'Пожалуйста, родной мой, не мне тебя учить. И пускай, я неважна для тебя. Но ты знаешь, мое сердце, мою душу.

Я никогда бы не предала тебя и не обманула. Я тебе клянусь всем, что у меня есть, а ты знаешь, я верю в Бога и в церковь хожу, это не пустые слова для тебя и для меня'.

Это я отослала ему сообщение. И может быть, для кого-то написать такие слова, тому, кто плевать на тебя хотел, это унижение. Но только не для меня.

Гордость это хорошо, но я хотела в постель ложиться с ним, а не со своей гордостью. Хватит, все, что могла моя гордость для меня сделала.

Я решила построить из себя обиженную. Я ушла от него среди ночи. Как вор, как недостойная женщина.

Почему я так поступила, я сама не знаю. Что мной руководило, что меня толкнуло на это.... А все из-за глупой гордости.

Гордиться нужно хорошими поступками, честными делами, добрыми помыслами....Вот этим надо гордиться.

А не в себе носить никому не нужную гордость. Я всем всегда говорила, что нужно быть проще, к людям тянуться, и они к тебе потянуться. Оказалось я умная других учить, а сама себя не научила.

Вечер 24.11.2016

Я не хочу любви твоей;

Я не могу ее присвоить,

Я отвечать не в силах ей,

Твоя душа моей не стоит,

Одной души страданья успокоить,

Ее себя добром поработить,

Стократ важней, чем целый мир устроить,

И тысячу рабов освободить,

Учись прощать. В прощении радость скрыта,

Великодушие лечит, как бальзам.

Кровь на Кресте, за всех пролита,

Учись прощать, чтоб ты был прощен Сам.

- Ты, больная - кричал Кемран мне в трубку телефона.

Он очень злился, он уже не знал, как выразить своими словами свое презрение ко мне. К той, что просто хотела и невзирая ни на что, хочет быть с ним рядом.

- Да, я больна - это все что я смогла ответить, просто сильно больно стало мне от этих слов - да, да, я больна, потому что скучаю по тебе.

Я сказала ему это так искренне и просто, но он даже не понял, как это быть больным от грусти и печали. А больше я не смогла ничего ему объяснить.

Я просто в 8 часов вечера выпила 2 таблетки снотворного и попыталась уснуть, чтобы уйти от этой тоски, что постоянно терзает мое сердце.

А оно и так у меня болит, это мое непослушное сердце.

Но я сама себе говорю, что оно колит, наверное, от того, что я много пью кофе. Действительно, я много пью кофе, не спорю.

Я всегда его пью много. Только вот болит оно не из-за кофе, а от тревоги, грусти, печали.

Печатая все это, я пью горячий шоколад.

Он такой вкусный и сладкий.

И меня это радует. Это значит, что я еще могу, хочу и буду чувствовать. Пускай сейчас это только тоска по нему и жалость к себе, но и это пройдет. Я знаю. Я уверенна в этом.

Как говорил, Царь Соломон: 'Все пройдет, пройдет и это', ну и кто я такая, чтобы сомневаться в словах, которые пришли к нам сквозь столетия.

Пью эту тягучую черную смесь всякой химии и улыбаюсь. Мне это напомнило, о том, как я пила Несквик детский шоколадный напиток, у Кемрана, когда жила с ним.

Мне всегда в себе нравилась честность не только по отношению к другим людям, а и честность с собой.

Да, действительно пока я жила с ним... Я жила с ним. А он, находясь со мной в однокомнатной квартире, не жил со мной.

Просто иногда его тело лежало со мной на диване.

Просто иногда его руки меня обнимали.

Просто иногда его губы меня целовали.

Просто иногда его душа говорила с моей душой обо всем на свете и ни о чем. Просто иногда он говорил мне о своих мечтах.

Просто.... Да нет, не просто. Я всегда его слушала и слышала.

И в силу того, что мы с ним как небо и земля.

Мы разной веры.

Он мусульманин.

Я христианка.

Он из Азербайджана.

Я из Украины.

Я старалась так сильно его понять, как никого за всю свою жизнь. И мне жаль себя, что я так и не смогла понять его. И жаль, его, ведь он даже не понял, как сильно я старалась.

Я жила у него три недели, а потом ночью собрала вещи и ушла от него 11 ноября 2016 года. Ни прошло ни дня, что бы я не пожалела об этом.

Ни прошло, ни одной ночи без снотворного. Ни прошло, ни минуты, чтобы я перестала тосковать по нему.

Мне так хочется, сказать, что я тоскую по Нам. Но нас никогда не было. Был Кемран, он же был Кабан, так я на него говорили, что бы позлить его. Но он, конечно, же, не злился. Лишь спрашивал меня, откуда я такая умная взялась.

А еще, я частенько подходила к нему, когда он сидел за столом и делал немецкий. Обнимала его за плечи и торс. И говорила, что у нас с ним одинаковый размер груди.

Это, конечно, же, было не правдой. Мне просто так нравилось к нему дотрагиваться. И мне так нравилось смешить его. Он так искренне смеялся.

А потом была Толстуха, так он говорил на меня. А еще, иногда, что бы ни утруждать себя он мне говорил просто 'Эй'...

Еще была красавица, это если моему Кемрану хотелось чаю или массаж или еще что-то.... Либо толстуха, либо Эй, либо красавица.

Ну и, конечно, же, после его 'Эй'. Я начинала читать ему лекции о правильности употребления тех или иных слов.

А так как он 'очень сильно любил', когда я начинала много говорить. Его 'Эй' ним не употреблялось больше, ну или очень редко.

Да и я, по правде сказать, никогда не обижалась. Я только в ответ смеялась. Не потому, что не было обидно.... Иногда, конечно, было.

Просто потому, что с Кемраном мне хотелось смеяться. У меня душа пела рядом с ним. А губы и глаза смеялись.

С ним по-другому нельзя было. С ним хотелось жить, творить, дышать и радоваться Всем и Всему.

Чашка с горячим шоколадом опустела. Я его выпила. И стало снова грустно. Наверное, надо купить себе целую пачку Несквика.

А может и не надо от этих воспоминаний становиться как-то не по себе. Этого нет уже. Я пишу о нем, и на душе теплеет. И хочется улыбаться.

Но нет ни Кемрана, ни Несквика. Ничего не осталось. Лишь душа, которая болит. Хоть одно меня радует. У него ничего не болит. Хотя, по правде сказать, от этого мне тоже больно.

Жалко себя просто. Мне без него плохо. А ему без меня хорошо. Вот так. И ничего я не могу с этим поделать. Ему хорошо без меня.

Кабану хорошо без Толстухи. А Толстуха, то плачет от жалости к себе. То смеётся, когда вспоминает, о кареглазом, черноволосом...

О том, к кому тянется душа.

ГЛАВА 2

Спасибо, Всевышний, за все, что у меня есть. Спасибо, Всевышний чего у меня уже нет. И спасибо, Всевышний за то, чего у меня еще нет. С этой мыслью я засыпаю, эти слова я говорю мысленно весь день, и с этими мыслями я просыпаюсь.

А еще я говорю спасибо, за то, что не позволила себе влюбиться в Кемрана. Это меня Бог отвел. Потому что, он не заслуживает моей любви.

Да по сути дела он и слез моих не стоит. Он меня не стоит. Его душа моей не стоит. Это все я разумом понимаю.

Мне бы только с сердцем своим договориться. Чтобы плакать перестало. И я знаю. Что сейчас, эти слова не я говорю. А моя маленькая, затаенная в глубине души, обида на него.

Утро 24 ноября 2016 года.

Мое сообщение ему:

'Ты знаешь, как болит душа?

Протяжно, ровно, не спеша.

То тлеет, то горит огнем.

Сжигая сердце день за днем.

Ты знаешь, что такое боль?

Когда на рану сыплют соль,

Ты знаешь, что такое страх?

Увидеть ложь в родных глазах.

Все понимать, но вновь глупить,

Ты знаешь, что такое ждать?

В подушку теплую рыдать.

Живой казаться, мертвой быть.

И бесконечно с этим жить.

Дорогой мой, фиктивный муж, ты никогда не прочтешь этих слов, и не узнаешь, что мне так хотелось бы, чтобы ты прочитал все, что я написала.