Медленно покачиваясь в танце, Гарри подтолкнул личного демона к огромной царской кровати с пологом, разместившейся у дальней стены, и наконец выпустил измученный палец на волю, но только ради того, чтобы быстро прошептать в приоткрытые губы.
— Иди ко мне, Малфой. Хочу тебя, мой хороший. — Он быстро приблизился к его лицу, лизнул нижнюю дьявольскую губу и, пользуясь тем, что тот оцепенел и задохнулся от новых ощущений, ловко опрокинул своего демона на кровать и уже откровенно любуясь, погладил его лицо. — Ты такой невероятно красивый, Драко.
Сам Поттер был горячий как печка, дрожал от возбуждения и обращался к нему таким хриплым сексуальным голосом, что Драко уже мечтал лишь о том, чтобы тот поскорее заткнулся и чтобы поцеловал. Коварного дьявола только и хватило, что на жалобную фразу:
— Поттер, вообще-то это я тебя должен был соблазнять.
— Не волнуйся, соблазнишь в следующий раз. — Гарри наконец-то накрыл его губы своими, жадно ловя ответные страстные поцелуи своего дьявола и торопливо расстегивая давно беспокоящие его кожаные штаны. Драко так трогательно задохнулся от поттеровской руки, проникающей внутрь, так тяжело задышал и откровенно потянулся за очередным поцелуем, что Гарри внезапно понял — это больше не игра. Есть Малфой — настоящий, живой, ехидный, капризный, трогательный, отзывчивый. Которому необходим он, Гарри Поттер, точно так же, как и самому Гарри уже давно нужен этот проклятущий дьявол. И еще он понял, что между ними уже никогда не случится банального секса. Теперь между ними всегда будет большее, чем просто секс. Намного большее. А когда оно всё началось — бог знает. Или дьявол. Кто-то из них двоих.
Гарри чуть отстранился и залюбовался приоткрытыми влажными губами, мутными от желания потемневшими глазами и светлыми прядями, разметавшимися по просторной королевской кровати. Это царское ложе, собственно, как и вся великолепная комната, было просто создано для любви. Уж для себя этот чертов дьявол расстарался на славу.
Мысли Гарри прервал возбужденный злой голос:
— Поттер, если ты наконец-то закончил с созерцанием прекрасного, то может уже соизволишь...
Гарри вздохнул, улыбнулся и заткнул поток дьявольских ругательств влажным непристойным поцелуем, набравшись решимости и наконец-то переходя к активным действиям.
*
Изнуренные, счастливые, зацелованные и испещренные прочими следами любви в виде синяков и царапин, парни расслабленно нежились в щемящих звуках саксофона. Словно теперь их совместный танец продолжался в горизонтальной плоскости.
Драко вяло выписывал пальцем на поттеровской груди рунические символы. Гарри подозревал, что это очередные любовные заклятия, но ему было лень шевелиться и отгонять хитрого мерзавца. Хуже не будет. Он и так уже принадлежал своему проклятому дьяволу душой и телом.
— М-м-малфой, — с трудом выдохнул он. Говорить тоже было лень, но совесть обязывала. — Ты так намучил бедную Джинни, и все впустую. Сделай ей что-нибудь хорошее. Ты же можешь.
— А у нее и так все хорошо, — цинично и расслабленно усмехнулся дьявол, не прекращая своих пассов на его ребрах. — У нее уже два месяца роман с Лонгботтомом.
Гарри вяло подумал, что ему надо бы разозлиться, приревновать, возмутиться, наконец, но ощутил только полное равнодушие. Плевать ему на Джинни, когда у него есть его прекрасный дьявол. Самый лучший дьявол в мире. Самый любимый. Ох, ну то есть, не то, чтобы любимый... Видимо все же начали действовать коварные малфоевские руны. Ну и пусть будет любимый. Черт с ним. Гарри умиротворенно улыбнулся и потерся щекой об узкое плечо.
— Зачем ты сделал меня геем, Малфой? Я ведь и так уже в тебя... — дыхание сбилось. Так сложно было признаваться в чем-то очень личном.
Драко смущенно уткнулся ему в плечо:
— Не хотел рисковать. Опять же, в этой команде конкуренция меньше, — он не сдержался и хмыкнул.
Гарри тоже рассмеялся и крепко прижал Драко к себе, отчего тот счастливо зажмурился.
— Зато с остальным, как расстарался. И красивый я у тебя, и умный, и богатый...
— Мне тебя еще родителям представлять, Поттер, — задумчиво протянул Драко, откидываясь на спину и пристально разглядывая узоры на потолке. — Не хотелось позориться.
Гарри вспомнил семейку Малфоев и понимающе кивнул. Он перекатился на живот, подпер подбородок рукой и уточнил:
— И все-таки. Как же ты заполучил мою душу, Малфой?
— Ну-у, как сказать. — Драко неожиданно опустил глаза и порозовел. — Я вообще-то не совсем дьявол. Я в отделе дешифровки работаю. Санскрит, латынь, иероглифы...
— Малфой! — рука Гарри поползла по привычной траектории к беззащитному горлу.
— Ну чего тебе, Поттер! — в его голосе послышались нервные опасливые нотки. — Я не вру. Это правда. А атрибутика всему нашему отделу по статусу полагается.
Рука замерла на полпути и успокаивающе погладила его плечо.
— А что вы вообще делаете с душами?
— Вообще? Владеем. У каждого сотрудника несколько сотен подопечных. Знаешь какая это тяжелая работа? Поэтому нам пенсия рано полагается и молоко за вредность. Так сложно за всеми уследить, — с протяжным вздохом пожаловался трудолюбивый дьявол, — каждому нужно уделить внимание: поджарить вовремя до неумеренного гнева, гибельные желания разжечь, неуместную страсть вложить, уныние вселить, тщеславие взрастить... Это все только думают, что у нас работа простая. А на самом деле гроссмейстеры на своих тридцати досках по сравнению с нами просто дети. Чем сильнее маг, тем выше рангом дьявол им владеет. Снейп вот и Дамблдор у самого Баала обслуживались. Снейпу неуместную страсть к твоей матери выдали. И тщеславие. А Дамблдор всегда мужчин любил, как раз в то время, когда с этим было сложно. И еще чревоугодие у него было в списке. Помнишь его вечные лимонные дольки?
Гарри согласно фыркнул и уточнил:
— И сколько же у тебя душ, Малфой?
— Пока одна. Я же говорю, вообще-то не по этому профилю. Мне еще расти и расти. Баал, мой начальник, хотел забрать тебя себе, да отец его убедил, что я о твоей душе отлично позабочусь. Упирал на нашу давнюю школьную вражду, напоминал про свою преданность темному делу...
— Баал твой начальник? — Драко, увлеченный рассказом не заметил, что Гарри посмотрел на него как-то странно.
— Угу. Так вот отец был очень убедителен, и Баал согласился. Он получается двух зайцев убил — сотрудника мотивировал и твою душу сгубил заодно. А отец повысил меня по службе и заполучил в семью душу Золотого Мальчика. А в перспективе и его самого. Все довольны.
— Малфой! Какое там “все довольны”! Ты хочешь сказать, что твой отец, перехитрил самого Баала?!
Драко опустил глаза и снова залился румянцем.
— Тише. Не нужно об этом так кричать, Поттер. Баал вообще-то хитрый, дьявол, и у него бы все получилось. Я, как твой школьный враг, должен был тебя измотать, измучить, жилы вытянуть... Все по учебнику. Они же не могли знать, что я в тебя с самой школы... — он внезапно замолчал и отвернулся. Гарри впервые видел, чтобы Малфою было так неловко. Он ерзал, краснел и мучительно прятал глаза. Кажется, они оба не умеют признаваться в глубоко личном.
Гарри улыбнулся и поцеловал трогательную и уже такую знакомую шею:
— Не знаю, как ты, а я на них не в обиде. И, кстати, может уже поделишься, как ты с моей душой разбираться собираешься? С чего начнешь, с тщеславия?
Драко серьезно и строго посмотрел на него.
— Извини, Поттер, но ни о чем таком даже не мечтай. Заявка уже завизирована и ушла наверх. У тебя будет разжигаться похоть и только похоть. Зато в полном объеме и на всю жизнь. А к кому — это уж я сам решу, — и Драко вызывающе приподнял светлую бровь и облизнул изогнувшиеся в хитрой усмешке губы.
Гарри окинул красавца-дьявола оценивающим, полным желания взглядом, увидел, как в серых глазах невольно зажегся ответный огонек и призывно улыбнулся:
— Знаешь, я почему-то, совсем не возражаю, — он притянул своего теплого шелковистого дьявола поближе к себе и провел рукой по его телу, чувствуя, как тот мгновенно задохнулся и зашелся в ответном желании, и прошептал ему на ухо. — Но предупреждаю, Малфой, попробуешь захапать себе еще чью-то душу, и я превращу твою жизнь в ад! С тебя и моей хватит, понял?
