— Драко! — выброс стихийной магии содрогнул парадный зал. Подпрыгнули стулья, ударная волна прошлась по стенам и стеклам, закачала люстру. Крепкие пальцы Люциуса с силой сдавили его плечо. Гарри немного пришел в себя и рванулся к телу мужа, распластанному на полу, прижал руку к его шее и заорал. — Что? Что с ним?

Пока Гарри устраивал показательную истерику, которая грозила перейти в настоящую, пока друзья искали колдомедика, а гости вокруг суетились и ахали, Люциус и Нарцисса, содрогаясь плечами от рыданий, внимательно оглядывали гостей и их реакцию через прижатые к глазам платки. Расстроенный Гарри, внезапно растерявший все свои аврорские навыки, на самом деле едва соображал, сидя возле остывающего тела любимого. В действительность его возвращал неясно откуда взявшийся зудящий в мозгу ехидный голос Снейпа: “Браво, Поттер, вы все-таки его уронили”.

Аврора Поттера в невменяемом состоянии вместе с трупом новоиспеченного мужа рыдающие родственники увезли с собой в мэнор, пообещав всем, что Гарри завтра соберется с силами и даст интервью волшебному миру.

*

Колдомедики на удивление быстро поставили диагноз “сердечный приступ”, отправили необходимые документы в Аврорат и разрешили безутешной семье провести церемонию погребения. Несмотря на приватность информации, известие непостижимым образом мгновенно разлетелось по магическому сообществу, вызывая сдавленные ахи, оханье и шепотки.

На траурную церемонию в мэноре пыталось проникнуть много народу. Скандал на свадьбе с Героем Магического Мира придавал пикантности ситуации и делал зрелище еще более интересным. Вокруг ограды весь день толпились репортеры и колдографы, стараясь сделать хотя бы один приличный снимок. Некоторые особенно любопытные юнцы пытались брать поместье штурмом, не ожидая, что первый уровень защитных чар Малфой-мэнора раздевает злоумышленника догола. Гарри задумчиво переводил взгляд с гладких розовых задов, стыдливо мелькающих в кустах, на самодовольное выражение лица Люциуса, которое не вызывало сомнений в том, кто именно придумал и наложил эту защиту, и боялся себе представить, что изощренная фантазия его тестя могла приготовить для незваных гостей на более высоких защитных уровнях.

В конце дня Малфои наконец-то открыли доступ в поместье, но только для родных и самых близких знакомых (кого просто невозможно было не позвать), да и тех Люциус выпер из мэнора практически сразу после поминальной молитвы и пения сирен, отговорившись острой скорбью, слабым здоровьем супруги и пообещав собрать всех соболезнующих на годовщину.

Поэтому при настоящем захоронении Драко присутствовали лишь всё те же самые четверо заговорщиков. Пока бесчувственного Драко укладывали в фамильный склеп, пока Снейп внимательно осматривал его глаза и проверял пульс, пока Люциус разгонял рыдающих домовиков, которые расселись полукругом вокруг Драко и затянули унылую поминальную песнь, Гарри не слишком удачно боролся с подступающими слезами и в двадцатый раз приставал к Снейпу:

— Он жив, профессор, скажите, он правда жив? А вдруг вы что-то напутали?

Снейп злился, рычал, в двадцатый раз отпихивал Гарри плечом, один раз даже попытался лягнуть ногой и непрестанно огрызался:

— Если бы я что-то путал в зельях, Поттер, я бы не стоял сейчас здесь перед вами. Отойдите и не маячьте, пожалуйста. Вы мне мешаете.

Тем же вечером Гарри в одиночестве сидел в кромешной тьме их с Драко комнаты. Не хотелось включать свет, не хотелось смотреть на этот злобный мир, который в очередной раз решил отобрать у него самое дорогое. Коньяк в руке был пусть и слабым, но все же утешением, хотя даже пить в одиночку без Малфоя было уже непривычно и тоскливо.

— Драко, мой Драко, когда же ты снова будешь рядом, — простонал Гарри и сам себя выругал за сентиментальность.

Прошелестели юбки, пахнуло орхидеей, и мягкие женские руки ласково приобняли Гарри за плечи, погладили по волосам.

— Тебе тоже плохо без него, Гарри?

— Да, Нарцисса. Даже не думал, что будет так тяжело, — Гарри невольно отметил родственное обращение на “ты”.

— Не сиди один, пойдем. Побудешь с нами у камина, я попросила Люциуса, чтобы он тебя не донимал. Коньяк веселее пить вместе.

И она за руку, как маленького, вывела Гарри из комнаты.

========== Глава 12 ==========

На следующий день, согласно их плану, Люциус доставил Гарри в издательство “Пророка”.

В многочисленных коридорах и кабинетах их встречали лица, наполненные жадным любопытством, тщетно пытающиеся изобразить сочувствие. В переговорную комнату, куда Люциус приволок мрачного Гарри, мгновенно набились репортеры. Через их плотные ряды, активно пользуясь острыми тычками, щипками и плевками, уже прокладывала себе дорогу Рита Скитер.

— Мы решили сделать заявление сразу, — горестно вымолвил безутешный отец, — чтобы потом все оставили нас в покое. Гарри принял решение и через неделю удаляется от мира в монастырь.

В изумленно ахнувшей толпе мелькнуло несколько знакомых лиц из Министерства, которые по долгу службы постоянно сотрудничали с прессой: Симус Финниган с Терри Бутом всматривались в лицо Гарри с сочувствием и тревогой, Панси Паркинсон — с ненавистью, Грегори Гойл — с интересом.

— Гарри, что вы чувствуете, Гарри, — тут же взяла его в оборот прорвавшаяся вперед и до омерзения участливая Рита Скитер. — Поведайте нашим читателям все, начиная с вашей тайной помолвки и скоропалительной свадьбы, до трагического конца. Что вы сейчас ощущаете — смятение, горе, грусть, волнующее ожидание перемен? Готовы ли вы встретить новую судьбу? — она тараторила как всегда бойко и уверенно, словно не замечая растущего бешенства на лице Поттера.

Симус Финниган уверенно отстранил бестактную Риту, закрыл Гарри собой и потребовал:

— Оставьте его в покое, ужасная вы женщина, — он успокаивающе положил руку Гарри на плечо и протянул пузырек с чем-то несимпатично зеленым. — Выпей, оно поможет, для себя сварил, но тебе, похоже, сейчас нужнее. Ты что, и правда решил уйти в монастырь, Гарри? — и дождавшись, пока Гарри кивнул, продолжил, с омерзением косясь на Риту Скитер. — Хотя глядя на то, что тут творится, поневоле начнешь тебя понимать.

Гарри благодарно мотнул головой, но не успел даже откупорить флакон, как к нему уже ринулась Панси Паркинсон. Симус и подоспевший ему на помощь Терри попытались преградить ей дорогу, но Панси просто раскидала их со своего пути, как кегли.

— Отойди от него, Финниган, — потребовала девушка, злющая как фурия. — И ты, Бут, тоже. Я хочу поговорить с ним лично. Мало того, что ты, негодяй, увел у меня жениха, так еще и не уберег его! — внезапно взвыла она, пытаясь вцепиться Гарри когтями в лицо. Финниган вместе с Бутом едва удерживали ее вдвоем. Подоспевший Гойл все-таки успел ухватить девушку за локти и оттащил ее в сторону.

Рита Скитер строчила пером, как из пулемета, и улыбалась так, словно наступило ее персональное Рождество.

Люциус, уверенно положил руку на плечо зятю, крепко сжал в немой поддержке и пообещал всем любопытствующим:

— Сейчас Гарри расскажет вам все.

*

Уже утром следующего дня в уютной гостиной Малфой-мэнора из кресла в кресло передавался свежий выпуск “Пророка” с поттеровским интервью на первой странице.

Особенно удалась колдография, на которой Гарри Поттер стоял со скорбным лицом, запечатанным цитатой, набранной огромным шрифтом: “Все свое состояние я передаю моему новому отцу Люциусу Малфою”. И шрифтом помельче: “Трагическое происшествие на свадьбе. Герой удаляется от мира навсегда. Через неделю тибетский ашрам распахнет для него свои двери. Специальный выпуск!”

Люциус уже в который раз любовался на первую страницу газеты и довольно ворчал:

— Ох, Гарри, хоть и знаю, что неправда, но как же отрадно читать такое. Все больше думаю, чем же я заслужил такой подарок судьбы, как ты.

— Все-таки, наверное, заслужили не вы, а Драко. В вас срикошетило, Люциус.

— Ты можешь звать меня папой, — рассеянно пробормотал мистер Малфой, который всё никак не мог отвести глаз от упоительно-прекрасного заголовка.