Севиль (резко останавливает его). Балаш, не волнуйтесь. Это вам вредно. (Проходит мимо него.) Сегодня мой праздник, Гюлюш. Я хочу петь, плясать, играть, веселиться. Есть музыка?
Гюлюш. Есть, Севиль (уходит в сад, приглашая с собой гостей).
Эдиля (проходя мимо Балаша). Горбатого могила исправит. (Уходит за гостями.)
Севиль тоже направляется в сад.
Балаш (жалобно). Севиль! Постой! Не уходи!
Севиль. Что вам угодно?
Балаш. Два слова.
Севиль. Говорите!
Балаш. Помнишь, когда-то ты говорила, что любишь меня, что без меня жить не можешь?
Севиль. Помню. Но разве я нарушила, свое слово?
Балаш. Тогда что значит эта холодность?
Севиль. Но ведь вы первый отвернулись от меня.
Балаш. Я виноват перед тобой.
Севиль. Согласна.
Балаш. Прости меня, Севиль!
Севиль (безразлично). Прощаю.
Балаш. Ты меня убиваешь, Севиль. Сжался надо мной! Я не ждал от тебя такого ответа.
Севиль. А что же вам надо от меня?
Балаш. Упреки и оскорбления за мою вину были бы для меня утешением.
Севиль. Я вас ни в чем не виню. Говорят, жизнь - борьба. Я оказалась неподготовленной к борьбе. Была побеждена и ушла с арены. Только герои могут идти против течения. Ты же не мог жертвовать жизнью ради меня. Как бы коротка ни была жизнь, все же она не настолько бесценна, чтобы ее, как милостыню, отдать. Ты поступил так, как хотел. Так и надо было! Так и надо!
Балаш. Нет, Севиль! Я не так хотел. Я любил тебя, но жизнь помутила мне рассудок. Среда со всех сторон давила на меня. Стоило мне захотеть сделать самостоятельный шаг, как какая-то неведомая сила поворачивала меня в другую сторону, и я невольно двигался в этом направлении. Слабую, одинокую женщину я бросил в водоворот жизни.
Севиль. Я не была одинока. У меня было много товарищей.
Балаш. Поверь, Севиль, что все эти годы не было дня, чтобы я не думал о тебе...
Севиль. Так ли?.. Верю...
Балаш. Что ты могла сделать, такая бессильная?
Севиль. Нужда - учитель жизни. И я быстро научилась. Днем я училась, терпя голод и лишения.., а по вечерам выходила на бульвар. Там было всегда много народу. Намечала какого-нибудь мужчину, проходя мимо, слегка задевала его плечом, встречалась лицом к лицу, моргала ему глазом. Вот так! Он замечал это.
Балаш (в сильном волнении). Ужас! Ужас!
Севиль. Из-за куска хлеба я продавала свое сердце, любовь, свои желания... Да! Мужчина следовал за мной...
Балаш. О ужас! Довольно...
Севиль. В темном переулке мы торговались с ним...
Балаш. Замолчи, Севиль! Довольно...
Гюлюш (входя). Зачем ты клевещешь на себя, Севиль?
Севиль. Ты, Гюлюш, не вмешивайся.
Гюлюш. Да он и без того тут допекал меня своим хныканьем.
Севиль. Ты постой. Я его так допеку, что до смерти не забудет. (Балашу.) Что? Больно?
Гюлюш уходит.
Балаш. Поклянись, Севиль, что все это неправда, что ты не была такой. Скажи, что ничего этого не было, все это ложь!
Севиль. Ну, а если правда?
Балаш. Ведь это же безнравственно, Севиль, это же разврат... Нет, этого не может быть. Умоляю тебя, Севиль, скажи, что ты лгала, что ты такая же чистая и честная, как раньше.
Севиль. Честь. Ха-ха-ха! Что такое честь? Не есть ли это груз, предназначенный только для женщины? Для минутного удовольствия ты можешь иметь связь с каждой встречной женщиной, и никто тебя бесчестным не назовет. А стоит женщине ради куска хлеба подойти к мужчине, как ее окружают черные вороны и в один голос кричат ей: проститутка, проститутка! Когда перед моими глазами ты обнимал другую женщину, а я стояла, дрожа всем телом, ты и глазом не моргнул. Как можно было бы назвать тебя за это? Тогда ни мозг мой не был способен думать, ни язык - говорить. А теперь я могу смело бросить тебе в лицо: проститутка!
Молчание.
Балаш. А что ты теперь будешь делать?
Севиль. Займусь своим делом.
Балаш. И ты опять будешь выходить на бульвар по вечерам?
Севиль. Это разрешите мне знать.
Балаш. Нет, Севиль, я больше не оставлю тебя одну.
Севиль. Увы, прошло то время.
Балаш. Я не могу жить без тебя, Севиль. Я люблю тебя.
Севиль. Неужели? Ха-ха-ха! Не потому ли, что у меня теперь короткая юбка и лакированные туфли на высоких каблуках?
Балаш. Нет, Севиль, нет! Поверь, эти глаза вечно преследуют меня.
Севиль (насмешливо). Говорите тише... Кажется ваша жена идет.
Голос Мамеда-Али: "Все вздор! И любовь вздор! И нежность вздор! И честь вздор! Все идет к одной цели - плодить рабочий скот..."
Голос Гюлюш, поющей за сценой:
"Уйди, уйди, неверный друг!
Те дни прошли, давно прошли.
Мечты любви лежат в пыли.
Уйди, уйди, неверный друг!"
Б а л а ш. Севиль!
Севиль. Вы слышите? Это Гюлюш поет.
Голос Гюлюш:
"Я призывала: исцели!
Но ты с другими был вдали.
Мечты любви лежат в пыли.
Уйди, уйди, неверный друг!"
Б а л а ш. Севиль! Вот я на коленях пред тобой! Умоляю тебя, убей, но не отвергай меня. Я буду ласкать и нежить тебя, как ребенка. Ты будешь моей куклой... Молю тебя, сжалься! Я не мыслю жизни без тебя...
Севиль (спокойно). Мне искренне жаль тебя. Встань, Балаш! Мне казалось, что за эти годы ты изменился. Но я ошиблась. Ты остался все таким же мещанином, ползающим на коленях и умоляющим, словно нищий, о милости. Но я не прежняя Севиль. Я более не кукла, с которой можно играть. Я не брошусь в твои объятия, в эти стальные тиски. Конец черному прошлому с его слезами, унижениями! Теперь я не бессильна в жизни. Против бараньего удара у меня львиная лапа.
Входят Эди я, Гюлюш и гости.
Эдиля. Что с тобой, Балаш? Что ты делаешь? Вы видите, Гюлюш? Что это такое?
Гюлюш. Кто знает, может быть, ваш муж разучивает новое па?
Эдиля. Да ты слышишь, Балаш? Какая невоспитанность! В светском обществе это невежливо, безнравственно.
Балаш (возбужденно). Воспитанность, вежливость, нравственность - все вздор. Возьми все это себе, я не хочу ничего. Я только ее хочу, я ее люблю!...
Эдиля. Что вы на это скажете, Гюлюш? С ума он сошел, что ли? Какой стыд?
Севиль. Ха-ха-ха! Музыканты, вальс! Я танцевать хочу.
Гюлюш. А вы, Эдиля, не будете танцевать?
Эдиля. Нет, у меня голова кружится. Я хочу уйти.
Севиль. Ау меня уже голова не кружится. Пьяной я бросилась в жизнь и отрезвилась. Вальс! (Танцует с Гюлюш).
Мамед-Али (не найдя себе пары, берет стул и кружится с ним). Ни луны, ни солнца, ни этого мира, ни того света! Словом, ничего нет! И больше ничего.
Входят Атакиши и Бабакиши.
Бабакиши. Послушай, Атакиши, как говорится, это тот танец, что мы на пароходе танцевали?
Атакиши. Да, тот... Тогда чего же? Валяй, что ли!
Бабакиши. Постой. Я только, как говорится, шнурок завяжу.
Гюндюз (вбегая). Нашел! Нашел! Все поворачиваются к нему.
Гюлюш. Что ты нашел, детка?
Гюндюз. В кругосветном путешествии я перегоню всех. Я отказался от парохода. Я решил полететь на самолете. Над горами, реками, морями, среди звезд я полечу прямо к острову Желания.
Гюлюш. А потом?
Гюндюз (смутившись). Что потом?
Гюлюш. Как же ты потом вернешься?
Гюндюз. Вернусь? А об этом я еще не думал.
Севиль. Ты не вернешься, сынок! Ты будешь лететь все вперед и выше.
Гюндюз. Да, я не вернусь. Я буду лететь все вперед и вперед, к Марсу, к Юпитеру, к мерцающим звездам.
Севиль. Иди, дитя мое, иди ко мне!...
Гюндюз бросается к Севиль. Она направляется с ним к выходу.
Балаш. Севиль, не уходи!
Севиль. Я не могу остаться.
Балаш. Севиль! Куда ты?
Севиль. На фабрику. Оттуда я пришла и туда возвращаюсь. Путь к свободе женщины - только в социализме.
Занавес
1 Азербайджанская поговорка, смысл которой примерно таков: ничему не противоречь.
2 Гюлюш -смех (азерб.).
