Порой, оценивая воздушную обстановку в тылу противника, делали вывод, что вражеских самолетов в воздухе можно и не встретить и тогда переходили на поиск эшелонов, автоколонн. В безоблачную погоду с высоты 3000-5000 метров хорошо видны движущиеся составы, автомобили.
Эшелоны мы стремились атаковать, как правило, на участках с насыпями или выемками, подальше от железнодорожных станций, которые, как правило, прикрывались сильным зенитным огнем.
Выследив идущий состав, мы отходили в сторону, пикированием быстро снижались и дальнейший маневр для захода в атаку строили так, чтобы незамеченными внезапно выйти на цель. А для маскировки использовали лесные массивы, населенные пункты, большие лощины.
Состав, как правило, атаковали под три-четыре четверти, то есть почти под прямым углом к его движению, слева или справа.
Сначала выводили из строя паровоз как наиболее уязвимый элемент. Для этого пушечная лента снаряжалась с определенным процентом бронебойных снарядов. Даже в небольшой очереди был обязательно бронебойный снаряд. При попадании такого снаряда в котел большим облаком вырывался пар, движение прекращалось, эшелон останавливался. После вывода из строя паровоза мы переносили огонь на цистерны с горючим, били по вагонам и платформам с военным имуществом.
Атака эшелонов под четыре четверти наиболее выгодна еще и тем, что огонь зенитной артиллерии, которая размещалась на платформах, в этом случае малоэффективен: быстрое смещение самолета в пространстве затрудняет расчету ведение прицельного огня.
Уничтожать автомашины в движении или на месте гораздо проще: сама автомашина очень уязвима, и водитель в таких случаях, стремясь спастись, сам попадает в аварийную обстановку.
Обнаружив на дороге колонну или одну машину, мы атаковали их, в основном по ходу движения, а иногда и против движения с небольшим углом пикирования. Учитывая направление и силу ветра, открывали огонь по носовой части автомашины, и она сама "проходила" через очередь.
Боевые действия "охотников" были весьма эффективными. В результате их дезорганизовалась работа тыла противника. Немаловажное значение имели и морально-психологические последствия. Среди вражеских солдат и офицеров, находящихся в тылу, появление "охотников" вызывало панику и страх, а у советских людей, оставшихся на оккупированной территории, чувство гордости и надежды на скорое освобождение.
Так, за период активных боевых действий способом "охоты" при освобождении Украины, а также Румынии и Польши прославленными нашими асами А. Покрышкиным, Г. Речкаловым, А. Клубовым, А. Федоровым, Н. Трофимовым, А. Трудом, В. Цветковым, братьями Глинка было уничтожено в воздухе и на земле 38 самолетов, 24 паровоза, 56 железнодорожных вагонов, 18 цистерн с горючим, 70 автомашин и много другой техники и живой силы врага.
Наряду с большой деятельностью по уничтожению врага, летчики-"охотники" параллельно вели успешную воздушную разведку наземного и воздушного противника и привозили командованию много ценных сведений.
Командование ВВС придавало большое значение боевым действиям способом "охоты". Так в 1943 году по решению командующего нашей 8-й воздушной армией Героя Советского Союза генерал-лейтенанта авиации Т. Т. Хрюкина в местечке Агальман была организована конференция истребителей-похотников". Проводилась она под общим руководством дважды Героев Советского Союза генерал-лейтенанта Е. Я. Савицкого и майора А. И. Покрышкина.
На конференцию съехались лучшие летчики-асы: дважды Герои Советского Союза В. Лавриненко, Д. Глинка, А. Алелюхин, Аметхан Султан, Герои Советского Союза Решетов, Б. Глинка, Комельков д другие.
Конференция ставила своей задачей обобщить накопленный боевой опыт летчиков-"охотников" и выработать наиболее рациональную методику подготовки и тактические приемы при ведении боя способом "охоты".
Летчики в своих выступлениях поделились опытом боевых действий по различным целям на земле и в воздухе, анализировали как успешные, так и неудачные вылеты на "охоту". Анализ давался на конкретных примерах полета: какая складывалась воздушная или наземная обстановка, какие были метеорологические условия, в которых летчики вели бой.
В результате трехдневной работы был обобщен опыт лучших летчиков-истребителей армии, выработана тактика боевых действий способом "охоты", которая еще успешнее позволяла уничтожать противника вдали от линии фронта.
До самого конца войны мы вели успешные боевые действия способом сводная "охота". Приведу в подтверждение один эпизод.
На Крымском направлении в районе Сиваша и Перекопа создалась оперативная пауза. Боевая авиация в эти дни летала мало. Противник в основном ограничивался разведывательными полетами Ю-88, Хе-111 или пары "мессеров". Обе стороны готовились к решающему бою за Крым.
Как-то я зашел в штаб к А. И. Покрышкину узнать, долго ли мы будем сидеть "без дела". В комнате его не было, и я присел на табурет. Ожидая командира, рассматриваю силуэт большого самолета с четырьмя моторами и тремя килями. Я подошел к схеме и прочитал: "Фокке-Вульф-200".
В это время вошел Александр Иванович и прямо с порога задал вопрос:
- На "охоту" полетишь? Я ответил:
- Хоть сейчас!
- Ну, тогда слушай. Сейчас на фронте затишье, авиации нет, Крым отрезан нашими войсками и изолирован. Снабжение войск идет только морским и воздушным транспортом. Теперь ты понял меня? Транспортные самолеты Ю-52 и "Фокке-Вульф-200" летают с занятых немцами аэродромов Румынии и Одессы. Следовательно, где-то недалеко от береговой черты над морем проходят их трассы. Патрулируя в районе их пролета, мы можем успешно уничтожать эти самолеты.
А. И. Покрышкин молча, не торопясь, расстегнул планшет и достал полетную карту, развернул ее и положил на стол, затем взял красный карандаш и негромким голосом заговорил:
- Я примерно продумал маршрут нашего полета, - карандаш провел линию от Аскания-Нова до Тендеровской косы. - Вот мы выйдем на косу, отсюда курсом сто восемьдесят градусов пойдем в море и минут десять будем там ходить.
- Александр Иванович, - сказал я, - а не лучше ли нам ходить в море змейкой, с севера - на юг, с юга - на север. Этим маневром мы будем просматривать большее пространство...
Покрышкин задумался, как бы прикидывая целесообразность моего предложения, и, кивнув головой, сказал:
- Хорошо! Давай тогда сделаем так: с косы берем курс сто восемьдесят градусов, идем десять минут, затем разворачиваемся правым разворотом на курс триста пятьдесят и идем четыре минуты, затем снова берем курс сто восемьдесят и идем столько же времени. И так в последующем. В результате у нас получится полоса, сдвигающаяся к берегам Одессы, шириной двадцать пять тридцать километров. Это будет хорошо. Теперь слушай дальше: над морем с курсом сто восемьдесят обрати внимание и запомни, под каким углом к оси полета, то есть фюзеляжу, идут волны. Они хорошо заметны по барашкам. В случае, откажет компас - можно таким способом выйти к своему берегу, а не улететь куда-нибудь к берегам Турции.
- Не улетим! - заверил я, - у меня есть ручной магнитный компас. Он хоть и не точно, но все же север показывает!
- Какие вопросы есть?
- Когда полетим?
- Давай вот что: сначала проложи маршрут, а затем иди к самолетам. И передай техникам, чтобы они подвесили к нашим самолетам подвесные бензобаки, заправили их, опробовали при работающем моторе. О готовности доложить мне.
Проложив маршрут, увлеченный новым заданием Александра Ивановича, я поспешил на аэродром, нашел своих техников Григория Чувашкина и Павла Ухова и рассказал им о предстоящем вылете на "охоту". Оба техника сразу же вызвали механиков и принялись готовить самолеты к боевому вылету. Минут пятьдесят спустя были поставлены подвесные баки, заправлены и опробованы при работающем моторе. Течи в стыках бензобаков не было. Все хорошо, и я доложил А. И. Покрышкину.
- Товарищ майор, самолеты к вылету готовы! Погода не очень благоприятствовала нам. Низкая облачность тянулась с моря. Солнце почти не просматривалось, только порой выглянет - и тут же скроется за облаками. Я сел в кабину. Вскоре подошел и Александр Иванович.
