишек, с кем я выросла. Я хотела быть нормальной и вписываться в их общество, но этого не случилось. Я даже магию использовала не так, как другие. У меня есть магия, вот только работает иначе, поэтому мне пришлось найти способы пользоваться ей так, чтобы не привлекать излишнего внимания. Фин - один из библиотекарей - мог отправить архив в место хранения, не вставая с кресла. Я тоже, но моя магия слабее. Я могла быстро их вернуть, и, естественно, так как я делала все от руки, то ошибок не было. Я даже разработала систему, благодаря которой делала все так же быстро, как и остальные. Вот только не была частью команды... Хотя сама в этом виновата, была слишком застенчива с другими и не чувствовала себя комфортно в обществе. Я лишь хотела кого-то особенного, чтобы почувствовать себя обычной.