- Это они тебе на груди ритуалы начертали?

- Он, родимый, - и Дануха похлопала по серой шкуре, на которой сидела.

- Ах, да, - встрепенулась хозяйка, - я мигом, - и она опять юркнула в темноту.

- А в каких лесах ты с ним схлестнулась? - продолжал интересоваться, делая вид, что вообще-то это его не очень интересует.

- Да в каких лесах?! У нас на Красной Горке за огородами.

Оба бросили косулю и выпрямились, встав столбиками. Тут к Данухе вернулась Хавка с деревянной миской в руке, бултыхая в ней тонкой шкуркой.

- Накась, промокни примочку, - сказала Хавка, подовая ей миску, - пощипет маленько, ну ни чё потерпишь, чай ни целка.

Дануха расправила мокрую шкурку на ранах и тут же скривилась, стискивая последние зубы. Примочка сразу обожгла раны, как кипятком. Она сжалась, замерла и зажмурилась, тут же улетев в изменённое состояние. Боль притупилась и стала постепенно отступать. Она открыла глаза. Жгло, но уже терпимо. Только тут она сообразила, что её кто-то о чём-то спрашивает, только не поняла кто и о чём.

- Слышь? - недовольно спросил её Данава, но тут осекла его Хавка.

- Да отстань вы от неё, убогие. У бедной искры с глаз да дым с ушей. Она вас ни видит, ни слышит. А я б вас вообще ни видела, и ни слыхала целую жизнь. Режьте мясо. Ночь уж на дворе. До утра чё ль собираетесь разделывать?

Те оставили Дануху в покое и вновь принялись за работу.

Только после того, как котёл был заправлен, все вчетвером расселись на бревне и тут уж Данава не стерпел.

- Данух. Так с чего это волки по середь лета в баймак-то захаживали?

- Как с чего? - без эмоционально и устало переспросила баба, - так за свежей человечиной молоденькой. Весь же склон пацанвой переломанной усеян был. Крови нанюхались и пришли.

- Ты брось, Данух, таки шутки шутить, - заканючил колдун с дрожью в голосе, от обиды, что его не воспринимают серьёзно, и даже чуть не заплакал.

- А чё с тобой шутить, братец? Теперь уж поздно, не до шуток. Нет больше баймака. Нет нашего рода. Сироты мы с тобой Данава. Как есть сироты.

Колдун скуксился и по его щекам потекли слёзы. Он всё понял.

- Когда это произошло? - сочувственно вступил в разговор тоже поникший Лад.

- Так почитай уже дня четыре назад.

- Как же так? - почти шёпотом задал риторический вопрос Лад, тоже собираясь заплакать.

- Башкой об сосняк. Налетели, перебили, девок забрали, чё не забрали то сожгли.

- Значит скоро и к нам пожалуют, - грустно заключил седой колдун.

- Нет, - пропищал Данава, уже ревя на полную и размазывая слёзы по щекам, но вместе с тем и прекращая это безобразие, утираясь рукавом, - им теперь долго не до кого дела не будет. У них там другие забавы нашлись.

Давана утёр подолом рубахи лицо. Попросил у хозяйки воды. Он прекрасно понимал, что три пары глаз, уставившиеся на него, ждали объяснения, понимая, что он что-то знает о враге, но колдун демонстративно оттягивал выдачу своих знаний, набивая себе цену. Он почему-то ожидал, что на него накинуться с расспросами, уговорами, жадно глотая всё, что он скажет. Но вместо этого услышал лишь ёмкое и злобное Хавкино рычание:

- Ухайдакаю!

Данава по ребячьи надулся, обиделся, что его недооценили, даже нижнюю губу поджал, но говорить начал:

- Был я у них в логове. Ну не в самом, конечно, по близости. Мы туда свою бабу пристроили, лекаркой.

- Кто это мы? - тут же начала давить на него Хавка агрессивно настроенной бестией.

- Не важно, - встрял старый Лад, делая недовольную харю и отмахиваясь от неё как от назойливой мухи.

- Ладно, - резко подытожила Хавка, - дальше ври, завирай, коль другим ни можешь, так хоть языком по ласкай.

- Гои они. Все как один молодняк. Молодые да здоровые. И их много. У ихнего атамана только один ближний круг три по десять, да ещё три. К ним в придачу столько же конями управляют. Коней они к таким тележкам двухколёсным подвязывают, по паре на каждую и на них катаются. Быстро, как ветер по степи летают. Два больших отряда лучников, да отряд охотников. Пацанвы в логове вообще немерено. В придачу целая орава лазутчиков. Следопыты толковые, да и не только следы читать могут, но и людские души читают, как следы на песке. Как коней привораживают, она не знает. Да она пока мало чего знает. Только ведь пристроилась.

- Ну, и, - нетерпеливо подгоняла его Хавка, - почему ж они к нам то ни прилетят на своих тележках?

- Да, погодить, ты, - одёрнула её Дануха и обращаясь уже к Данаве, ласково, как детей упрашивают, попросила, - да ты сказывай, братик, сказывай.

- Ну так я же рассказываю. В аккурат на следующих день, как наша баба к ним прижилась, эти гои вертались с очередного налёта и в логове закатили свадьбу.

- Свадьбу? - переспросила Хавка удивлённо.

- Да, - не с того не с чего обрадованно подтвердил колдун, - их атаман женился на Утренней Заре.

- Зорьке?! - в один голос и одновременно вскрикнули Дануха и Хавка.

- Какой Зорьке, на богине своей Утренней Заре... - обескураженно пролепетал, ничего не понимая Данава, но осёкся не договорив.

- Нашей Зорьке, придурок, - припечатала его Дануха, - это ж как раз они вертались опосля налёта на наш баймак.

Данава бедный сначала выпучил глаза и рот открыл, пытаясь возразить, а затем, как бы сдулся и поник головой.

- Точно. Зорька и Тихая.

- Какая Тихая?

- Тихая Вода.

- И эта там?

Дануха почему-то закипела от негодования, лицо её стало красным и на скулах заиграли желваки.

- Да, похоже, - ответил колдун, понурив голову и говоря еле слышно, - свадьба двойная была. Атаман на Утренней Заре, а его правая рука на Тихой Воде. Наша баба Зорьку собирала. Там у них ещё одна баба есть в знахарках, так вот та другая, Тихую.

- Вот сучки мелкожопые, - вдруг взорвался ни с того, ни с сего Лад.

- Э! Сучок-пережиток. Ты на Зорьку-то ни рычи. Ни знаем, как дело то было. Чай ни бегом бежала, волоком тащили, - заступилась за свою кровушку Хавка.

- Да эти вертихвостки только и думают, как из родных баймаков к арам сбежать. Мёдом им видать там намазано?

- А я-то все мозги сломала про Зорькину загадку, - не обращая внимания на их перебранку и уходя в глубокую задумчивость, но от этого, не становясь меньше наливаться кровью, проговорила Дануха.

- Какую загадку? - по-змеиному зашипела на неё Хавка, тут же переключаясь, - почему я ни знаю, Данух, ты ж знаешь я за Зорьку глазки то по выцарапаю и волоски на всём теле у любой по одному по выдергаю.

- Не шипи, - столь же злобно шикнула на неё Дануха, - на Семик это было, а потом тебя пнули. Мы и не виделись ещё. Кода ты у меня в последний раз была?

- Давненько, - остывая сказала Хавка и сделала вид, что успокоилась.

- Да бабе, чё девок куманиться водила, померещилось. Хотя уж если всё так вышло, то может и не померещилось. Ладно, потом поговорим, - заговорила она примиряюще и вновь перевела стрелки на Данаву, - ну, чё дальше-то?

- А чё дальше? - переспросил он с видом мол, а что вам ещё надо от меня, - праздник у них. Загулы. Пьянка.

- А остальные? - как на допросе пытала Хавка.

- А чё остальные? - не понимая пожал плечами колдун.

- Ну, двое об женились, а ты сказываешь их там целая тьма. Кто ещё из наших девок там?

- Да я почём знаю. Никого там больше нет. Только эти две молодухи, да две бабы на всё логово.

- Значит скоро надо ждать в гости, - грустно констатировал всё в том же ключе Лад.

- Не, вряд ли, - тут же на автомате ответил ему Данава

- Раздолбай ты в задне место, - обречённо выдохнула Хавка и как дитю непонятливому начала вдалбливать всем понятные истины, - они наоборот кинутся по примеру атамана мокрощёлок себе искать и тут им одного баймака мало будет. Им с девяток и то может не хватить.

- Пока атаман Зорькой не наиграется, они никуда не двинутся, - набычившись упрямо стоял на своём Данава, - а это дело молодое, может и растянуться на долго.