====== Не моя история ======

Стоит человеку получить что-то, он тут же начинает задирать нос. Это в нашей природе.

Превосходство – интеллектуальное или физическое – обязательно влияет на характер.

Если уж периодически совершенно обычные, ничем от меня не отличающиеся люди кричат о своей избранности и уникальности, так уж маги с зари времен мнили себя почти что богами.

Вот только пользы от них, оказывается, всегда было – как от козла молока.

А сколько вреда может быть – я на собственной шкуре ощутила.

Даже признавая в рассуждениях “простецов-магглов” ниже себя по возможностям, относились они к нам так, словно мы умеем все то же самое.

Словно можем зарастить перелом за пару взмахов палочки, восстановить поломанную вещь в два вздоха, вернуть свою внешность, убрав поросячий хвостик или коровьи рога.

Но мы не можем.

И ходила девица в старых девах, потому что ничем не могла свести прыщи, в шутку наколдованные соседкой-отличницей Хогвартса.

Разорялся купец, рыдая над перевернутой телегой с превращенным в черепки дорогим фарфором – безобидной шалостью промчавшихся мимо гриффиндорцев.

Умирал старик, брошенный со сломанной ногой посреди проселочной дороги...

Беззаботные, веселые...

Они говорили, что сервы им просто завидуют.

Да и завидовали, конечно.

Долголетию, крепкому здоровью, обширным возможностям – всему.

Вот только если колдун рождался в “простой” семье, через два курса Хогвартса родители уже не могли порадоваться за дитятку. Потому что родное сердце словно подменяли.

И родители уже не “мама и папа”, а “магглы”.

И кусаются чашки.

И чары, наложенные на беспомощных родственников – просто безобидная шутка. И вообще, колдун в своем праве.

А ведь были не только шутки.

В те далекие от гуманности, терпимости, толерантности и сдержанности времена, шуток как раз было не так чтобы очень уж много.

Куда больше было насилия, убийств, жертвоприношений.

И когда один благостный дядечка рассказал о существовании магии и магов, полыхнуло от неба до неба.

Запылали костры. Сперва на континенте, потом и у нас.

У нас, правда, все больше вешали и “очищали водой”.

Да и просто на костер возводить женщину считалось безнравственным.

Отец Александр рассказал, что маги сейчас пишут в своих учебниках про Венделину Странную, которая очень любила гореть на костре и сама несколько раз предавала себя в руки Церкви.

Посмеялись все.

Мы, конечно, не великие знатоки истории, но о мешочке с порохом, который обязательно вешали на шею приговоренной, не слышать не могли.

Угу, конечно, пощекотало ее.

Но, несомненно, поймать мага, отнять у него палочку, проследить, чтобы не случилось беспалочковой волшбы или спонтанного выплеска магии, пока готовится очищение – это все было нереально сложно.

В основном попадали в Инквизицию самые слабые колдунишки или вовсе те, кто возвращался после Хогвартса в свою деревню лечить и учить.

Церковь выискивала верные приметы и способы, но все больше ее деятельность напоминала ловлю черной кошки в темной комнате.

Пока...

Пока не появился святой Владислав.

Выходец с Континента, он по всей Европе нес Истину, ловил злокозненных колдунов, уничтожал их порождения – химер и бестий, встречался один на один с вызванными демонами, обезвреживал опасные артефакты (я его житие у отца Александра выпросила и читала, как фантастический хоррор).

Но главным делом жизни святого оказался им лично обученный отряд.

После мученической кончины Владислава, его воспитанники были назначены Наставниками.

Собирали одаренных детей по деревням, по трущобам, по сиротским и работным домам и учили бороться с нечистью, с колдовством, с чернокнижием.

Сперва это была война на уничтожение.

Но потом, в семнадцатом веке, один из епископов поднял вопрос – не идут ли они против Воли Его? Ведь раз продолжают в семьях праведных христиан рождаться такие дети, так может, попущением Его, все должно свестись к миру?

Подозревали, потом, что святой отец был околдован. Но доказать не смогли.

Был заключен Мирный Договор 1689 года.

Маги не трогают христиан, тогда Церковь не трогает магов.

С той стороны это называется “Статут Секретности”.

Орден святого Владислава едва не распустили.

Но маги почти сразу попытались Договор нарушить. В 1749, если быть точным.

Бойцы, отпущенные было по мирным монастырям, собрались вновь, надавали колдунам по сусалам.

И принялись готовить себе преемников.

Потому что христианам вновь нужна была защита.

В самом конце восемнадцатого века Церковь решила переместить фокус с силового противостояния на интриги и влияние подспудное.

Если одаренных, годных для Ордена, никогда не было в избытке, то в интриганах недостатка не было – слаб человек. Но и слабость свою люди сумели обернуть во благо.

За минувшие годы колдуны полностью, повсеместно (за исключением, пожалуй, самых дичайших племен, в которых, впрочем, ведется работа миссионеров) потеряли умения призывать потусторонние сущности, большая часть неприемлет жертвоприношений и ритуальных пыток, магия крови и магия смерти – под полным запретом, активно вводится мода на нормальные вещи, нормальную одежду, браки с нормальными людьми, в которых выше всего шанс на рождение ребенка без магического дара.

Теперь магия, которой учат в школе – смесь бытовых чар с фокусами иллюзиониста.

Да и в них многие полагаются на амулеты и домовых эльфов.

Вместо того, чтобы творить богопротивное колдовство, от которого скисает молоко, гниют на корню посевы, рождаются уроды и мертвые младенцы, колдуны сидят по своим поместьям, кичатся родовитостью, презирают “магглов” и “грязнокровок”, состязаются в вычурности интерьеров, в количестве домовиков и длине волшебных палочек.

Лидирует Люциус Малфой, который додумался измерять волшебную палочку вместе с длиной чехла-трости.

Остальные завидуют, а подражать стесняются.

Интересное дело: основатель Ордена – чистокровный маг, но сейчас руководство приняло решение принимать только “чистых” детей. Не в том смысле, какой в это слово вложили бы маги, а – без истории, без родственников-магов, фамильных проклятий и унаследованной лояльности или же кровной мести. Дети, чья фанатичная вера не вступит в противоречия с моралью и суевериями прежней жизни.

Чарли сообщили, что монахом-владирцем ему никогда не бывать.

Я, разумеется, возмутилась дискриминацией. И открыла для себя новый пласт истории этих сокрытых и пугающих миров.

Приходили когда-то к монахам для служения чистокровные маги, маги-полукровки, приносили клятвы, давали обеты, а потом начинался, прямо скажем, ад на земле. Не нашлось среди них ни одного, хоть отдаленно напоминающего святого Владислава.

Безумный грек, решивший использовать знания Ордена для выгоды Рода.

Итальянец, излишне рьяно воспринявший наставления и решивший одним махом уничтожить всех ведьм.

Француз, поверивший, что свободу можно всучить насильно – все они были остановлены своими же. И приговорены. Надо ли говорить, как тяжко было приводить приговор “очищения огнем” в исполнение, смотря, как корчится в пламени тот, кого называл “братом” не ради красного словца?

Два последних мага, принятых Орденом, тесно связаны корнями с Великобританией. Можно бы сказать – соотечественники. Именно их одиозные личности привели к окончательному запрету принимать магорожденных и полукровок.

Монах-расстрига Геллерт Гриндевальт, вравший своим теткам-ведьмам на острове, что учится в Дурмстранге.

Вероотступник, подловивший Церковь в момент, когда прежний состав Ордена был уже слишком стар, а новый – еще слишком юн.

И юный Том Реддл, ушедший задолго до пострига, предпочтя чудеса Хогвартса и сытный стол послевоенному упадку Ордена, измотанного в напряженном противостоянии.

Гарри Поттеру не предложили защиту потому, что он как раз был полукровным. И, в теории, его было кому защитить. Но поскольку он живет в семье добрых христиан и нуждается в помощи... Ведь нуждается?