И роковые слова.

– Приветствую, уважаемый пользователь. Перемещение вашей души успешно завершено. Компания «Второй шанс» поздравляет вас с новой жизнью и рада сообщить, что скоро в продаже появятся…

Пальцы разжались. Я упал навзничь, краешком затухающего сознания замечая, что оборотень продолжает вслушиваться в бесстрастные речи кинжала. Заключительных слов: «Опытный образец ИзбавительО благодарит вас за то, что вы пользуетесь изделиями Кени-мея, и надеется, что ответил на все вопросы подопытного. Счастливой жизни в новом теле! Примечание: продукт одноразового использования, рекомендуем приобрести ИзбавительМ – многоразовый, который поступит в продажу после завершения испытаний», я уже не слышал. Как и не видел выражения лица «папы», пересказавшего их мне на следующий день…

А потом пришел удивительный сон.

Небольшая комната, мягкое меховое покрывало, большое распахнутое окно, сквозь которое заглядывает полная луна… Поет сверчок, шумят деревья… У окна, подняв глаза к небу, сидит тоненькая девушка с длинными волосами. Так тихо, спокойно… словно в детстве. Ага, и природа тянет наружу точно как когда-то!

Осторожно, стараясь не спугнуть красавицу (почему-то я уверен, она очень красива, хоть вижу только затылок), выбираюсь из кровати. Здесь сновидение слегка дает маху – на мне смешные шерстяные штанишки до колена с вышитыми зайками. Девушка поворачивает голову. Да, как и предполагалось, такая красавица может только присниться!

– Пойти с тобой?

Какой у нее приятный звонкий голосок…

Отрицательно качаю головой.

– Не стоит.

Она легко улыбается и вновь поворачивается к луне.

Дверь открывается тихо, без скрипа. Высокий порог, пять ступенек, заманчивые кусты…

Чудный сон, в нем я нормально вижу в темноте!

Возвращаюсь, тихо насвистывая. Настроение прекрасное! А на крыльце меня встречает взлохмаченное клыкастое чудовище с горящими глазами. Наверно, если бы не эти ярко-красные глаза, я попытался бы показать ему, кто здесь главный, но… Дверь громко хлопает.

Красавица вскакивает с места:

– Что случилось?

Голос не очень слушается. Пытаюсь жестами объяснить, что не надо ей выходить наружу, ведь там такое… такое!

Она почему-то успокаивается. Заботливо помогает мне укрыться одеялом. Я капризно отпихиваю ее руки. Меня бьет крупная дрожь, а врать, что это не от страха, не хочется.

– Очень испугался, малыш?

Я вскидываюсь, слыша такое обращение.

– Хочешь, лягу рядом?

Мне только и остается кивать, моля всех богов, чтобы меня не разбудили в самый неподходящий момент. Девушка устраивается на краю постели, прижимает мою голову к своей груди.

– Засыпай, мой маленький… рассказать сказку?

И все?! Она такая теплая, такая…

Между прочим, это приятно – засыпать во сне!

***

Рена

Лан оказался очень приятным молодым человеком… нет, не так. Очень приятным тысячелетним не-людем! И вампиром, н-да. Не обычным, а единственным представителем некой особой расы – в детали я не вникала. Правда, шуточки у него странноватые, но, как говорится, у каждого свои недостатки.

Если честно, я представляла правителя Старилеса немного по-другому. Ладно, признаюсь: никогда бы не поверила, что беловолосое недоразумение, встреченное в доме Магирела и Виарелы, и есть легенда.

Он совершенно не похож на героя! Может, потому что герои – они такие… возвышенные, благородные, с радостью бросаются на выручку любому попавшему в беду существу, от наследной принцессы до последней нищенки и ее ручной козы включительно. Мы же с Гентом три часа подряд пытались подвигнуть Лана на поиски тела Арголина. И ведь не ему лично предлагали лезть в колодец! Просили организовать группу эльфов, а то гартонец пока к кровати прикован, меня же никто из длинноухих слушать не будет. Нет, заладил как заведенный, что в гномий водогон никого не пустит, если гномы захотят – сами вернут все.

И правитель из беловолосого никакой! Его же дергают по поводу и без. Да если бы наш император Малдраб Четвертый позволял каждой крестьянке хватать себя за рукав и вываливать на голову кучу личных проблем, он лишился бы трона за считанные дни.

Стоит заметить, что к поискам моего брата Лан отнеся благосклонно, даже пообещал лично сопроводить нас с Гентом в Пустошь, однако не сейчас, а как только гартонец встанет на ноги.

Выезжаем послезавтра на рассвете…

Кстати, я, оказывается, была очень близка к смерти!

– Милашка, у меня есть один-единственный вопрос, – заявил правитель не-людей, переступив порог комнаты в Счастливом Доме, где размещался Гент. – О чем ты думала, когда укладывалась спать рядом с зарослями сонной травы?!

– Сон-травы? – неуверенно переспросила я.

– Не сон-травы, а сонной травы! Той, чьей настойкой от тебя разит за несколько чешов! Может, я отстал от жизни, но тебе ж вроде как незачем стремиться на встречу с Рехом?

Мы с гартонцем смотрели на него во все глаза.

– Где она спала? – спросил Гент.

– Что еще за настойка? – поинтересовалась я.

Лан хмыкнул.

– Ничего личного, воин. Твою невестушку я нашел спящей рядом с посевом сонной травы. Обычно люди после такого сна уже не просыпаются, а ей хоть бы хны, только ноги мои с утра чем-то не угодили. – Гартонец побагровел, я опустила глаза. – А настойка, – беловолосый потянул носом, – у нас применяется для обезболивания и действует исключительно на не-людей. Так как надо действует, я имею в виду, а не эти конвульсии, хрипы, агонию…

Мне стало плохо. Подумать только, куча дел впереди, а я могла распрощаться с жизнью лишь из-за того, что не знаю Лес…

– Рена – ведьма, – буднично сообщил Гент, – ей не страшно.

Я едва сдержалась, чтобы не дать ему развернутую характеристику. Во-первых, ведьм в Странном Лесу не любят! Во-вторых, я еще не ведьма… или уже?! В-третьих – откуда он знает?! Мы с Нявом о своем происхождении не распространялись. Неужели гартонец настолько близок к веллийскому двору, что в курсе деталей, не предназначенных для широкой публики?

Кроме того… Я ела только в доме Виарелы. Сомневаюсь, что она радушно потчевала меня отравой. Значит, настойка сонной травы была в стакане Гента. Он что, тоже ведьма? Или эльфом стал?!

Вопрос слетел с языка прежде, чем я успела его как следует обдумать.

– Нет, эльфизм не передается, – заверил меня Лан. – Просто для лечения твоего жениха были использованы довольно-таки специфичные средства, поэтому в ближайшее время у него должны проявиться некоторые особенности не-людей.

Гент тихо фыркнул. Судя по выражению его лица, эти «особенности» проявились совсем не так, как ожидалось. Или ему не понравился мой взгляд? Но я же присматривалась совсем незаметно… Почему-то воображение ярко рисовало заостренные уши, волчью шерсть, клыки, чешую, причем все одновременно на одном человеческом экземпляре.

– О, великий воин, ты уже проснулся? – колокольчиком прозвенел приятный женский голос, и порог величаво переступила золотоволосая эльфийка в более чем откровенном наряде. – Я для тебя пирожки испекла. – Она изящно помахала крошечной корзинкой.

Ее взгляд пронесся по комнате, мимоходом скользнул по Лану и остановился на мне.

– Кто это? – трагическим шепотом спросила красотка.

Гартонец выглядел так, словно только что сожрал пару лимонов. Сквозь зубы произнес:

– Моя невеста.

Тут уже мне стало обидно. Нечего кривиться, в невесты я не напрашивалась. Сам зачем-то выдумал эту историю, так изволь вести себя достойно!

Эльфийка осмотрела меня столь пристально, что я почувствовала себя статуей богини Любви во Влае.

– Бедненький… А когда у вас свадьба?

Гент перевел взгляд на меня (я едва сдержала смех), на Лана (тот безразлично любовался пришлой) и объявил:

– Завтра.

Брови красавицы поползли вверх, челюсть – вниз. Не-людь нахмурился, что-то подсчитывая, затем его лицо прояснилось. Я же и удивиться забыла.

Эльфийка разревелась, выбежала прочь. Лан поднял оброненную корзинку, надкусил сразу два пирожка и предложил: