Драко снова посмотрел на Поттера, который с мечтательным видом развалился в его постели, вздохнул и склонился над своим наваждением. Тонкие прядки, выпавшие из хвоста, защекотали покрасневшие щеки, в паху нестерпимо заныло, когда зеленые глаза уставились на него с желанием и призывом. Гарри Поттер в слизеринской спальне. Чертов Гарри Поттер, которого Драко никогда не умел выкинуть из головы, сейчас лежал в его кровати, и от одной этой мысли сносило башню. Драко наклонился еще ниже, — мягкий шелк волос веером разлетелся по смуглым щекам и шее — ласково провел пальцем по подбородку, тем же пальцем очертил контур губ, приблизился к самому лицу… чмокнул в кончик носа и быстро откинулся назад под возмущенный вопль Поттера:
— Малфо-о-ой, ты такой обломщик!
— Поттер, — строго призвал его к ответу Драко. Приходилось быть решительным, потому что от желания у него самого темнело в глазах. — Кто первый сказал, что у нас сегодня не будет секса?
— О-о-о, — Гарри вспомнил о своей несдержанности и жалобно застонал, но тут же встрепенулся. — Но поцеловаться-то мы можем?
— И ты удержишься и не будешь опускать руки никуда ниже моего лица? Не будешь дышать мне в ухо, не будешь затягивать мой язык себе в…
— Черррррт! — Гарри раздраженно сел на кровати и уткнулся лбом в плечо Малфоя. — Поздно уже, а то пошли бы полетали, да? Я не знаю, чем с тобой можно еще заняться. Когда ты так близко, у меня мозг отключается.
— Тогда пойдем в гостиную, писать реферат по ЗОТИ.
— Какой же ты садист, Малфой! Нереальный садист!
Драко тащил своего Поттера в общую гостиную и смеялся. Драко вообще стал часто смеяться с тех пор, как заполучил Поттера себе. Он не уставал удивляться, какой должна быть жизненная энергия у парня, который вырос в чулане, без родительской любви и заботы, был предназначен Темному Лорду, как овца на заклание, но до сих пор умеет так радоваться жизни и радовать других. Слизерин, приняв его к себе, словно засветился и засиял изнутри. А вот Гриффиндор как-то сразу потух и съежился, словно из него ушла душа. Конечно, они еще пытаются делать хорошую мину при плохой игре, но того, что делало их такими неотразимо притягательными, с ними больше нет. Драко удивленно пожал плечами — и как один человек может так менять целый мир? И каким образом ему удалось заполучить это лохматое счастье себе?
Парни вышли в общую гостиную и уселись за стол с конспектами. Поттер вздыхал как замковое привидение, ерзал, подпирал голову рукой, падал под стол, чтобы всласть позевать там, но Драко вытаскивал его из-под стола за шиворот, тыкал носом в учебники, пихал в бок локтем и вообще был неумолим:
— Три страницы, Поттер. Три страницы, и ты свободен.
— Лучше бы мы пошли полета-а-а-а-ать, — Гарри выдал очередную фразу, переходящую в зевок. Он сейчас был ужасно похож на щенка: такой же трогательный, сонный и доверчивый.
— Кстати, насчет полетать, — к их столу подошел Нотт, а все остальные невольно прислушались. — Если у нас теперь есть Поттер, я предлагаю сделать его ловцом нашей сборной вместо Малфоя.
Все разговоры разом смолкли. Гарри резко вскочил на ноги и уставился на Нотта тяжелым, мрачным взглядом. Мягкий, расслабленный, похожий на щенка парень мгновенно исчез, и сейчас на Нотта с ненавистью смотрела стальная пружина, готовая в любой момент прийти в действие.
— Сука, — смачно выплюнул ему в лицо Поттер и выдернул из рукава палочку.
— Гарри, сядь, пожалуйста, что ты так разозлился. Ты и правда лучший ловец, чем я, — голос Малфоя звучал ровно, без эмоций. — Это всего лишь логично.
Но Гарри просто трясло от злости:
— Если вы… Если вы можете так поступать со своими друзьями, значит вы такие же, как и те, ничем не отличаетесь. И я просто променял одну помойку на другую. И ты, ты… — он повернулся к Драко, задыхаясь от ярости и еле подбирая слова, — как ты мог про меня такое подумать?! И если ты сейчас за мою реакцию отдашь кому-то хотя бы сикль, Забини, я тебе врежу!
Гарри с силой вырвался из чьих-то рук, которые пытались его удержать, и выбежал в коридор.
Забини задумчиво посмотрел ему вслед, перевел взгляд на Драко, вздохнул: “Ох, и нелегко тебе с таким темпераментным. Зато, наверное, в постели не скучно”, - и принялся раздавать галлеоны и кнаты по списку.
========== - Глава 11 - ==========
Гарри добежал до озера и упал на запорошенную белую землю. Сообразив, что он выскочил совсем раздетый, быстро навел вокруг согревающие чары и, обхватив колени руками, тоскливо уставился на мутные темные волны, накатывающие на заснеженный берег. Кто бы сомневался, что змеевник будет ничуть не лучше, чем львятник. Зачем и кому нужно было его новое самопожертвование? Очередная глупая выходка национального героя. Гарри уткнулся лицом в колени и замер. Через пару минут на снег рядом с ним тихо опустилась темная фигура. Он поднял глаза и с удивлением узнал в ней Гермиону.
Девушка села чуть поодаль, съежившись от холода, и Гарри глазами пригласил ее подвинуться ближе, в круг его согревающих заклинаний.
— Что, Гарри, не все так сладко в вашем серпентарии? — Гермиона прижалась к нему боком и задала этот вопрос с какой-то безнадежной тоской.
— Я и не ждал от него сладости, Герм, — честно ответил он. — Но все равно думал, что будет легче. Как это ни забавно, но сейчас у меня снова нет дома. Видимо, такая уж у меня судьба.
Гермиона всхлипнула и положила голову ему на плечо:
— Прости меня, Гарри. Прости меня, пожалуйста. Я ведь думала, он любит меня. Поэтому и согласилась на этот ужасный бойкот. Если бы ты знал, как это было невыносимо. Не смотреть на тебя, не разговаривать, не улыбаться. В то время, как он сам… — ладонью она смахнула с ресниц частые слезы. — Малфой, оказывается, был прав, Рон испытывал к тебе не только дружеские чувства. А я ему верила. А когда ты ушел, и он как с цепи сорвался. Бесился весь вечер, и теперь он снова Бон-Бон у своей Лав-Лав. А про меня даже не вспоминает. Как мне жить, Гарри, что делать?
Гарри крепко обнял ее за плечи, как когда-то давно в зимней военной палатке, почувствовал ее голову на своем плече, и щемящая нежность воспоминаний затопила его целиком.
— Ты же у нас умница, Гермиона, — он тихонько уговаривал ее, укачивая как ребенка, — у тебя обязательно все сложится хорошо. Помнишь, как в тебя был влюблен Крам? — Гарри невольно улыбнулся, вспомнив далекий четвертый курс. — Поверь мне, твоя настоящая любовь обязательно тебя найдет. Видишь, бывает и так, что лучшие друзья становятся врагами, а враги — любовниками.
Гермиона уже обеими руками вытирала непрестанно текущие слезы и еле заметно улыбалась.
— Без тебя стало так пусто, Гарри. Возвращайся к нам, — с робкой надеждой попросила она.
— Я не вернусь, Герм.
— Из-за него?
— Из-за Драко.
Драко Малфой уже полчаса обшаривал вечерний Хогвартс в поисках Поттера. Чертов гриффиндорец, точнее, теперь уже чертов слизеринец, опять куда-то запропастился. Обыскав все этажи, Драко решил посмотреть на улице.
На крыльце было темно и тихо, падал легкий неслышный снег, и Драко решил на всякий случай прогуляться до озера. Не хотелось думать, что в поисках утешения Гарри мог уйти в гриффиндорскую башню. Правда, оказалось, что впереди его ждал сюрприз не лучше.
На ночном берегу, в теплом, чуть подсвеченном коконе, крепко прижавшись друг к другу, сидели две темные фигуры. Сердце у Драко замерло и остановилось, когда он узнал взъерошенную лохматую голову. Гарри Поттер, его Гарри Поттер, нежно обнимал за плечи девушку, а она томно склонила голову ему на плечо. Неужели снова эта рыжая Уизли? Даже несмотря на то, что Драко сейчас был готов от злости собственноручно разрушить Хогвартс до основания, он все же решил, что будет разумнее воспользоваться пятнадцатым пунктом кодекса Малфоев (“Удостоверься во всем лично”) и высказать всё подлому предателю в лицо. Злыми уверенными шагами он подошел к счастливой парочке и в замешательстве остановился. Гарри тихо укачивал ревущую Грейнджер, и у него самого за стеклами очков блестели слезы. Сразу же растеряв всю свою напускную браваду, Драко опустился перед ним на колени и, тревожно заглядывая в зеленые глаза, спросил:
