Невилл протянул палочку своего отца, а я до конца так и не понимал, что хочет сделать Малфой. Палочки меня никогда не интересовали и, соответственно, знал я о них ничтожно мало. Только то, что в них имеется сердцевина да оболочка из разных пород деревьев используется. Люциус, взяв палочку Фрэнка, не глядя, выставил её перед собой и небрежно бросил:

— Экспеллиармус, — раздался взрыв. Слегка опаленный Малфой разогнал дымку перед своим носом и пробубнил: — Наверное, она испорченная. Точнее… Я читал про такое. Да. В самый раз. Возьми мою, а я твоей попользуюсь немного.

— Ты не хочешь объяснить, зачем тебе палка Невилла и чем тебя не устраивает твоя, с которой вы жили душа в душу?

— Знаешь, есть такое слово сентиментальность. Я сплю и вижу жуткие сны, в которых раз за разом наш Лорд отбирает палочку у меня и в конечном итоге ломает о неприступный Экспеллиармус Гарри Поттера. А я не хочу терять именно эту палочку.

— Хотя, если вспомнить, палочки у тебя никогда долго не задерживались. — Хмыкнул я.

— Эта — моя самая любимая, — продолжал возражать Малфой.

— И кто тебе сказал, что Невилл просто так тебе отдаст палочку своего отца?

— Не отдам, — подтвердил Лонгботтом, выдергивая ее из рук Люциуса.

— Ну вот как вы не понимаете. Палка Фрэнка настроена против нехороших вещей, точнее она не способна на убийство. Вероятно, она будет против, если кто-то запустит из нее Авадой. Ты же не отрицаешь, что Поттер может незапланированно попасть под зеленое световое представление, да и любой другой ученик может пойти в расход. А Лорд наверняка, процентов так на двести, заберет палочку именно у меня. Так подложим ему козу в виде подарка от Фрэнка.

— С чего ты это взял? — я вопросительно поднял бровь. — Что это антиавадная палочка?

— Потому что она стала вести себя неадекватно после того, как мы повесили на парня абсолютный щит. Абсолютный и отражающий. Теперь, если кто-то бросит в парня убивающее заклинание, оно отразится от щита и попадет в направившего зеленый луч человека. То есть мальчишка стал способен на убийство, хотя по своей сути он не убийца. Но светлой палочке не понять таких нюансов, и она старается любым способом избавиться от подобного владельца.

— Так Фрэнк же был аврором?

— Видимо, в своей работе он применял несколько другие методы. Или аврором он был неважным.

— Точно. Сердцевина из кишечника шотландской козы, — просиял Невилл. Судя по всему, он нас не слышал, что не могло не радовать.

— Из кишечника? — с сомнением в голосе пробормотал я.

— Вот видишь, из козы. Ты только представь, какой от нее будет у Лорда откат.

— А если он ей не воспользуется, — с недоверием пробубнил Невилл. А меня все не оставляло чувство неправильности делать из кишок волшебные палочки.

— Спорим? — с вызовом протянул руку Люциус.

— А почему бы и нет? — хихикнул парень и пожал ему руку. — Профессор, разбейте.

Я подошел и разбил. Не думая. Потом до меня дошло.

— Да вы в своем уме? Ты, смотри на меня, — я ткнул пальцем в Малфоя. — Откуда такая уверенность, что Лорд поменяет палочку?

— Он не воспользуется своей, с пером из задницы феникса, против Поттера.

— Почему?

— Потому что он считает, что та непонятная ситуация с истеричкой Лили, произошедшая на кладбище, является результатом слияния двух идентичных сердцевин.

— И почему он так считает? Что, Альбус дал ему аудиенцию? — видимо, все-таки этот год прошел зря.

— Ну, если так думает Альбус, то почему так не может думать его лучший, в своё время, ученик?

— Хорошо. Тогда другой вопрос: откуда ты знаешь, что он просто не купит палочку у Оливандера?

— А кто ему даст денег?

— А что, у него нет денег? — хмыкнул я.

— Почему нет? Есть, причем довольно приличный горшок. Наш Лорд почему-то банкам не доверяет. Но вот тратить он их не будет. Уж не знаю почему, видимо, голодное детство сказывается.

— Почему не сможет украсть?

— А кто в таком случае поможет ему это сделать? У Оливандера самая лучшая защита стоит в магической Британии. Ну, за исключением банка.

— Думаешь, ему не по зубам старый Мастер?

— Ну, решит не заморачиваться, или наказать меня решит. Столько проколов никому не прощают. Что ты привязался? Я уверен, что Лорд отберет у меня палку. Считай, я открыл в себе дар ясновидения.

— Ладно. Он берет у тебя палочку и идет убивать мальчишку. Где гарантия, что он ее сразу не выкинет?

— Я ему ее потом выкину! — вспылил Люциус.

— Ладно, перефразирую. Он ею больше не воспользуется.

— Ну, даже ради одного раза можно рискнуть. Кто знает, может, эта козлячья палочка поможет именно в самый ответственный момент.

— И зачем тебе сейчас неисправная палочка?

— Вернемся к разговору об одиннадцати сильнейших свихнувшихся магах и…

— Ладно, допустим, я понял. Теперь ты, — я повернулся к Лонгботтому. — Ты готов просто так расстаться с палочкой?

— Нет. Но если от этого будет зависеть жизнь Гарри или кого-нибудь другого, то я согласен.

— Хорошо. И бабушке своей ты тоже сам расскажешь?

— Я скажу, что палочка сломалась.

— И предоставишь ей останки сломанной малфоевской палочки.

— Эм…

— А можно без палочковредительства? — вклинился Люциус.

— Нет.

— Ну, нет так нет, — буркнул Малфой и, попробовав что-то призвать с полки шкафа при помощи палочки Невилла, разнес его в щепки.

— Сев, я же говорил, что это может пригодиться? — остальные шкафы по инерции начали один за другим падать на пол. Под грохот Лонгботтом быстро смылся, отправившись готовиться к экзаменам. А мы с Люциусом до самого вечера приводили комнату в порядок. Как-то запоздало я вспомнил, что СОВы уже в полном разгаре и сегодня пятикурсники сдают астрономию.

В тот же вечер посреди комнаты материализовался снежный барс и холодным голосом Мальсибера произнес:

— Я нашел Каркарова, — и дальше была скороговорка координат аппарации.

Мы с Малфоем переглянулись, и я пошел переодеваться. Я не собираюсь бегать за Игорем в мантии.

Люциус остался традиционен, он только сменил свою роскошную мантию на плащ Пожирателя.