— Скучал? — Драко, стараясь унять волнение в груди и невольно улыбаясь силе его желания, нарочито неспешно снял с себя мантию, не торопясь, стянул рубашку, а затем под мрачным неотступным взором скинул с себя абсолютно всё и вошел в ванную полностью обнаженным. Гарри шагнул за ним, на ходу срывая с себя одежду. Но к удивлению Драко, он не собирался на него набрасываться. Не обращая внимания на свое возбуждение, Поттер открыл воду и запихнул Драко под теплые струи.
— Стой так.
Сквозь падающие сверху потоки воды Драко почувствовал, как его тела осторожно коснулись горячие ладони, размазывая по груди прохладный гель. Драко откинул голову назад, подставляя лицо под льющуюся воду и наслаждаясь его прикосновениями.
Гарри неспешно намыливал его душистым жидким мылом, и Драко, закрыв глаза, полностью отдался фантастическим ощущениям. После промозглой камеры, тошнотворной вони и ужасающего одиночества заботливое тепло любимых рук, упругие струи и тонкий цитрусовый аромат дарили настоящее счастье. Гарри мыл его ласково, нежно, намыливал рукой, массировал плечи, оглаживал спину, ладонью скользил по груди, то ли нечаянно, то ли нарочно задевая пальцами чувствительные соски, спускался вниз к животу, сжимал ягодицы и снова возвращался круговыми движениями наверх по спине. Его руки легко скользили вдоль тонкого тела, глаза горели голодно и жадно, иногда он даже касался малфоевского бедра каменным членом, но, будто не замечая собственного желания, лишь продолжал растирать его, заботливо расслабляя под падающей сверху водой, вплетая пальцы в мокрые волосы, словно каждым своим касанием присваивая его себе и заново признаваясь в любви.
Не размыкая век, Драко внезапно почувствовал, как ласковые руки сменяет жесткая мочалка, как она растирает по телу мыльный гель, грубовато пробегаясь по плечам, груди и животу, старательно отскребая недельную грязь. Затем царапающие прикосновения вновь сменились бережным скольжением ладони, которая то ли намыливала, то ли гладила самые интимные чувствительные места, — и этот контраст шершавой грубости и возбуждающей тихой ласки был так хорош, что Драко судорожно вздохнул, мечтая лишь о том, чтобы это подольше не кончалось. Но тут на промокшие волосы полился прохладный шампунь, и он чуть не застонал от удовольствия, с готовностью подставляясь под уверенные руки, взбивающие его волосы в пышную пену. Наслаждаясь возбуждающими прикосновениями и заботой, Драко запрокинул измученное лицо под сильные струи и наконец-то ощутил, как смывается с него недельная грязь и отходит зловоние ненавистного Азкабана и сменяется горьковатыми запахами хвои и лайма.
Всё было так хорошо. Хотелось расслабиться и плыть по течению, доверить Гарри всего себя, всю свою жизнь, принадлежать ему, быть с ним всегда. Драко так долго ждал его, так боялся и уже совсем перестал было верить, что в его жизни однажды снова появится эта забота. Но Поттер был рядом — живой, настоящий, ласково намыливал, любовно гладил и по-хозяйски касался везде.
Внезапно теплый ливень закончился, и всё те же сильные руки укутали Драко в пушистое полотенце целиком, промакивая и вытирая досуха.
— Сюда. Ко мне. Иди. Не могу больше, — услышал Драко хриплый, напряженный от возбуждения голос.
Глаза открывать было лень, и разморенный Драко пошел вслед за ним практически на ощупь, спотыкаясь и чуть ли не падая так, что в конце концов Поттер попросту подхватил его на руки и понес. Сил привычно фыркать и сопротивляться не осталось, и Драко, сдаваясь, прижался щекой к влажному плечу, решив, что сегодня он может позволить себе всё.
— Сюда, — Гарри бережно уложил его на кровать, склоняясь над ним. Казалось, его низкий голос был налит свинцом. Его руки быстро отбросили ставшее ненужным полотенце и заскользили по обнаженному телу так же нежно, как в душе, уверенно лаская, согревая, успокаивая.
— Будешь моим. Хочу тебя. Больше не выдержу. Сейчас, — задыхаясь, прошептал ему Поттер и поцеловал его в губы — требовательно и глубоко.
Расслабленный Драко, отмытый, согретый, окутанный как облаком запахом цитрусов и счастьем, ласкаясь, отвечал на поцелуй, дурел от его натиска, капитулировал и сдавался без боя. Холодные капли падали с поттеровских темных волос и стекали вниз по его лицу, оставляя мокрые дорожки, похожие на слезы. От тепла, любви и желания кружилась голова и сладко тянуло внизу.
— Ноги. Раздвинь, — тихо приказал Поттер, глядя на него в упор огромными темными зрачками. Его самого потряхивало от желания, но он словно не замечал этого вовсе.
Драко, давно успевший привыкнуть к тому, что Гарри вечно уступает ему, балует и покладисто с ним соглашается, впервые почувствовал на себе его силу — неумолимую, давящую, ту самую, которой боялись все вокруг, и которой хотелось подчиняться беспрекословно. Властный голос, настойчивые ласки и непробиваемая уверенность в себе, — всё это было так охренительно круто, что Драко зачарованно распахнул глаза и послушно развел ноги в стороны, полностью доверяясь ему, отдаваясь крепким ладоням и заранее соглашаясь на всё.
Гарри коротко вздохнул, прижался к его рту губами, проталкиваясь языком внутрь и, не разрывая поцелуя, заскользил руками по чуть влажному разморенному телу. Он бережно гладил чувствительное горло, невесомой лаской проходился по тонким ключицам, порывисто сжимал грудь, самыми кончиками пальцев сдавливая возбужденные соски, проводил раскрытой ладонью по плоскому животу, собственнически прихватывал между ног, отчего Драко тихо стонал и судорожно подавался навстречу нахальной руке, а затем снова торопливо вел по бедрам, ягодицам и спине наверх. И шептал, шептал…
— Нежный мой, ласковый… жизнь моя... так люблю… Так сильно люблю… Чуть с ума не сошел, — выдыхал он в податливые мягкие губы в перерывах между поцелуями, и одним сильным движением жадно оглаживал все его тело так, словно хотел получить всего целиком и сразу. — Расслабься, хороший мой… Я сам. Всё сам сделаю… Тебе хорошо будет… не бойся… так люблю тебя… так скучал… любовь моя… Драко…
Драко хотел сказать что-нибудь привычное, едкое, чтобы прекратить поток девчачьих нежностей, но не мог. Ехидные слова комом застревали в горле и таяли. Какого черта? Он так мечтал обо всем этом в стылой тюремной темноте. Так нестерпимо хотел его. Своего Гарри. Может он хоть раз в жизни позволить себе то, чего хочется? Так сильно хочется… Драко снова закрыл глаза, наслаждаясь льющимися на него потоками любви и нежности, расслабился и сдался, тем самым позволяя Поттеру делать с собой всё, что угодно.
А Гарри не спешил. Он выцеловывал и облизывал каждую частичку его тела, помечал каждый дюйм на коже, наполнял собой, своим дыханием, поцелуями, любовью, рассыпал по позвоночнику щекотно-острые искры, отправлял вверх и вниз тягучие волны желания... В очередном немыслимо нежном поцелуе Драко попытался поймать его ловкий язык губами и сам же не выдержал этого, поплыл, заметался, застонал жалобно и тихо, подался навстречу и зашептал:
— Гарри… Гарри… Гарри… Я ждал тебя, так ждал… думал ты никогда больше… бросишь меня, забудешь… Гарри… Гарри мой…
И Гарри отвечал ему молча и страстно: жадными прикосновениями, трепетными поцелуями, одуряющими ласками, нежными до стона, до крика, зацеловывал все его тело, вылизывая и прикусывая самые чувствительные места так, что терпеть уже не было сил, притирался обжигающей голой кожей к коже так, словно хотел впечататься, остаться в нем навсегда, и Драко понял, что больше не может:
— Гарри… возьми… хочу... я готов… я правда готов… — зашептал он, бесстыдно широко раздвигая ноги и открываясь ему до предела.
Гарри судорожно вздохнул, мазнул по его телу огромными темными глазами, задохнулся от возбуждения, чувствуя его покорность, в который уже раз обхватил ладонью его перевозбужденный член, сжал мошонку, а затем пальцами, смазанными чем-то прохладным и жирным, — и когда только успел? — скользнул в ложбинку между ягодиц и уверенно проник пальцем в тепло мягкой складки.
— Гарри… — Драко распахнул глаза и задохнулся от непривычных ощущений, одновременно пытаясь избежать настойчивых пальцев и в то же время послушно насадиться на них.
