– И сколько же лет ему ещё предвещают врачи? – С заметным сожалением спросил Фериччи.

Слегка пожав плечами, Мануэль и сам расстроился под действием сложившейся беседы.

– Возможно, пять лет. Возможно, пятнадцать. Но так же, вполне вероятно, что его сердце не выдержит и недели. В конце концов, кто знает, сколько нам отведено? – Отстраненно произнес он. – Но одно я знаю точно, пока Леонардо жив и не составил завещание в пользу сына, Моргана будет потакать ему во всем. Выплевывать яд, но все же смиренно потакать.

– Да… – Взъерошив некогда тщательно уложенные волосы, протянул блондин.

– Оставшиеся годы Пасквитти решил посвятить себя справедливости. – Вновь твердым голосом заговорил собеседник. – Поэтому его обязательно нужно убедить в непричастности Шеннон к этому делу. Пускай обвиняет в преступлении лишь ее сбежавшего напарника, но саму девушку считает невиновно обвиненной.

Выслушав подробные инструкции, Лоренцо насмешливо усмехнулся.

– Шеннон, значит. – Словно пробуя это имя на вкус, повторил он. – И где же она сейчас?

Губы Мануэля растянулись в широкой улыбке.

– У меня дома.

– Не знал, что тюрьмами у нас теперь называются богатые фешенебельные особняки. – Поддел блондин, однако вновь став серьезным, тихо проронил. – Я даже знать не хочу, каким образом она к тебе попала.

– Не волнуйся. Все законно. – Успокоил его Конте. – Подходящих камер для заключенных на всем этом архипелаге вряд ли найдется, так что губернатор Искьи оказался совсем не против, если я подержу эту девушку у себя дома до ее перевода в Неаполь, где и будет рассматриваться это дело.

– Удивительно. – Открыто насмехаясь над услышанным, покачал головой Лоренцо. – Значит, теперь эта преступница живет у тебя. – Вновь направив свой насмешливый взгляд в серьезное лицо друга, блондин не удержался от очередной колкости. – А не слишком ли много она запросила за что, чтобы раздвинуть перед тобой свои прекрасные ножки?

Добродушно усмехнувшись в ответ, Мануэль глубоко вздохнул. В любом другом случае он бы неминуемо принял такие слова за оскорбление, но давняя дружба с Фериччи давала себя знать. Они неоднократно так открыто поддевали друг друга, и этот раз оказался вовсе не исключением.

– Поверь, она раздвигает их мне без какой-либо корысти, лишь по своему желанию. Да и дело совсем не в этом. – Вновь став серьезным, он твердо проговорил. – Просто она должна остаться на свободе. И это не только ее желание. Этого хочу я!

Понимая, что дело весьма серьезное, Лоренцо внимательно посмотрел в лицо друга. За годы дружбы он не раз встречался с его упертым взглядом и четко поставленными целями, и знал, что если Мануэлю что-то взбредет в голову, то он ни за что не отступится. И все же сейчас в его глазах светилось нечто иное, непохожее на былой вызов всему свету. Сейчас его взгляд светился особенным сиянием. Поддерживаясь каким-то внутренним стержнем он, казалось, освещал Мануэля своей невидимой, однако настолько сильно ощутимой аурой абсолютного собственничества и крепкой защиты.

Пораженно хмыкнув, Лоренцо все же решил промолчать по этому поводу.

– И сколько же ей лет? – Невольно проявив любопытство к столь впечатляющей особе, поймавшей его, казалось бы, неуловимого друга в свои прочные сети, поинтересовался он.

Вспомнив спящую посреди кровати Шеннон, губы Мануэля словно сами собой расползлись в нежной улыбке.

– Двадцать три. – Тихо произнес он, все ещё видя перед собой ее образ. – Вернее, почти двадцать четыре.

Излив свой безудержный смех в громком покашливании в кулак, Лоренцо едва не поперхнулся.

– И ты ещё назвал мою секретаршу молоденькой? – Кое-как совладав с собой, усмехнулся он. – Прости, но ведь если мне не изменят память, мы с тобой, кажется, одного возраста?!

– И что ты этим хочешь сказать? – Прекрасно понимая намек друга, все же сдержанно улыбнулся брюнет.

– Только то, что между тридцатью четырьмя и двадцатью… четырьмя солидная разница. – Высказал Фериччи. – Черт, и ты ещё смел смеяться надо мной?!

– Я всего лишь сказал, что спать со своей секретаршей – это банально. – Напомнил Конте.

– А с воровкой? – Тут же парировал блондин. – Экстрим?!

Рассмеявшись в ответ, мужчина покачал головой.

– Завидуешь?

– Черт возьми, ещё как! – Не став отрицать, согласно кивнул друг. – Могу себе представить, ты и… Кстати, – задумавшись, немного тише изрек он, – а что там за история с нападением? Я как-то на днях встретился с Микелиной. Она сказала, что несколько дней назад на тебя пытались напасть в твоем же доме. Я удивился, в наших краях такое бывает нечасто. Но в связи с последними событиями… – Внезапно замолчав, губы Лоренцо растянулись в догадливой улыбке. – А это случаем не та же…

– Нет. – Даже не дав договорить, четко произнес брюнет. – Микелина что-то много болтает в последнее время. В голове вместо должных мозгов, один лишь ветер.

– Да? – Насмешливо поддел друг. – А мне она вполне серьезно говорила, что нашла тебя с кровоточащей раной на голове. Просила обратиться в полицию, но ты наотрез отказался.

Недовольно вздохнув, Мануэль нехотя пояснил:

– Во-первых, она меня не находила, я сам ее нашел в своей гостиной. Ее неожиданные появления в моем доме в последнее время вызывают у меня чувства некого привыкания. А во-вторых, я просто поскользнулся и упал, в честь чего я должен был обращаться в полицию?

– Ну-ну, – разыгрывая из себя доверчивого дурачка, согласно кивнул Лоренцо. – Я так и подумал.

Прекрасно понимая, что Лоренцо так просто не проведешь, Мануэль добродушно улыбнулся. Вот и ещё один предлог почему он обратился именно к нему. Фериччи был его давним другом, которому он до сих пор доверял.

– Кстати, по поводу Микелины, она все ещё у тебя?

– Периодически.

Понятливо кивнув, Лоренцо сочувственно улыбнулся.

– И как нынче ее аппетиты? Не поубавились?

Мануэль передернул плечами.

– Отнюдь. – Усмехнулся собеседник, вспоминая рыжеволосую модницу. – Из всех женщин, находящихся в моем окружении, только она тратит на одежду столько, сколь не получает своей чистой прибыли весь этот остров в разгар туристического сезона.

– Что поделать? Это сущность всех женщин.

Не став спорить с очевидным, Мануэль лишь слабо усмехнулся в ответ. Вспомнив о дальнейших планах, он резко встал с кожаного кресла и мельком взглянул на свои часы.

– Что ж, приятно было поболтать, но мне ещё нужно повидать Пасквитти.

– Это в час ночи? – Изумился Лоренцо. – С ума сошел? Да все нормальные люди уже давно спят. Садись обратно и оставь это дело своему адвокату. Завтра с утра я сам съезжу на Искью и поговорю с ним.

Медленно обернувшись в сторону сидящего в кресле друга, Мануэль вопросительно изогнул брови.

– Так ты все же берешься за это дело?

– Ну ты же платишь в два раза больше Диккенсона. – Слащаво улыбнулся собеседник.

Таким образом, понятия не имея, сколько же пообещал Фериччи этот самый Диккенсон, и сколько он должен будет заплатить ему за свободу Шеннон, Мануэль расслабленно вздохнул и вернулся в кресло.

– В таком случае, – вновь заговорил он, – мне плевать, как и что ты будешь делать, но ты просто обязан выиграть этот процесс!

– Это я уже понял. Завтра же свяжусь с полицией, чтобы получше узнать подробности происшедшего.

Услышав о полиции, Мануэль свел брови. Вспомнив былую просьбу Шеннон, он тихо произнес:

– Да, и ещё. Когда будешь разговаривать с полицией, попроси у них черную тетрадь, что была изъята из бардачка найденной машины напарника.

– А может быть, заодно попросить у них и самого сбежавшего дружка? Или украденные бриллианты? Кто знает, вдруг и в самом деле отдадут?

Строго взглянув в насмешливое лицо собеседника, темноволосый мужчина вздохнул.

– Перестань, я не шучу. Это ей нужно. К тому же, тетрадь они тебе отдадут без проблем.

Не узнавая собственного друга, Лоренцо пораженно усмехнулся. До чего же все-таки любовь меняет людей!