- Я хотела, чтобы ты тоже почувствовал, - процедила она, подступив к Малфою. – Мне мерещится такое постоянно, когда мы пересекаемся. Вот только тебя это возбуждает, а я этого боюсь. Боюсь, что это повторится… Вижу наяву и во сне чуть ли не каждый день. И меня трясет от тебя, Малфой, слышишь?

Больше выдержать он не мог. Драко пихнул её к стене и с криком ударил кулаком по стеклу, в сантиметре от головы Джинни. Она пригнулась, закрыв затылок руками, и её крик смешался со слезами. Малфоя трясло, он уже с трудом понимал, что творит. Он схватил Джинни за плечи и тряхнул, как игрушку, чуть приподняв её над полом. С разбитых костяшек кровь струйкой стекала ей на мантию.

- Мне жаль, - прорычал он. – Мне искренне жаль, и всё, что мне было нужно – это прощение. Я не хотел причинить тебе боль, я уже извинился, чего тебе ещё от меня надо? Я только хотел загладить свою вину, а ты… Мне плевать теперь на твои кошмары, на свои угрызения совести: если надо изнасиловать тебя ещё раз, чтобы ты успокоилась, то я сделаю это.

Он поставил её на землю, снова притыкая спиной к осколкам стекла. Драко приподнял её лицо за подбородок и заглянул в испуганные глаза. Он нагнулся и слизнул со щеки горькую дорожку слез, и от этого Джинни задрожала ещё сильнее.

- Ну, что же ты? – хмыкнул Малфой. – Уже не хочешь проверять меня, прощать через поцелуи и секс?

Джинни вжалась в стекло, послышался хруст рвущейся ткани.

- Ты не посмеешь… - задыхающимся тоном сказала она.

- Ты не сможешь меня остановить, - пресек её Драко.

Он положил руку ей на талию, и Уизли глубоко вдохнула, зажмурившись от ужаса.

- Я всё расскажу Гарри! – пискнула она.

Малфой почувствовал великое душевное облегчение. Пусть расскажет, гиппогриф её раздери, пусть! Может, когда Поттер разобьет ему рожу, всё встанет на свои места?

- Конечно, ты расскажешь, - безумно улыбнулся Драко. – Расскажешь во всех подробностях, что я с тобой делал, в каких позах и как долго. Раз ты видишь это каждый раз во сне и наяву, значит, задача для тебя простая.

- Как ты можешь? Как ты можешь говорить такое? – закричала Джинни.

- Давай! – рявкнул Малфой, снова разбивая стеклянную стену.

Уизли испуганно взвизгнула.

- Иди к нему!

Ещё удар, уже о твёрдый камень.

И руки до самых плеч пронзает невыносимая боль.

- Расскажи про меня, если тебе станет легче… Давай, ты, - он сдавил руку на худой шее, - маленькая вонючая предательница крови, во всех подробностях…

- Жалкий выродок семейства Малфоев, - выплюнула девчонка.

Джинни отпихнула его, на ходу подобрала сумку и рванула вперед по коридору. Драко в последний раз впечатал кулак в стену, стряхнул с кожи мелкие камешки и рваные ошметки кожи и, подняв сумку, побрел к замку. Аппетит и сонливость как рукой сняло. Напротив, Малфою хотелось крушить всё на своём пути, но почему-то он не мог этого сделать, как будто невидимая сила удерживала его, успокаивала и велела спокойно продолжать путь. Драко держался за мысли о Грейнджер и о том, что будет, если она узнает. Наверное, лучше предупредить истерику, чем разгребать её потом. То есть, будет гораздо лучше, если Гермиона узнает всё от него самого, а не от сумасшедшего Поттера. Но Малфою не хотелось говорить об этом до бала: он знал, Грейнджер не захочет пойти на танцы с маньяком и насильником. Пусть лучше в слезах сбежит из зала, чем откажется заранее.

Балы никогда не начинала раньше семи, так что у Драко в запасе была ещё уйма времени. Ему, определенно, были нужны душ и Заживляющее зелье. Спокойный мысли о еде и послеобеденном сне никак не хотели возвращаться, хотя пыл Малфоя немного да угас.

Драко поднимался по лестнице, когда орава ребятишек с мётлами налетела на него, проносясь во внутренний двор. В общей толкучке кто-то сильно толкнул Малфоя, и он, пошатнувшись, едва не перевалился через перила, но сумка всё же упала. Драко попробовал приманить её Акцио, но та за что-то зацепилась и всё никак не желала лететь вверх к хозяину. И ему пришлось спуститься к подсобке, тихонько матерясь себе под нос. Он отцепил ручку сумки от хвоста статуи, за которую она зацепилась, и собирался подниматься, как вдруг услышал из-за двери знакомый голос:

- Ты не имеешь права вмешиваться, Блейз! Это не твоё дело, оставь их в покое! И меня, и Драко тоже…

- Тогда ты тоже заканчивай свою любовную историю, грязнокровка! Это уже ни хера не смешно, и как он ведётся на это?

«Что за чёрт?» - это была основная мысль в голове Драко. Он не стал медлить и подслушивать под дверью, как хренов шпион – не его метод. Малфой рванул на себя ручку двери и быстро вошёл, светя перед собой слабым Люмосом. За несколько десятков метров от него стояли Забини и Грейнджер, оба шумно дышали, наставили палочки друг на друга; щеки их были пунцовые, лбы влажные от пота. Спорили они тут довольно долго, видимо.

- О чём беседу ведёте, господа? – довольно спокойно спросил Драко, закрывая за собой дверь.

Блейз и Гермиона сразу убрали палочки в карманы, поправили одежду и переглянулись.

- Ну-с, я жду ответа, - так же спокойно произнес Малфой.

Грейнджер делала крохотные шаги, ступая ему навстречу, выставив руки перед собой.

- Я сейчас всё объясню. Понимаешь, мы… О, Мерлин, ты весь в крови, что произошло? – ужаснулась она.

- Ничего.

Драко хотел отпихнуть её, но не смог, слишком приятны были её прикосновения, даже несмотря на боль. Гермиона осмотрела разодранные руки, вытащила палочку и прошептала заклинание. Боль не прошла, но крови стало меньше.

- Что случилось, Драко? – снова спросила она.

Малфой выдернул руку и вернулся к двери.

- У меня тот же вопрос, - ответил он. – Блейз?

Забини опёрся плечом о стену, скрестил руки на груди и с насмешкой наблюдал за ними двумя. Слабые лучи света, что пробивались сюда из-под потолка, стен и двери, превращали Блейза в дьявола в слизеринской форме. Хотя, и превращать особо не надо было.

- Мы просто обсуждали новые позы, Драко, ничего такого, - ухмыльнулся Забини.

Естественно, Драко не поверил ему. Как вообще теперь можно ему верить?

- Это правда, - опустив голову, сказала Гермиона.

Малфой пошатнулся и отступил назад. Что за бред? Что за околесицу несут эти оба? Какие позы, к чёрту? Они оба терпеть не могут друг друга, не могут находиться рядом, чтобы дело не закончилось угрозой смерти или избиением. А теперь они обсуждают новые позы? Новые? Да у них и старых-то не было. Но Драко уже давно понял, что нельзя быть в чём-то уверенным на сто процентов.

- Хочешь, чтобы я повторил то, что слышал? – глянув на Гермиону, сказал Малфой. – А то я ведь могу. Лучше признавайтесь, что тут происходит. Это он написал тебе записку?

Грейнджер по-прежнему молчала, не смея поднять головы. А Блейз всё так же насмешливо смотрел на них, будто его здесь не было, будто он объективный наблюдатель.

- Гермиона, отвечай, это приказ! – прикрикнул Драко.

- Да, он.

Забини расхохотался, запрокинув голову назад.

- Я же говорил, - сквозь смех выдавил он, - что это надо прекращать. Никакой любви не будет, грязнокровка.

Малфой понял, что он единственный, кто ничего не понимает и не понимал из всего, что происходило всё это время.

- Какой любви? О чём он говорит, Гермиона?

Блейз отлепился от стены и подошёл к Грейнджер сзади. Склонился над ней и, пригладив волосы, поцеловал в висок. Драко едва сдержался, чтобы не врезать ему.

- Ты, что, немая, грязнокровка? – прошептал Блейз ей на ухо. – Можешь ответить. Лучше скажи сама, потому что моя версия будет куда правдивее…

- Заткнись, Забини! – крикнула Гермиона.

Она развернулась и оттолкнула от себя Блейза. Тот чуть не рухнул, но все же устоял на ногах. Грейнджер повернула голову к Драко и с глубокой печалью посмотрела на него.

- Прости меня…

- Где-то я это уже слышал, - хихикнул Блейз, отряхивая штанины.

- Ты не должен был узнать…

- И это тоже, - глумился Блейз.