- Может пара съеденных петухов и сердце какой-нибудь девственницы, принесенное в жертву с ночи на воскресенье третьих лунных суток? – проговорил Мальсибер, с настороженностью глядя на меня. - А ты всегда рассуждаешь вслух?

- Жертва. Точно. Эта рыжая идиотка принесла себя в жертву, причем абсолютно добровольно. Ну ты видишь, что что-то странное происходит – обратись к взрослым дядям - они точно помогут. И не разрушай план Отдела Тайн, длящийся уже тринадцать лет. А, что? Я вслух рассуждаю?

- Угу, - кивнул Мальсибер. - Что ты там про крестражи, про планы всякие говорил? Тринадцать лет вспомнил? Втемную, говоришь, ни с кем не играешь, - в голос прошипел Рей. Альбус начал внезапно очень сильно кашлять, а Фоукс истошно заорал.

- Да тихо ты! Сейчас все разбредутся, и я тебе все расскажу.

— Джинни нужен сон и еще, пожалуй, кружка горячего шоколада. Мне это всегда прибавляет сил, — проговорил Директор, наконец откашлявшись и открывая дверь, валите мол. — Мадам Помфри еще не спит — она сейчас раздает сок мандрагоры. С уверенностью могу сказать, что жертвы василиска придут в себя с минуты на минуту.

Вот готов поспорить на что угодно, что последняя фраза относилась ко мне. Ну не сделал я зелье! Оно готовится от силы несколько минут. Сейчас сделаю, как только этот цирк закончится.

- Северус, - прошептал мне на ухо Рей, - как ты мог забыть о бедных детях? У тебя черствое сердце! Как ты мог оставить Грейнджер свою в таком состоянии.

- С хрена ли она моя? - я попытался поменять положение и с силой стукнулся головой о крышку стола.

- Вот. Это тебя Боги наказали. Дети – это святое. А ты забыл оживить эти цветы жизни.

- Что с ними случится-то? Лежат себе и лежат! Экзамены, вон не сдавали. - Я перенес внимание на севшего за стол Альбуса, который заставил нас еще сильнее прижаться друг к другу. - Ну вот нахрена ты Поттера с Уизли–то оставил, у меня уже ноги затекли.

— Это лишний раз доказывает, что даже самые лучшие из нас иногда вынуждены брать свои слова обратно, — что-то вещал Дамблдор этим двоим. — Вы оба получите особые награды за услуги школе. И… дайте-ка подумать… - он слегка нагнулся и, посмотрев на меня, с особым злорадством договорил, - да, по двести баллов каждому для Гриффиндора.

Козел! Он мне свой прерванный отпуск будет до конца жизни теперь вспоминать!

Пока я негодовал, Альбус с каким-то странным удовольствием рассматривал Локхарта. Еще и расспрашивать начал, что с тобой приятель произошло? А то он не видит, что Обливиэйт корявый наложен. Тоже мне, маг великий.

Наконец, отправив Локхарта с Уизли в больничное крыло, он оставил одного Поттера. То ли, чтобы поиздеваться надо мной, толи над Гарри.

Крестный начал нести какую-то хрень в своем стиле и почти убедил Поттера в том, что тот является крестражем. Нет, Альбус говорил все правильно, но Поттер… Ну, ладно, пусть будет крестраж – нам от этого только проще.

Затем он сунул ему под нос меч, мол, прочти, что там написано.

- Сев, ставлю десять галеонов на то, что твой Поттер не заметит твоего прокола! - прошептал Рей.

- Я уже всем говорил, и тебе сейчас скажу, что в заведомо проигранные споры, не ввязываюсь, - ответил я и стал с любопытством смотреть. А вдруг!

- Годрик Гриффиндор? – вопросительно прочитал Поттер.

- Сев, знаешь. Я разочарован. Правда. У вас Избранный только такой неграмотный или весь курс?

Я махнул рукой. Думай как хочешь.

- Что тебе сейчас нужно, Гарри - это еда и отдых. Ступай-ка ты к себе, вымойся — и за праздничный стол. А я сейчас напишу в Азкабан — надо вызволять нашего лесничего.- он вновь слегка нагнулся и посмотрел на Мальсибера. Тот утвердительно кивнул. Да, забыл я о Хагриде. Последнего урода зачистили уже недели три назад. Собственно, он был единственный, кто каким-то образом смог ускользнуть от Рея. Действовал он отдельно от остальной группы, поэтому Мальсибер ничего не знал о нем. Этот кретин был все лишь наблюдателем, но я не прощаю взорванный Отдел никому, я просто не имею на это права. Так что все действующие лица ушли за Грань, кроме Эйвери. Так что Хагрида можно было выпускать.

Выдвинув верхний ящик стола, Дамблдор достал пузырек чернил, ножичком заточил перо и прибавил: — И еще нам потребуется новый преподаватель защиты от темных искусств. Ох, что-то они у нас не задерживаются…- Он пристально на меня посмотрел, а я ткнул пальцев в Рея. Тот аж позеленел и отрицательно помотал головой. Альбус смерил взглядом Мальсибера и о чем-то задумался. Наверняка о том, что если Рейнарда все-таки назначат на этот пост, мне таки придется снять проклятие с этой должности. Но, он пришел к правильному выводу: преподаватель Защиты от Темных искусств должен преподавать именно защиту, а не сами Темные искусства, огорченно вздохнул и перевел взгляд на Поттера, который уже направился к двери. В следующую секунду бедного мальчика чуть не прибило этой дверью.

На пороге стоял Малфой-старший. Сначала Люциус выглядел вполне адекватно, потом его взгляд сфокусировался на Альбусе, и началось: он взъерошился, стал каким-то агрессивным. Он с порога начал предъявлять претензии Директору, спрашивая, на каких основаниях тот вернулся в школу, хотя сам его и возвращал. Альбус у нас человек мягкий и не стал слишком травмировать психику больного человека, поменяв наложенный Люциусом на попечителей Империус всего лишь на угрозу. Мальсибер резко ко мне повернулся и злобно прошипел:

- Ты какого хрена с ним ничего не сделал?! Я же тебя полгода назад попросил разобраться!

- Я забыл. И вообще, почему я должен все помнить и со всем разбираться? - огрызнулся я.

- А кто я? Я могу с человеком разобраться только одним способом и у этого человека никогда никаких проблем больше не возникнет. И вообще, мне Малфой, как память дорог, - сбавил тон Рей. - Послушай.

- Ну и что, вы уже прекратили нападения? — продолжал наезжать на Дамблдора Малфой. — Преступник пойман?

— Да, — Альбус пристально смотрел на Люциуса и, слегка наклонившись, слегка прошептал не размыкая губ, - Ребята, пролегиллиментите его. Я такого бреда никогда не видел.

Я повернулся к Рею, владеешь, мол, зачатками ментальной магии? Он кивнул, и мы вперили взгляды в Малфоя. Защиты не было никакой. Да он в этом и не нуждался. В его голове была такая каша, что уцепиться за какую-либо картинку было архисложно.

— И кто же он?

— Все тот же злодей — Темный Лорд. Только в этот раз он действовал через другого человека. С помощью вот этого дневника.- Альбус показал на тетрадь.

Что произошло в голове Малфоя при этом – нужно рассказывать отдельно. Мелькание прекратилось, и была зафиксирована картинка дневника в библиотеке Малфоя между книг. Затем другая картинка, как Лорд отдает дневник стоящему на коленях Люциусу, а тот собственноручно его туда прячет.

Альбус протянул испорченный дневник Малфою, и тут началось опять мельтешение: вот Малфой стоит на коленях, а Лорд, разглядывая дневник, накладывает на него Аваду, а затем убивает всех остальных Малфоев, включая Клыка. Потом другая картина: Малфой, разглядывая испорченный дневник у себя в библиотеке, ставит стул и намыливает веревку, затем вешается на огромной люстре. Потом больше: Люциус стоит на коленях перед Лордом, а к нему с ножом подходит Белла и начинает пытать всех Малфоев и собаку.

— Ясно, — нараспев проговорил Малфой.

Тут Мальсибер ткнул меня в бок и показал на Добби, которого Люциус зачем-то опять притащил с собой.

Добби постоянно бросал взгляд то на дневник, то на Малфоя, и, все время широко улыбаясь и пританцовывая, практически в лицах показывал то же самое, что мы только что увидели в голове Люциуса. Добби бил себя кулаком по голове, делал вид, что: перерезает себе горло и вскрывает вены, корчится в страшных муках, будто его пытают Круциатусом, делает себе невидимую петлю и вешает себя на ней. Затем он, судя по всему, влил себе в горло яд и закончил мучения, скрестив руки на груди.

- Знаешь, я думаю, что одного Люциуса на весь спектр предоставленных услуг явно не хватит, - задумчиво проговорил Рей. Я согласно кивнул, и мы вновь подняли глаза на Малфоя.