— Гар-ри, гриффиндорский придурок, шрамоголовый герой, очкастый урод, — послушно повторил Драко и фыркнул, когда Поттер зашелся в беззвучном смехе, утыкаясь лбом ему в руку. Драко еле подавил в себе постыдное желание распрямить ладонь и провести пальцами по его виску, настолько он был сейчас близкий и свой. К счастью, Поттер уже отстранился.

— Ладно! Сейчас ты мне ответишь за все! — торжественно пообещал он, вставая. — Акцио метла!

Поттеровская метла, видимо, оставленная им где-то неподалеку, со свистом разрезая воздух примчалась к ним и загарцевала рядом с Гарри, как породистая лошадь. Поттер порывисто обернулся на Драко, и его глаза засияли азартом.

— Выпускай! — потребовал он, и Драко вздрогнул, когда Поттер бесцеремонно схватился за его кисть, разжимая пальцы: сам он уже успел забыть, про снитч, зажатый в руке.

— Ты будешь сейчас летать, а я буду на тебя смотреть и восхищаться? — раздраженно поинтересовался Малфой, глядя, как золотой мячик, трепеща крыльями, резво взмыл в воздух.

— А что? Это было бы неплохо. Я бы не возражал, — задумчиво отозвался Поттер, и Драко снова захотелось его треснуть. Выдержав еще пару секунд эффектную паузу, во время которой Драко продолжал медленно закипать, Поттер торжественно объявил: — Но нет! Сегодня я придумал кое-что другое. Подвинься.

Он совершенно бесцеремонно обхватил Драко руками за талию и сдвинул вбок, начиная чем-то шерудить за спинкой его сидения.

— Поттер, — беспомощно выдохнул Драко. Он стеснялся самого себя. От поттеровской близости его злость мгновенно сменялась желанием, возмущение — возбуждением. Поттер возился с ним рядом — теплый, настоящий, живой, и Драко боролся с отчаянной необходимостью потрогать его, погладить по широкой спине. Пасовал от его дружеского участия и тепла, от уверенных рук и голоса, от широких плеч и какого-то очень мужского запаха, от которого голова шла кругом. — Что ты там делаешь?

— Ну вот, — удовлетворенно сказал Гарри, отстраняясь от него с видимой неохотой, и тут же снова склонился, на этот раз уже над колесами.

Драко попытался взять себя в руки:

— Поттер! Ты все испортишь! — гневно прикрикнул он. — А мы и так с трудом достали эту коляску у магглов, — Драко готов был говорить о чем угодно, лишь бы удержать себя от желания прикоснуться к его волосам.

— Не волнуйся. Я знаю, что делаю, — раскрасневшийся Гарри вынырнул из-под правого колеса и неожиданно всунул в руку Малфою какой-то рычаг, связывая его с колесами магией.

Драко подозрительно взглянул на сосредоточенного Поттера и принялся с недоумением разглядывать толстую шершавую палку с гладким коричневым набалдашником.

— Если бы ты знал, что делаешь, Поттер, ты бы никогда… — надменно начал он и неожиданно замолчал, почувствовав, как его туловище резко притянуло к спинке коляски невидимой силой. — Что это? — с испугом выдохнул он.

Гарри, прошептав что-то похожее на “Вингардиум Левиоса”, вскинул на Драко торжествующий взгляд:

— Ну, давай, пробуй! — он выжидательно уставился Малфою в лицо.

— Что… пробовать? — Драко растерянно оглядывался по сторонам.

— Лети! — Гарри неопределенно махнул рукой вверх.

— Поттер! — Драко развернулся к нему, намереваясь сказать все, что о нем думает, но нечаянно задел рычаг локтем, и коляска резко ринулась в воздух. — Гарри! — он в панике обернулся. Но оказалось, что Поттер уже висит рядом с ним, придерживая спинку кресла рукой и притормаживая свою метлу.

— Классно, да? Мне близнецы рассказали, как это можно сделать, — Поттер так и лучился довольством. Драко хотел выкрикнуть ему очередное оскорбление, но не смог: земля стремительно уносилась от них прочь, а по лицу скользил теплый ласковый ветер, и от давно забытого счастья полета у него спазмами перехватывало горло.

— Смотри, если ты повернешь рычаг влево, она тоже полетит влево, а если вот так… — Поттер, зависнув на метле рядом с ним, снова наклонился к нему, помогая освоить рычаг, и кладя поверх руки Драко свою. — Попробуй, Малфой!

Драко, стараясь не обращать внимания на возбуждающее тепло чужой ладони, послушно повел рукой влево, заставляя кресло дать легкий крен и свернуть, и Поттер удовлетворенно отстал, нарезая круги неподалеку. Приноравливаясь к послушному рычагу, поворачивая то вправо, то влево, скользя вверх, опускаясь вниз, Драко рассеянно думал, как же они с отцом — умные, взрослые — даже не подумали о такой простой возможности летать. Словно смирились с тем, что инвалидное кресло окончательно приковывало Драко к земле. И только Поттер…

— Давай, догоняй!

Малфой резко повернулся и, увидев, как Гарри рванул куда-то ввысь за блеснувшим золотым боком, не успев даже сообразить, что делает, ринулся следом за ним. Его коляска летела вперед на полной скорости, врываясь почти в облака, но наглый Поттер даже не думал ему уступать, и Драко, чувствуя, как от возмущения и радости у него кружится голова, полностью подчинился азарту погони.

Снитч как бешеный метался от одного ловца к другому, тоже не делая Драко никаких поблажек. Поттер со свистом проносился мимо него, кружил вокруг, стараясь перехватить мячик так, что разозленный Драко с жаром вступил в грубую игру, норовя отпихнуть его спинкой своей коляски.

Золотая молния мелькнула совсем рядом с ним, и Драко инстинктивно сжал пальцы.

— Есть! — он с удивлением смотрел на свою руку, в которой под сжатыми пальцами трепетали шустрые крылья, как на чью-то чужую, не веря самому себе.

— Сильно не радуйся! В следующий раз я тебя сделаю! — Поттер, подлетевший к нему совсем близко, весело ему улыбался.

— Размечтался, — Драко, с трудом оторвав глаза от золотого мячика, посмотрел на Гарри и замер, не в силах отвести от него взгляд. Темные волосы растрепались на ветру еще больше, очки покосились, отчего его лицо приняло смешной и немного обиженный вид, пунцовые губы расходились в полуулыбке, приоткрывая полоску ровных зубов, а на покрасневших щеках расцветали смущенные ямочки.

— Пойдем? Тебе надо передохнуть, — Поттер протянул ему руку, и сердце у Драко ухнуло вниз. Он слишком сильно попал. Увяз в нем, как мошка в варенье.

Протягивая ему свою руку в ответ, Драко уже и сам не понимал толком, о чем он мечтает. Лишь бы быть с ним вот так каждый день — болтать ни о чем и летать. Смотреть на него. Иметь все права прикасаться к нему так же, как и сейчас, когда чужие теплые пальцы интимно проникают в сжатый кулак. Забыть обо всем на свете. И о своей ущербности тоже. Да разве о ней забудешь?

Драко резко отвернулся и выдернул руку. Но Поттер, словно не замечая, улыбнулся ему уверенно и спокойно, увлекая за своей метлой вниз, а потом так заботливо поддерживал кресло, обеспечивая мягкую посадку, что Драко снова позволил себе забыться.

— Полежим? — Гарри подкатил коляску к запущенному газону. Колеса зашуршали по свежим листьям и, запутавшись в траве, коляска сбавила ход.

— Надо сказать домовикам, чтобы подстригли, — машинально пробормотал Драко, разглядывая буйные заросли.

Поттер усмехнулся, останавливаясь в тени.

— Расслабься уже. Хозяйственный мой.

“Мой”.

Драко, не успев даже разозлиться на бестолкового Поттера, который простым коротеньким словом вызвал в груди извержение магмы, внезапно почувствовал, как его поперек тела обхватывают сильные руки, вынимают из кресла и валят куда-то в траву.

— Тебе не кажется, что ты слишком много себе позволяешь? — даже эти простые слова дались Драко с трудом.

— Не-а, — Поттер уже пристроился рядом с ним, запуская пальцы в густую зелень. — Тебя если не заставлять, ты всю жизнь так и просидишь в своем кресле. А скоро осень, не поваляешься. Когда-нибудь лето закончится. Надо уметь наслаждаться тем, что у тебя пока есть.

Сердце у Драко тревожно сжалось. Казалось, что Поттер говорит сейчас о себе. Прав был отец. Это их лето подойдет к концу, герой вернется к геройской праздничной жизни, а на Драко навалится одинокая тоскливая осень, переходящая в беспросветную мертвую зиму. Он с трудом сглотнул комок в горле и вскинул глаза, стараясь удержать подступившие слезы.