В полдень я уже знал, что лечу в Москву. Оформил в штабе документы, вернулся, собрал чемоданчик - и готов!
Утром следующего дня прилетел Ли-2 и забрал нас.
Остановились в гостинице "Москва". Столица выглядела строго, по-военному. Из окон нашего номера мы подолгу глядели вдаль и думали, каждый о своем, и в то же время об одном - о победе над еще сильным врагом.
Наши думы прервал телефонный звонок. Александра Ивановича вызывал к себе Главнокомандующий ВВС. Как проходила беседа, о чем шла речь - Александр Иванович не рассказывал. Но когда он возвратился в гостиницу, я понял, что разговор был серьезный.
- Предлагали перейти в Главный штаб, в отдел боевой подготовки, - глухо сказал Покрышкин. - Еле убедил, что это нецелесообразно, что на фронте от меня больше пользы, чем здесь. Да и как оставить полк, ребят, с которыми сроднился и не мыслю себя без них?
Александр Иванович подошел к широкому окну, из которого далеко видна была Москва. А там, за серой пеленой дымки, где-то в дальней дали, в этот предзакатный час, это же неяркое зимнее солнце играло холодными бликами на обшивке его зачехленного истребителя. Я угадывал мысли своего командира, и понимал его состояние, ибо испытывал точно те же чувства, что и он.
- Да! - вдруг оживился Покрышкин, обращаясь ко мне. - Главком предложил нам съездить в КП к Лавочкину, посмотреть его новый истребитель, принятый на вооружение наших Военно-Воздушных Сил. Сказал, что в скором времени получим эти машины...
Утром следующего дня мы уже были гостями выдающегося советского авиаконструктора. Лавочкин очень тепло, радушно встретил нас, пригласил к себе в кабинет и сразу же перевел беседу в деловое русло. Речь шла о наиболее удачной конструкции фронтового истребителя. Каким он видится нам? Чего еще не учли конструкторы, какими летно-тактическими качествами должна, по нашему мнению, обладать машина, какое требуется вооружение. Конструктора интересовали самые разнообразные вопросы, и мы поняли, что мысленно он уже создал не одну идеальную конструкцию истребителя - высокоскоростного, с мощным вооружением, легкого в управлении, маневренного и неуязвимого.
Но мы знали и другое: мысль опережает технические возможности производства, укладывает конструкторский замысел в строгое "прокрустово ложе" реальности. Мы уже знали, что Ла-5 - отличная машина, отвечающая высоким современным требованиям боя на вертикалях и виражах, что она хорошо оснащена и вооружена. Нам предстояло изучить здесь матчасть и облетать самолет.
Мы побывали в заводских цехах, с интересом знакомились с производственными процессами. В одном из цехов мы увидели машину, несколько отличавшуюся от Ла-5. Сопровождавший нас конструктор, объяснил:
- Это Ла-седьмой. Придет на смену "пятерке". Мы с Покрышкиным переглянулись: значит, верно мы подметили в Лавочкине страсть искать, творить, создавать новое, лучшее!
...На аэродроме стоял неумолчный гул моторов. Вот один из Ла-5 стремительно побежал по бетонной дорожке и, оторвавшись от нее, стал набирать высоту. Как хотелось быть сейчас на месте летчика-испытателя, "чувствовать" понравившуюся нам машину, пойти на ней в бой.
Конструктор, словно угадав наши мысли, сказал: - Вам, ребята, лучше было бы поехать в Горький и там полетать на такой машине. Дело в том, что там есть УЛа-5, вас "провезут", а затем полетаете сами.
Доводы конструктора были резонны и неоспоримы. Решили: отправляемся в Горький.
На следующий день Александр Иванович на Ут-2, который пилотировал личный летчик Лавочкина, улетел в Горький. Я же остался в Москве в ожидании телефонного звонка - выезжать поездом или вылетать самолетом, который будет прислан за мной.
Сижу в гостинице, жду. А звонка все нет и нет. По моим расчетам, Ут-2 давно уже на месте. Еле дождался утра - забеспокоился не на шутку. Вечером отправляюсь на вокзал, беру билет на Горький.
Вот и завод. Проходная. Расспрашиваю, как мне найти А. И. Покрышкина. На меня смотрят с недоумением: никакого Покрышкина здесь не было и нет.
- Как нет? - похолодело у меня внутри.
- Да очень просто - нет! Позвоните в заводоуправление, может, там что-либо знают.
Наконец, узнаю: А. И. Покрышкин приехал в Горький, находится сейчас в гостинице. Адрес такой-то.
Почему мне сказали "приехал", а не "прилетел"? Вернулся из-за плохой погоды? Так на небе ни единого облачка! Позвонили в гостиницу. Ответили, что А. И. Покрышкин ушел. Мне остается ждать. Вдруг открывается дверь, и на пороге - Александр Иванович.
- А ты как здесь? - удивляется он. Объясняю, а сам поглядываю через командирское плечо на его спутника, летчика с Ут-2. Почему он перевязан, в бинтах?
- Что с вами?
- Да ничего, - спокойно ответил Александр Иванович. - Чуть-чуть поцарапались.
Уже вечером, в гостинице, он рассказал подробнее о случившемся. Оказывается, летели вдоль реки на бреющем и налетели на телефонные провода. Самолет упал, разбился.
- Ну, а мы вот отделались легким испугом! - пошутил Александр Иванович.
Мое воображение рисовало картину этого происшествия в деталях, и я понимал, что счастливый исход - чистая случайность. "Как же так, как же так?" - корил я в душе пилота.
В Горьком мы изучили Ла-5, затем нам дали по два-три провозных на УЛа-5, и вот мы с Александром Ивановичем занимаем места в кабинах Ла-5ФН и один за другим взлетаем. Машина ведет себя отлично. Мотор мощный;
Истребитель легко слушается рулей. О чем еще может мечтать боевой летчик?!
Совершили несколько полетов по кругу, по одному полету в зону. На этом наша "учеба" закончилась. Получили два новеньких самолета УЛа-5 - и взяли курс на Москву.
А вскоре на одном из УЛа-5 мы вылетели домой - в Черниговку.
Нас ждали с нетерпением. Засыпали вопросами. Люди стремились к действию, люди рвались на фронт. А тем временем в этих краях уже чувствовалось весеннее дыхание.
Запомнился мне но той поре такой эпизод. Идем мы как-то утром вдвоем с Александром Ивановичем на аэродром вдоль пруда, глядим - невдалеке от берега, где лед уже растаял, чирки один за другим ныряют в воду.
- А не хотел бы ты, Жора, отведать утятины? - шутливо спросил Александр Иванович.
- Отчего же нет! - ответил я, почувствовав вдруг щекочущий запах жареного утиного мяса.
А мой командир, вижу, вытащил уже пистолет, целится.
"Э, - думаю, - ничего из этой затеи не будет! "Утятина" сейчас взмахнет крылышками и улетит..."
Грянул выстрел. В тот же миг захлопали крылья, побежали по воде белые следы бурунчиков. И вот уже чирки взмыли ввысь. Но один остался лежать комочком.
А. И. Покрышкин отыскал хворостину, зацепил чирка, подтянул к берегу. На выстрел вышла хозяйка дома:
- Что, уже и дичь добыли? Давайте - на ужин изжарю вам...
Вечером нас ждал сюрприз: вкусно пахнущая жареная утятина. На столе появилась вишневая настоечка. Хозяйка, тепло улыбаясь, взволнованно сказала:
- Выпейте, ребятки, за скорую победу! - На ее глазах заблестели слезы. - И я с вами выпью. За ваше здоровье, за ваше счастье, за то, чтобы сынки наши да мужья вернулись целехонькими до своих хат, до деток своих!
НАД ЯССАМИ ГРЕМЯТ БОИ
До свиданья, Черниговка! Мы снова отправляемся на фронт. Передышка наша закончилась. 16-й гвардейский истребительный авиаполк полностью укомплектовался летно-техническим составом и материальной частью.
С молодыми летчиками, прибывшими к нам на пополнение из школ и не "нюхавшими пороха", была пройдена специальная программа по тактической подготовке и боевому применению. Каждый ведущий "натаскивал" своего ведомого применительно к воздушным боям, проведенным в небе Кубани, Донбасса и Крыма.
За "черниговский" период произошли небольшие изменения в руководстве: наш командир Покрышкин сменил полковника Дзусова на должности командира дивизии. Сам Дзусов тоже пошел на повышение. Командовать нашим полком стал Б. Глинка, которого мы все хорошо знали как превосходного воздушного бойца.
