Джастин достал что-то из кармана и показал мне. На раскрытой ладони мальчика лежала золотая ручка.

– Она принадлежит моему папе.

– Твоему папе? То есть Эзре? – я был настолько потрясен поступком Джастина, что не знал, как реагировать.

– Да, сэр, – сказал он. – Эту ручку я подарил ему на день рождения в прошлом году. И даже гравировку сделал.

Он сунул ручку мне под нос, и я разглядел на боку маленькие буквы.

И вдруг вспомнил, о чем спрашивал меня Джастин в ресторане отеля. Мог ли Эзра убить Годфри?

Теперь я понял, с чего такая мысль пришла ему в голову.

Но как Эзра умудрился незаметно сбежать из больницы, пробраться в отель и вернуться в палату? Джулия сказала офицеру Берри, что целый день не отходила от него ни на шаг, да и медсестры вряд ли бы проигнорировали длительное отсутствие пациента.

– Что мне делать? – снова спросил Джастин.

– Показать ее помощникам шерифа.

– Не могу, – мотнул головой Джастин. – Даже после того, что он со мной сделал.

Раздираемый противоречиями, я уставился на ручку. Теперь она вся была в отпечатках Джастина, и другие в департаменте шерифа вряд ли смогут снять. А про то, что мальчик заходил в гостиничный номер, Канеша Берри и так уже знала.

Следующее решение я принял по велению сердца, а не головы, хотя прекрасно понимал, что сокрытие улик от помощников шерифа не сулит ничего хорошего. Но я пока не знал, как именно ручка попала в номер Годфри, хотя и собирался это выяснить. А до тех пор намеревался защищать Джастина – и того из его родителей, кто выронил ее на месте преступления.

– Убери ручку и сейчас ничего о ней не говори. Посмотрим, о чем они будут тебя спрашивать.

Джастин с облегчением кивнул и затолкал ручку в карман.

– Наверное, мне пора идти вниз.

– Да. – Я открыл дверь. – Пойдемте, мальчики.

Дизель послушно выбежал из комнаты и потрусил на первый этаж. Когда мы с Джастином подошли к лестнице, он уже скрылся из виду. Впрочем, буквально через минуту мы обнаружили его на кухне: он важно прохаживался перед помощником шерифа Бэйтсом, который с безмолвным потрясением взирал на явление кота народу.

– Это что за зверь? – наконец обрел дар речи офицер.

– Мейн-кун, – буднично объяснил я. – И это он еще маленький. Обычно они вырастают до пятнадцати килограммов.

– Маленький?! Да он больше моей собаки! – покачал головой Бэйтс.

Канеша сердито нахмурилась, намекая подчиненному, что они сюда не котами любоваться пришли. Мы же с Джулией едва сдерживали улыбки. Реакция офицера на Дизеля немного разрядила обстановку.

Раздраженно кашлянув, старшая помощница шерифа представила себя и Бэйтса Джастину, после чего предложила мальчику сесть.

– Я хочу поговорить с Джастином наедине.

– Нет, – вскинулась Джулия. – Я останусь с ним.

– Сколько тебе лет, Джастин? – строго спросила Канеша.

– Восемнадцать, – негромко ответил он.

Помощница шерифа удовлетворенно кивнула.

– В таком случае, миссис Уордлоу, убедительно прошу вас покинуть комнату. Джастин уже взрослый и не нуждается в вашем присутствии.

Джулия вспыхнула; сейчас она была похожа на львицу перед атакой.

– Что за глупости! Если вы не позволите мне остаться с сыном, значит, он вообще не будет с вами говорить, – решительно заявила она, положив руку Джастину на плечо.

Канеша уже открыла рот, но я ее опередил.

– Джулия, офицер Берри права. Джастину уже восемнадцать, и мне кажется, что лучше они поговорят сейчас. Иначе, как я понимаю, ему придется ехать в департамент шерифа. Думаю, тебе этого не хочется.

Канеша бросила на меня гневный взгляд. Мое вмешательство ее нисколько не радовало, но нужно было утихомирить Джулию до того, как она наломает дров.

– Ты прав, – нехотя признала она, отпуская Джастина. – Дорогой, помни, я рядом, – улыбнулась она сыну.

Джастин кивнул. Может, в глазах закона он и являлся взрослым, но я видел перед собой усталого испуганного мальчика. И очень надеялся, что Канеша обойдется с ним помягче.

Взяв Джулию под руку, отвел ее в гостиную, где она без сил рухнула в кресло и спрятала лицо в ладонях. Я неловко похлопал ее по плечу, не зная, как еще утешить. Потом придвинул стул и сел рядом.

– Джулия, все будет в порядке, – сказал я, искренне желая и сам в это поверить.

Она уронила руки на колени; лицо ее блестело от слез.

– Господи, что же с нами будет?

– Они не арестуют Джастина, – успокоил я Джулию, мысленно добавив: «По крайней мере, не сегодня».

– Пожалуйста, только не это. – Джулия забилась в кресло. Сейчас она выглядела куда старше своих пятидесяти. – Эзра с ума сойдет, когда обо всем узнает.

– Но тебе придется ему рассказать, – пробормотал я, и Джулия кивнула. – Кстати говоря, у меня есть вопрос по поводу Эзры.

В глазах Джулии мелькнула тревога.

– Ты же весь день была с ним в больнице? Пока я не позвонил и не попросил забрать Джастина? – Я внимательно следил за выражением ее лица.

Джулия на секунду отвела взгляд.

– Да, именно так.

– И Эзра тоже все время был в больнице?

Джулия удивленно выпрямилась.

– Ну конечно! А почему ты спрашиваешь? – нахмурилась она. – Эзра не убивал Годфри. Можешь сразу выкинуть эту глупую мысль из головы.

Джулия снова начала на меня злиться, но я не собирался отступать.

– Хорошо, – покладисто ответил я. – Но тогда позволь задать тебе еще один вопрос.

Мне самому категорически не нравился этот разговор, но Джулия определенно лукавила, когда сказала, что до самого вечера неотлучно сидела возле мужа.

– Ну так задавай, – с вызовом произнесла она.

– Что ответит Эзра, если я спрошу, где ты была весь день?

– А что он может ответить? – сощурилась Джулия. – Разумеется, скажет, что я была с ним.

– Тогда один из вас соврет, – проговорил я так мягко, как мог. – Джулия, я знаю, что либо ты, либо Эзра сегодня приходили в отель к Годфри, – и замолчал, давая ей время обдумать мои слова.

Джулия побледнела, а я понял, что попал в точку. Правда, меня это нисколько не обрадовало.

– Откуда? – спросила она, едва размыкая губы.

– Когда Джастин обнаружил в номере мертвого Годфри, он также нашел там вещь, которая принадлежит Эзре.

– Боже мой, – Джулия осунулась, разом растеряв весь запал. – Джастин собирается отдать эту вещь – что бы то ни было – помощникам шерифа?

– Нет, я попросил его пока не делать этого, – сказал я. – Он очень переживает, но хотел для начала выяснить, кто оставил ее в номере. Ты не говорила сыну, что приходила к Годфри?

– Не говорила, – покачала головой Джулия. – А надо было.

– Мне тоже не помешает знать всю правду, если хочешь, чтобы я ему помог.

– Да, я понимаю. Больше ничего не буду от тебя скрывать, – твердо сказала она.

– Тогда у меня еще два вопроса. Во-первых, кто из вас ходил в отель? Во-вторых, когда это случилось?

Джулия снова откинулась на спинку кресла.

– Я ходила. Эзра не покидал больницу. А что я там оставила?

– Ручку, которую Джастин подарил Эзре.

– Конечно. И чем я только думала? Годфри хотел подписать для меня чек, но у него не было ручки. У меня в сумке лежали вещи Эзры. Я дала ему ручку и потом про нее забыла.

– Годфри был жив, когда ты уходила? – я не хотел задавать этот вопрос, но выбора у меня не было.

– Конечно! – Джулия сверкнула глазами. – Жив и вне себя от злости. Потому что я отчитала его, как мальчишку. Я пришла к Годфри, надеясь найти там Джастина. Но он уже ушел. И когда я спросила Годфри, где сын, он заявил, что они поругались.

– И тогда ты показала ему, где раки зимуют? – Я с трудом подавил улыбку. Да уж, на боевой характер Джулии годы не повлияли.

– А то, – ответила Джулия с ноткой самодовольства. – Сказала, что он должен думать в первую очередь о том, что хорошо для Джастина, а не о своих желаниях. Он вроде бы меня понял.

– Еще бы не понял! И сколько ты там пробыла?

Джулия задумалась.