Зато остальные молниеносно откатились за ближайшее строение на южной стороне площади, рассредоточились по соседним участкам и начали отвечать прицельным огнем по противнику.

Спустя пару минут нервной и беспорядочной пальбы стала вырисовываться диспозиция.

По взводу велся прицельный интенсивный огонь с четырех точек.

Самой ближайшей позицией невидимого врага был дом, метров на двадцать левее мечети. Огонь велся из-за приземистого забора, за которым виднелся сломанный сарай.

Второй точкой, где закрепился противник, являлся участок севернее центральной площади, на полсотни метров заглубленный в прилегающий квартал.

Третьей – довольно большой дом на противоположной от мечети стороне площади, фасад которого украшала вывеска магазина. Между магазином и жилым домом зияла пятиметровая прореха, заполненная густыми плодовыми деревьями. Оттуда и стреляли.

Наконец четвертая точка – едва ли не единственное двухэтажное добротное здание. На этой позиции был задействован и участок, и крыша дома, и вспомогательные постройки.

Корректируя действия подчиненных, командир взвода собрал всех на одном участке у невысокого дома и распределил отделения по периметру. После этого, несмотря на первые потери, бой выровнялся.

Минут через десять к командиру подобрался заместитель – Юнис Такаль.

– Ты ранен? – спросил он, кивнув на окровавленный рукав куртки.

– Да, зацепило. Где связист?

– Не видел. Найти?

– Найди – он нужен мне срочно.

Заместитель метнулся к краю дома.

– Баха! – окликнул он рядового, занявшего позицию у забора.

– Да, Юнис!

– Командира ранило. Перевяжи… – И кинув тому бинтовой пакет, Такаль отправился на поиски связиста…

– «Джан», почему молчишь? Ответь мне, «Джан»! – в третий раз запрашивал Канура Газал.

Шестерка воинов, возглавляемая Джанахом Кануром, ушла в сторону позиции сирийских разведчиков пятнадцать минут назад. Стрельба к этому времени стихла. Лишь изредка с обеих сторон раздавались одиночные выстрелы.

– «Джан», разорви тебя шакалы!! – выругался в эфир полевой командир. – Ответь, или я сочту, что тебе перерезали глотку!

– «Саран», я – «Джан», – наконец откликнулся младший командир.

– Куда ты пропал?! Что там у тебя?

– Мы обошли этих сволочей с тыла! Троих уничтожили. Их осталось не больше десятка!

– Командир жив?

– Кажется, да.

– Я сейчас организую атаку, и мы отвлечем их. А ты попробуй со своими людьми захватить командира и пару сержантов.

– Понял тебя, «Саран»…

– «Зар», «Исах», «Кабр»! – позвал Газал.

Те откликнулись.

– Ровно через минуту поднимайте людей в атаку. От разведывательного взвода осталось десять человек.

– «Саран», разреши сначала дать залп из гранатометов?

– Разрешаю…

Убрав рацию в нагрудный карман, Давуд проверил автомат и приготовился к атаке.

По истечении минуты грохнули выстрелы гранатометов, низкий каменный забор, обнесенный вокруг участка по южную сторону площади, потонул в дыму. К нему с четырех сторон устремились воины. Стреляя на ходу, они быстро сближались с позицией разведчиков. В это время со стороны соседнего участка в сторону обороняющихся полетели две ручные гранаты…

Два взрыва поставили точку в неравном противостоянии.

Группа Джанаха Канура ворвалась на позицию подразделения регулярной сирийской армии. Послышались несколько одиночных выстрелов и предсмертные стоны раненых.

На этом ожесточенный бой закончился.

Пока рядовой по имени Баха перевязывал лейтенанту простреленное плечо, сержант Такаль разыскал связиста – Акиля Башара. Тот моментально сообразил, для чего понадобился командиру, и, подхватив рацию, кинулся к нему.

– Отсюда сможешь связаться со штабом батальона? – спросил лейтенант.

– Попробую. Лишь бы антенну не перебили… – Включив станцию, он сделал несколько запросов, но ответа не последовало.

Сайнак кивнул в сторону дома:

– Обойди его с обратной стороны и попытайся влезть на плоскую крышу.

– Попробую.

– Если получится наладить связь, передай майору Бадару, что в Фадзине нас ждала засада. Пусть пришлет помощь. И скажи: долго мы не продержимся.

– Понял, командир.

– Будь осторожен – крыша со средней дистанции простреливается…

Связист исчез. Над крышей одноэтажного дома вскоре появилась гибкая лучевая антенна.

Тем временем интенсивность боя нарастала.

Отвечая прицельным огнем, разведчики умудрились перетащить за забор раненых товарищей. И все же потери были впечатляющими: на площади осталось лежать не менее десятка убитых бойцов. Еще несколько бойцов погибли и получили ранения в процессе позиционного боя.

Лейтенант периодически появлялся над забором, давал короткую очередь и снова прятался. Переместившись на несколько метров в сторону, находил прореху в неровной каменной кладке и снова выглядывал. Мгновенно выбирая цель, посылал в нее несколько пуль или же кидал ручную гранату…

Силы взвода таяли. Противник, не жалея боеприпасов, обстреливал небольшой участок у мечети с разных сторон, низкий заборчик почти не спасал от жужжащих пуль.

Командир второго отделения сержант Амин Матри погиб на глазах лейтенанта. В забор ударил гранатометный заряд, и его тело отбросило на несколько метров.

Рядовой Газван Бахри умер, даже не вскрикнув, – пуля снайперской винтовки пробила его голову.

В страшных муках от двух полученных ранений в живот умер командир третьего отделения сержант Бурхан Касар.

Рядовой Дари Кобани скончался от потери крови. В паре метров от него грохнул взрыв, и несколько осколков впились в тело. Кровь остановить товарищи так и не смогли…

Рядовой Имад Надих сам подорвал себя гранатой, когда бой закончился, а на участке возле мечети появились боевики из банды.

Рядовой Вамид Аймер кричал и хрипел, разбрасывая врагов ударами приклада. Его ожесточенное сопротивление остановили два выстрела зашедших с тыла бандитов.

Последнее, что успел услышать лейтенант Сайнак до того, как сознание отлетело, – слова связиста, шептавшего над самым ухом:

– Фарид, я успел передать! Слышишь меня? Я передал в штаб батальона о засаде, Фарид!..

Российская Федерация, Климовск Несколько дней назад

По просьбе Копылова какой-то шустрый мужичок преклонных лет проводил группу Андреева внутрь Дворца культуры. Неся зачехленное оружие и сумки, снайперы поднялись по парадной лестнице на третий этаж, прошли длинным коридором в неприметный тупичок и оказались у вертикальной металлической лесенки, ведущей на чердак.

– Я – помощник директора клуба, – пояснял тонким дребезжащим голосом мужичок. – По-старому, это означает «завхоз». Сейчас здесь все запущено, а раньше жизнь кипела каждый вечер…

Он первым забрался наверх, за ним последовали Андреев, Суров и Грид.

Щелкнул выключатель, под крышей лениво зажглись несколько желтоватых ламп.

Чего только на этом творческом чердаке не было! И старая мебель, и декорации для спектаклей, и афиши, и кумачовые транспаранты, когда-то использовавшиеся в обязательных праздничных демонстрациях. Плюс большие люки и какие-то сценические механизмы в виде электрических лебедок, закрепленных на силовых балках. А в дальнем углу даже пылился огромный черный рояль.

– А его-то вы как сюда затащили? – не сдержал любопытства Женька.

– Так специальный кран над сценой имеется, – пояснил провожатый. – Им и подняли.

– Папаша, сколько выходов на крышу? – спросил капитан.

– Один. Вон короткая лесенка, и дверца сверху.

– Значит, выход как раз на сторону торгово-развлекательного центра?

– Да, аккурат на него. Сейчас открою…

Мужичок направился к лестнице, но Андреев остановил его:

– Он заперт на замок?

– Нет.

– Тогда спасибо – дальше мы сами. И у меня к вам две просьбы.