При возведении "Голубой линии" использовались характерный рельеф местности, заросшие камышом плавни и болота, дамбы и насыпи; в горно-лесистой местности делались завалы. Все это сочеталось с густой сетью проволочных заграждений, малозаметными препятствиями, многочисленными минными полями. Повсюду были построены и замаскированы дзоты и доты, систему оборонительных сооружений гитлеровцы считали непреодолимой.
Фашистское командование, учитывая сложившуюся обстановку, решило усилить войска группы "Юг" авиацией, возложив на нее большие надежды.
Надо сказать, что вражеская авиация вначале имела некоторое качественное преимущество перед нашей. Самолеты Ме-109 и Ме-110 обладали большей скоростью, чем наши И-153 ("чайка") и И-16. Кроме того, немецкая авиация базировалась на аэродромах Крыма, Таврии, Донбасса, где взлетно-посадочные полосы имели твердое покрытие и обеспечивали взлет и посадку в любое время года и при любой погоде.
А вот наша авиации таких аэродромов имела совсем мало, да и те подвергались частым бомбардировочным налетам. В дождливую погоду грунтовые аэродромы раскисали, и полеты с них не производились. Разве что вездесущие и неутомимые По-2 взлетали и садились чуть ли не в любом мало-мальски пригодном месте.
Гитлеровское командование, стремясь удержать господство своей авиации в воздухе, сосредоточило на этом участке фронта свыше тысячи самолетов 4-го воздушного флота. Сюда были переброшены отборные части - истребительные эскадры "Удэт", "Мельдерс", "Зеленое сердце" и другие. Здесь собралось немало фашистских асов, самолеты которых были разрисованы и разукрашены различными "символами непобедимости" - тузами, пиковыми дамами, драконами...
Помимо того, на аэродромах Донбасса и юга Украины противник сосредоточил свыше 800 бомбардировщиков Ю-88, Хе-111, Ю-87, которые также действовали на Кубани.
Оценивая наземную и воздушную обстановку, сложившуюся на Северо-Кавказском фронте, советское командование разгадало замысел противника. Нашим военно-воздушным силам Северо-Кавказского фронта были поставлены две задачи: во-первых, завоевать господство в воздухе и тем самым защитить свои наземные войска от ударов самолетов противника и, во-вторых, силами бомбардировочной и штурмовой авиации поддержать наступление советских войск в районе западнее Краснодара и обеспечить действия десантной группы на плацдарме в районе Мысхако.
Для выполнения этих задач наша авиационная группировка, находившаяся на Таманском полуострове, была усилена несколькими соединениями и частями истребительной и бомбардировочной авиации. На вооружение поступили новинки боевой техники, по своим летно-тактическим данным нисколько не уступавшие авиационной технике противника, а в некоторых случаях и превосходившие ее в качественном отношении.
Командующие воздушными армиями генерал-полковники К. А. Вершинин и Н. Ф. Науменко умело организовали перевооружение частей новыми типами самолетов. Летчики, ранее летавшие на "чайках", И-16 и И-15 "бис", настойчиво в короткий срок изучали и осваивали новые самолеты Яковлева, Лавочкина, Туполева. То была долгожданная для нас пора.
Разумеется, мы сразу почувствовали силу и уверенность. Вылетая, скажем, на самолете "чайка", И-15 "бис" или И-16 на боевое задание и встретившись с истребителями противника, мы, в основном, могли вести лишь бой на виражах: в горизонтальной плоскости "ишачки" были более верткие, чем "мессершмитты", которые, как правило, забирались выше нас и как только замечали оторвавшийся от группы самолет - немедленно набрасывались на него, как на легкую добычу. У вражеских летчиков за счет скорости их истребителя было очень важное преимущество: время сближения было меньше, чем у нас, и потому такой момент воздушного боя, как внезапность атаки, был поначалу безраздельно на их стороне. Но вот у нас стала появляться новая техника, и "мессерам" пришлось туго.
Уже с самого начала освобождения Таманского полуострова в небе Кубани развернулись невиданные до этого воздушные бои - как по массовости участвующих в них с обеих сторон самолетов, так и по интенсивности. Постепенно эти бои перерастали в крупные воздушные сражения двух больших авиационных группировок.
На таком сравнительно маленьком участке фронта, как "Голубая линия", за сутки порой производилось до двух тысяч самолето-вылетов с обеих сторон. Почти все время висели в воздухе самолеты.
Особенно трудные, напряженные воздушные бои развернулись с 29 апреля, когда наши наземные войска перешли в наступление в районе станицы Крымской, и не прекращались они вплоть до 10 мая. В отдельные дни этого периода отмечалось до 40-50 воздушных боев, в каждом из которых участвовало по 30-50 самолетов с каждой стороны. Иногда в течение одного часа над отдельными, особо важными участками "Голубой линии" сосредоточивалось по 200-250 самолетов - бомбардировщиков, штурмовиков, истребителей. О масштабах таких воздушных сражений говорят следующие цифры: только за один из дней наша авиация произвела 1.268 самолето-вылетов, провела 42 воздушных боя, в которых было сбито 74 вражеских самолета.
Вот идут бомбардировщики "Хейнкель-111" и "Юн-керс-88", в стороне пикируют "Юнкерсы-87", поодаль видны "Хеншель-129". И тех, и других, и третьих прикрывают истребители "Мессершмитт-109" и "Фокке-Вульф-190". На подходе группы по 9, 18, а то и по 27 машин в каждой. Колонной, другим боевым порядком, эшелонированно по высоте идут со стороны Крыма бомбить наши боевые порядки, коммуникации.
А в это время с нашей стороны взлетают краснозвездные машины и берут курс на важные объекты противника. В воздухе завязывается ожесточенная схватка между истребителями, пришедшими в заданный район для расчистки воздуха. Вот бомбардировщики двух противоборствующих сторон расходятся бортами над передним краем и устремляются к намеченным целям. Летит на землю смертоносный груз. Рвутся бомбы различного калибра - фугасные, осколочные, зажигательные... А там, немного в стороне, из контейнеров, подвешенных под самолетами, посыпался гранулированный фосфор. Вначале это еще комочки, но, оказавшись на свободе, они ярко вспыхивают и, упав на землю, охватывают жарким огнем все, что может гореть.
В воздухе почти беспрерывно идут воздушные бои. Они разгораются то в одном месте, то в другом. Сверкают огненные трассы, то звонким, то глухим лаем перебраниваются пулеметы и зенитные пушки.
Идет группа Ю-88, воздушные стрелки которых будто по команде открывают огонь по советским истребителям, устремившимся на них в атаку. Трассы, причудливо изгибаясь огненной дугой, приближаются к "ястребкам", но, не задев их, проходят стороной и где-то вдали исчезают. Атакующему летчику все отчетливо видно. Но главное для него сейчас - прицел. А в прицеле - силуэт с крестами на крыльях. Надо подойти ближе, как можно ближе, чтобы ударить наверняка! Но надо еще не подставить и себя под вражеский огонь. И летчик энергичной эволюцией сбивает с толку вражеских стрелков и продолжает атаку.
Очередь. В тело бомбардировщика вонзаются огненные стрелы и на камуфлированном металле обшивки враз образовалась строчка темных отверстий. Самолет еще не вспыхнул, но истребителю надо выходить из атаки. Он видит, что дело сделано: от бомбардировщика уже потянулись дымные струи, подкрашенные пунцовыми язычками пламени. Самолет горит.
А потом - новая атака. Истребителю не приходится долго искать цель. Вот она, совсем рядом! И "ястребок" снова мчится навстречу очередной победе.
Порой воздушная обстановка накалялась до предела, и нашим летчикам-истребителям приходилось делать в течение дня по четыре, пять, а то и шесть, семь вылетов на боевое задание и проводить в каждом по два-три воздушных боя. С рассвета и до сумерек летчик не знал отдыха. А летом день длинный - светлого времени много. Разве упустишь его! Вот это требовало большой физической выносливости и психологического напряжения. Ребята буквально изнурялись. В пятый или шестой вылет летчику нередко помогали сесть в кабину его боевые друзья-техник, механик, оружейник. Они пристегивали ремни, помогали запустить мотор, ободряли добрыми напутствиями. А как только запоет свою песню мотор - куда только девается усталость! И зорок снова глаз, и вновь тверда рука отважного воздушного бойца. И мчится он вперед - на врага!
