Литмир - Электронная Библиотека

– Что ты ко мне привязался? Мы же обо всем договорились. Не сошлись в цене, а потому разбегаемся. Так поступают деловые люди.

– Скажите, какой бизнесмен! Ты из себя Гагарина не строй. Я уже на месте! Понял? И при оружии! Не отдашь деньги, так я тебя самого здесь прибью, бесплатно, – круглоголовый схватил сутулого за грудки.

– Пусти, идиот! Пока ты ещё никакого дела не сделал. А за обещание деньги не платят.

Сутулый неведомо как вырвался из крепких лап и довольно ловко побежал наверх. Круглоголовый загромыхал за ним.

– Дело сделать – что плюнуть, ты поклянись, что деньги сразу отдашь…

Их фигуры растворились в совершенной темноте второго этажа. Голосов тоже не было слышно, только скрипела, раскачиваемая ветром, висевшая на одном гвозде ржавая ставня.

4

Мария Ивановна так и просидела на кровати, не заснув до утра. На коленях её прикорнул беззаботный Ворсик. Он спал, а пенсионерка внимательно следила, как светлеет окно, и прикидывала, в какой час будет не стыдно и уместно разбудить Лёвушку, чтоб сообщить ему о ночном происшествии. Девять – рано, двенадцать – поздно, десять – самое то.

Однако до десяти часов утра Мария Ивановна столкнулась ещё с одной неожиданностью. Оказывается, ночь в доме она провела не одна. В спальне на втором этаже поперек кровати лежала Лидия, жена Константина. Длинные, ещё влажные волосы её свисали до пола. Она была завёрнута в банную, перепачканную зелёными травяными разводами простыню (понятное дело, вчера газон стригли). Из этого кулька торчали напедикюренные ноги с розовыми пятками.

Потом Мария Ивановна рассказывала Лёвушке: «Конечно, я закричала. Я ведь думала – труп. Вначале её застрелил, потом ко мне пожаловал! Я хотела немедленно бежать к людям!» Но любопытство пересилило. Марья Ивановна обошла кровать, склонилась над несчастной. Стоило пенсионерке почувствовать густой сивушный дух и дотронуться до сдобного тёплого плеча, как страхи её пропали. Жива, голубушка! К бледной щеке Лидии прилипли травинки и лепестки каких-то сорняковых цветков. Зная голубушкин характер, Марья Ивановна вполне могла предположить, что Лидия пришла в дом не своим ходом. Очевидно, её принес муж и сложил в спальне, как трофей. Угореть она не могла – в Лёвушкиной бане не угорали, – а просто перепилась, стала буянить и портить людям настроение. Правда, похоже, что Константин не на руках её нёс, а волочил по мокрой траве.

Всё это целиком меняло картину событий. Кто бы ни доставил в дом ночью Лидию, дверь он открыл Лёвушкиным ключом, а потом забыл запереть – это раз. Два – тоже обнадёживало. Не исключено, что мерзавец с пистолетом, явившись в дом, охотился вовсе не за Лёвушкой, а за этой голой мочалкой.

Население банного дома очухалось только к часу дня, и когда на открытой веранде все уселись пить кофе, Марья Ивановна отозвала племянника в сторону. Оказал ось, что её догадки насчёт Лидии верны: она ещё в машине прикладывалась к бутылке, а в парилке её совсем развезло. Лидию волокли в дом сам Константин-Фальстаф и гость по фамилии Пальцев, – тот самый, в исподнем.

Выяснив насчёт Лидии, Марья Ивановна приступила к главной части своего рассказа. Днём история с незнакомцем и пистолетом выглядела совсем не страшной, можно даже сказать – комичной, поэтому Марья Ивановна ждала, что племянник рассмеётся и скажет: вот, попугал кто-то пенсионерку шутки ради. А Лёвушка неожиданно стал серьёзен. Он выспросил у тётки все подробности. Особенно его интересовало, как выглядел ночной гость. А шут его знает, как выглядел! Пенсионерка повторила те невнятицы, которые успела запомнить: чёрный плащ, мокрая шляпа, волосы…

– Идиот! – бросил в сердцах Лёвушка и ушёл к гостям, поправляя на руке сбившийся бинт.

Марья Ивановна так и не поняла, себя он обругал или незнакомца с пистолетом. Она проводила племянника сочувствующим взглядом. Бедный мальчик, руку где-то поранил. Он и в детстве был такой – неспортивный, неповоротливый, только синяки да ссадины ловил на лету. Но голова при этом всегда была золотая. Сейчас говорят, – чтоб разбогатеть, надо быть бандитом. Неправда ваша! Лёвушка разбогател именно за счёт своих мозгов. Если человек талантлив, то он и в химии понимает, а именно – по неорганической химии мальчик защитил диссертацию (выговорить название темы Марья Ивановна была не в состоянии), а потом и финансистом стал блестящим. И как это горько, что её добрый удачливый Лёвушка боится ночного негодяя. А то, что он его испугался, Марья Ивановна поняла со всей очевидностью.

Здесь, как озарение, пришла в голову свежая мысль. Если в её дом наведался кто-то из своих, то его легко можно будет сыскать, потому что Ворсик оставил на нём свою метку. След от когтей долго заживает. Надо пройти по домам. Пожалуй, женщин из числа подозреваемых можно вычеркнуть. Деревенских она до времени тоже решила не учитывать. Сейчас суп заправит зеленью и пойдёт. Её визит никого не удивит – в одном доме соли попросит, в другом – секатор (свой куда-то подевала), в третьем спросит, как защитить от фитофторы помидоры, а сама тем временем пересмотрит все руки.

Идея понравилась Марье Ивановне не только тем, что она помогает племяннику, но и романтическим флёром, в которую были облачены её визиты. «Майскую ночь» читали? Да-да, Гоголя Николая Васильевича. Там панская дочь ударила саблей по лапе ведьму, оборотившуюся кошкой. А потом днём по перевязанной руке она её и угадала. Только неприятно, что ведьма оборотилась кошкой. Зачем Гоголь в своей байке очернил благородное животное?

Последняя мысль недолго занимала Марью Ивановну. Уже азарт жёг ей пятки. С кого начнём? С Флора, конечно. Флор меньше всего подходил на роль потенциального убийцы, но в его доме всегда было много гостей. С июня у него во времянке жили два молодых человека, художники. Это, конечно, уважаемая профессия, но и художник может быть убийцей и вором.

К разочарованию Марьи Ивановны, дом Флора был пуст. Он был уже в полях, где творил своё концептуальное доброе искусство. И помощники были при нём. Но не губить же в самом зародыше хорошую идею. Пенсионерка решила наведаться во второй дом, к скульптору Сидорову-Сикорскому, правой руке Флора. Если самого Сидорова дома нет, то Раиса наверняка на месте. По такой жаре она в лес за малиной не пойдёт, а земляника уже отошла.

Сидоров-Сикорский, старый, одышливый больной человек, тоже собирался в поля ваять какую-то неведомую конструкцию из дерева, лыка и сухих трав. Он растерянно кивнул гостье и потянулся к шляпе. Сидоров-Сикорский был вне подозрений, но Марья Ивановна успела взглянуть на его руки. Это были руки рабочего человека, ноготь большого пальца чернел от недавнего удара, гибкие пальцы уже тронул артрит, но кожа на запястье не имела никаких царапин.

Зато скисшая от жары и безделья Раиса отнеслась к появлению Марии Ивановны с полным восторгом и тут же принялась сооружать кофе из свежемолотых зёрен. Раиса была твёрдо убеждена, что растворимый кофе пьют одни плебеи. Пока эта немолодая женщина тарахтит мельницей, расскажем вкратце историю этой семьи. Право, она того заслуживает.

На долю Раисы выпали серьёзные испытания. О себе она не любила говорить, но муж был несчастлив, несправедливо обижен, унижен, потому и пил… сильно пил. И нигде ни малейшего просвета. Ну и ещё пытка бесквартирьем и безденежьем. Судя по виду этой немолодой женщины, горе совершенно сломило её дух, но это было неправдой. Раиса Станиславовна уже родилась с исплаканным лицом и брезгливой улыбкой, все удары судьбы принимались не столько с кротостью, сколько с твёрдым желанием укрепить дух, что обычно ей удавалось. И то сказать, для русской женщины Раисин венец мученичества так же привычен, как солдату каска.

Беда была в том, что Гоша (он же Геннадий Степанович) всегда ваял не то, чего ждало от него социалистическое общество. Кормился он преподавательской работой, но и в училище висел на волоске, потому что продолжал творить и предлагал выставочному комитету, ну… чёрт-те что, поверьте на слово. Потом подвернулся не просто выгодный заказ, а великолепный заказ – поясной портрет в бронзе, не большой, чтоб на стол поставить. Сидорову-Сикорскому позарез нужны были деньги, и он наступил на горло собственной песне.

4
{"b":"561237","o":1}