З а х а р о в н а. Не знаю я…
Х а р и т о н о в. Врёшь!
З а х а р о в н а. Не обижай меня, Яким Лукич, я - старая, глупая…
Х а р и т о н о в. В старости и врут больше всего.
З а х а р о в н а. Поговорил бы ты с Иваном-то Васильичем по душам. Ты - мужчина…
Х а р и т о н о в. Нет, ты мне скажи…
(Из-за угла идут Мастаков и Софья Марковна, одетая в дорогу.)
Х а р и т о н о в. Это вы куда собрались, на ночь глядя?
С о ф ь я М а р к о в н а. Я еду домой, а Иван Васильевич провожает меня.
М а с т а к о в. До экипажа только. Не убегу.
Х а р и т о н о в (негромко). Кум…
М а с т а к о в. Что?
С о ф ь я М а р к о в н а. Идёмте. До свиданья, Аким Лукич.
Х а р и т о н о в (загораживая ей дорогу). Погодите, полковница! Вам известно, что я Ивану многим обязан и вообще - благодарен… Что случилось, а? Ведь я вижу…
М а с т а к о в (глухо, с усмешкой). А случилось, Яким…
С о ф ь я М а р к о в н а (с досадой). Ах, боже мой! После скажете…
М а с т а к о в. После чего? Был у меня в молодости…
С о ф ь я М а р к о в н а. Несчастный случай…
М а с т а к о в. Был я в молодости осуждён и сослан… на поселение, а оттуда - бежал…
Х а р и т о н о в (изумлён). Ты? Шутишь! Шутит он?
М а с т а к о в. Настоящая фамилия моя Гусев, а зовут меня - Митрий…
Х а р и т о н о в. Да не может быть!.. Ну, брат, это… уж я не знаю что…
М а с т а к о в. Старик этот знал меня в то время…
Х а р и т о н о в. Вот оно что! Ч-чорт! Что же… Много просит старик, а?
М а с т а к о в. Ничего не просит. Донести он хочет на меня.
Х а р и т о н о в. Донести? Ого…
С о ф ь я М а р к о в н а. Аким Лукич, я убедительно прошу вас молчать об этом…
Х а р и т о н о в (подавлен). Господи - я же не дурак…
С о ф ь я М а р к о в н а. Ведь вы не захотите поссориться со мной да?
Х а р и т о н о в. Эх, полковница…
С о ф ь я М а р к о в н а (значительно). Итак - вы молчите? А я завтра же начну хлопотать по этому делу…
М а с т а к о в. О чём тут хлопотать?
Х а р и т о н о в. Н-ну, история…
М а с т а к о в. Скажи, Яким, - можно меня простить?
Х а р и т о н о в. Да ведь я… что же я…
М а с т а к о в. Веришь ты в невиновность мою?
Х а р и т о н о в. Если бы я решал… Простить… я же ничего не знаю, не понимаю! И, главное, не я тут решаю, а множество людей! Газеты, знаешь… Ежели одному простить - все взвоют: а мы? Вот в чём дело!
С о ф ь я М а р к о в н а. Ну, довольно, Аким Лукич. (Мастакову.) Идёмте!
М а с т а к о в. Сейчас…
Х а р и т о н о в. Вы не сердитесь, полковница. Разве я что-нибудь разрешаю? Я просто хочу сообразить. Все заорут: и нас простите… Тогда такая юрунда начнётся… Вы меня в город не возьмёте?
М а с т а к о в. Ты хотел остаться ночевать?
Х а р и т о н о в. Могу и ночевать… что же? Где это Яков?.. Яша!
(Поспешно идёт в кухню.)
С о ф ь я М а р к о в н а. Зачем вы сказали ему, зачем? Ведь я убеждала вас!
М а с т а к о в. Хочу в мыслях моих утвердиться. Вот - видели? Кум, приятель, а - как испугался, а? Да ещё я ему про каторгу не сказал…
С о ф ь я М а р к о в н а. Пустой человек. Если он… он не может сделать ничего дурного вам!
М а с т а к о в. Потому, что у вас его векселя? Захочет - сделает. Бывший друг - злейший враг.
С о ф ь я М а р к о в н а. Ну, довольно! Завтра утром вы приедете в город, завтра же сделаем заявление прокурору…
М а с т а к о в. Что мне прокурор? Мне - перед вами стыдно.
С о ф ь я М а р к о в н а. Оставьте это! Вы должны помнить, что я люблю вас, люблю и буду защищать…
(Мастаков молча целует руки ей.)
С о ф ь я М а р к о в н а. У меня есть связи, есть деньги, и главное с вами моё сердце. Я не отдам вас этому старику на истязание. Он считает себя мстителем, он - страдал! Ненавижу страдание. В нём нет правды, нет! Дорогой мой, - больше спокойствия, и верьте в меня. Не отдам вас… Вы слышите?
М а с т а к о в. Вышло так, что я обманывал вас, самого близкого человека…
С о ф ь я М а р к о в н а (сердито). Довольно же! Надо больше верить в людей…
М а с т а к о в. Я знаю их лучше вас.
С о ф ь я М а р к о в н а. Они добрее, чем вы думаете…
М а с т а к о в. Все меряют жизнь своим горем, все к чужому глухи. Все живут обидами, и каждый ищет - кому отомстить за обиду свою… Нет, я пропал! Я спокойно говорю - я пропал!
С о ф ь я М а р к о в н а. Дайте руку… На счастье! Милый, мы победим…
М а с т а к о в. Софья Марковна - поцелуйте меня, Христа ради!
С о ф ь я М а р к о в н а. Что за глупости? При чём тут - Христа ради?
М а с т а к о в. Господи… как бы любил я вас… Как бы жили мы…
(Обнялись крепко. Из кухонной двери на них смотрят Харитонов и Яков, очень испуганный.)
С о ф ь я М а р к о в н а. Ну - я еду! Держите себя в руках, милый! Завтра - увидимся. Помните о Захаровне, не спускайте глаз с неё понимаете? Это - удивительный человек… Ну, проводите меня до лошадей. Милый мой - я понимаю, как вам трудно, но - надо уметь защищаться. Помните: вас ждёт счастье. Я это знаю, это в моих руках, клянусь вам! Ведь вы любите меня, да? Да?
М а с т а к о в. Сердце вы моё милое…
С о ф ь я М а р к о в н а. Старик - замучен, он больной, болен от злобы, неизлечимо болен. Он может только страдать, он ни на что не способен, кроме этого; страдание для него профессия, мастерство. О, таких людей много! Они любят страдание, потому что оно даёт им право мстить, право портить людям жизнь. Нет людей самолюбивых более, чем несчастные…
М а с т а к о в. Так ли? Не знаю. Вот я - несчастен. А разве я люблю себя? Не умею. Нет, бросьте всё это, не говорите. Прощайте! Какой радостью были вы для меня!
С о ф ь я М а р к о в н а. Была? Почему же была? Разве вы…
(Уходят. Харитонов с Яковом тихо спускаются с крыльца.)
Я к о в. Значит - теперь Павел хозяин?
Х а р и т о н о в. Иди, ищи лошадь! Надо скорей уехать…
Я к о в. А может, с Павлом я скорей сойдусь насчёт Татьяны…
Х а р и т о н о в (задумчиво). Н-нда?.. Попробуй! Теперь, по случаю срама, приданого можно взять гораздо больше - понял? Нет - каков случай? Ф-фу! И вдруг меня коснется что-нибудь, а? Ну, чего торчишь? Иди, ищи лошадь…
(Ходит по двору, закуривает, что-то говорит про себя. В окне кухни - Павел, осматривает двор.)
П а в е л. Яким Лукич…
Х а р и т о н о в (негромко). Ну, что?
П а в е л. Странника нет на дворе?
Х а р и т о н о в. Нет.
П а в е л. И здесь нет. Куда же он пропал?
Х а р и т о н о в. Черти утащили. Подь-ка сюда…
П а в е л (выходя на крыльцо). А полковница уехала?
Х а р и т о н о в. Слушай, Пашук… Гмм… Конечно, пасынок вотчиму, как и сын отцу, - не воевода… но однако, ежели дело касается економического вопроса, тут - уж ни родства, ни дружбы не соблюдается. Это вроде игры в стуколку… Гмм… да, так вот - ты понимаешь, что в доме у вас неблагополучно?..
П а в е л (насторожился). А что?
Х а р и т о н о в. Вообще - чувствуешь?
П а в е л (подозрительно). Вы о чём?
Х а р и т о н о в. Например - о старике этом, о страннике…
П а в е л. Ну, так что?
Х а р и т о н о в. А вот что: ты на моих глазах рос… и такое прочее… Значит - я имею к тебе чувства… заботит меня твоя судьба…
П а в е л (усмехаясь). Первый раз слышу.
Х а р и т о н о в. Первый? Н-да… Ну, когда-нибудь надо же начало положить!.. Я старше тебя, лет эдак на двадцать пять… я могу тебя поучить…
П а в е л. Поучите… что же…
Х а р и т о н о в. Ты не усмехайся… погоди! Я, может, такое скажу тебе, что у тебя ноги подогнутся…
П а в е л. Про вотчима?
Х а р и т о н о в. Видишь ли - все мы одного плетня колья… и, значит, должны друг друга поддерживать - так?
П а в е л. Ну, так!
Х а р и т о н о в (прислушиваясь). Стой… Татьяна идёт… Ей эти дела не надо знать! Пойдём-ка в сад, поговорим.
