Ариан не спросил, как мёртвый бог может чего-то не допустить. Боги странны и необъятны, так что мёртвый во времени может быть в вечности жив, и наоборот.

- А здесь? Ты можешь сама с ними что-нибудь сделать?

Какое простое решение. И почти бесплатно.

- Здесь, в центре галактики - нет. Не в её пределах. Здесь слишком плотная... сеть, слишком много миров, газа, звёзд, живой и вопящей мелочи. Мои удары завязнут, уйдут в ничто - или разрушат больше, чем надо. Вот если тебя победят, и Гэна, и всех остальных вояк и орда прибудет сюда, к столице!.. Я им устрою приём, конечно, с их богом. Вечность меня не забудут. Но после этого здесь останется только квазар.

Он представил себе квазар на месте Три-Сол, столичной жёлтой звезды - чудовищный сверх-яркий рот, захлёбывающийся молоком галактики, сосущий и глотающий материю огромным водопадом - и почувствовал что-то дурное, муторное в груди. Нет, поздно, всё, коготок увяз. Он силой увёл свой разум от этой картины, и всё же она осталась там, на задворках, ужасным провидческим полотном.

- Межгалактическое пространство, особенно на границе, с редкими звёздами, длинными рукавами в ничто - другое дело. Есть где развернуться. Орда об этом знает и пойдёт по рукаву Шивы. Это единственный межгалактический мост, в котором невозможно утопить весь флот в огне, не рискуя мгновенным коллапсом масс обеих галактик. Я что-нибудь придумаю и там - полагаю, не я одна - но в разумных пределах. А в этих пределах ордынский флот просто слишком велик. Даже на пару с Саито Йоши, магистром храмовиков в отставке, объединив усилия на такой исключительный случай, мы сможем их разве что потрепать.

- Орда - не флот, - сказал он, - а волны флотов. Как прибой. Наш единственный шанс в том, что они не считают индивидуальную жизнь совершенно ничтожной. Если отпугнуть их, истребив авангард вторжения, они по крайней мере призадумаются, сядут ровно и станут копить силы дальше. А мы за это время тоже подкопим.

- Они не считают ничтожной отдельную жизнь? Они не как муравьи, ты хочешь сказать? Откуда ты знаешь?

- Благодаря Кувапутре, бальянскому полководцу, с которым мне довелось воевать. Он разгромил небольшую флотилию этих существ, орды, пленил полдесятка из них, допросил. Услыхав, что верховный пророк, повелитель орды - бывший воин, Кувапутра отпустил этих пленных с приказом передать пророку вызов на поединок. Ордынцы сразу ему сказали, что поединка не будет, пророк не опустится до рукопашной с неверным. С неверными только война, "война жизни", как это у них зовётся - до уничтожения даже наших бактерий. Кувапутра не поверил.

- Так он отпустил их?

- Да.

- Надо же. А что сделал бы ты?

- Доставил пленных в столицу, испепелив те останки их кораблей, которые бы не смог утащить с собой. Орде совершенно необязательно было знать, где лежат непокорные царства "неверных", смеющих оскорблять пророка убийством его разведки и вызовом на безбожный языческий ритуал. Кувапутра был опасный дурак.

- Был?

- Я разгромил и убил его. В том числе за это.

...

Укус на плече перестал кровоточить и зажил, оставив красные шрамики - отпечатки зубов, готовые, казалось, в любой момент вновь открыться. Когда Ариан вышел из ванной комнаты, соединённой с комнатой ковра через небольшую дверь - свежий, очищенный после душа - на полу его ждала стопка новой одежды. Рив Гэллар полулежала в низком чёрном кресле. Теперь он уже понимал, что цвет - ритуал. Она любовалась им, пока он надевал чёрные брюки, стального цвета рубаху и белый полувоенный китель. К облачению прилагался скрытый клинок - отличнейший, флотской стали. Серой робы пленника, которую ему выдали на первом имперском корабле и с каждой пересадкой заменяли на точно такую же с другим серийным номером, не было видно. Новый костюм прилегал плотнее, был непривычен и просто чужд. Всё же, гораздо приятнее предыдущего.

- Вот так-то лучше. Тебе белое идёт, - она криво усмехнулась. - Буду рада тебя постоянно в нём видеть.

- Я буду рад его носить, миледи, - ответил он.

Все в белом щеголяли имперские адмиралы. Не то чтобы это их от чего-то спасало в плане нечистых рук.

- Иди сюда.

Он преклонил перед ней колени, вплотную к креслу, там, где она указала.

- Для тебя мы немного изменим присягу. Сейчас повторяй за мной. "Я, получивший имя Ариан Торн, присягаю на верность императрице Рив Гэллар..."

Он повторял, слово в слово.

- "Клянусь свято хранить интересы Третьей Империи - выполнять все приказы императрицы - достойно исполнять воинский долг - защищать суверенность, порядок и государственное устройство, а также народ Империи - и придерживаться, насколько мне позволяет моя природа, Прямого Пути."

На последнем слове она уколола его в мочку уха.

- Это серебро. Посмотришь в зеркало. Серьга-пайцза сообщает всем, что ты аколит Прямого Пути, мой охотник. Она избавит тебя по крайней мере от оскорблений, высказанных расистами прямо в лицо. Если Гэн или кто другой вопросит, с какой стати пайцза - ты ведь талантлив в этом плане, как бревно - ответишь, что ты мирской аколит.

- Да, моя леди. Так ведь и есть.

Клятва как деньги, отдашь - назад не получишь.

...

Он посадил невидимое животное на плечо, направляясь к двери. То, голенькое. Не стоит давать Оками возможность что-то испортить. Если набросится, буду бить в горло, под подбородок, решил Ариан. Кинжалом или рукой, в зависимости от того, где он будет стоять. Либо в глаз. Доспехи имперского палача позволяли, в принципе, только эти два варианта.

- Попробуй не сразу поссориться с Гэном, - сказала она ему вслед. - Он тебе всё равно подложит свинью, такой у него характер, но хоть не сейчас. У тебя будет время вырыть окоп. И - он узнает о нас, как ни прячь. Просто нюхом учует. Не стоит таиться.

Он коротко кивнул и вышел прочь.

...

Оками был точно там, где ему приказали - за дверью в зал совещаний. Стоял и ждал. В ауле находился кто-то ещё - знакомая по голографиям дама в сером мундире - но Ариану было не до неё. Палач прикипел глазами - обоими, и живым, и мёртвым - сначала к незримой кошке, потом к пайцзе. Ариан ощущал его взгляд, сканирующий на всех частотах в попытке понять, что делало чужака достойным. Оками как раз настоящий расист, вспомнил он. И у него, в отличие от большинства людей здесь, на это есть даже причины. Какой-то нехороший опыт с нелюдями в детстве - кстати, не так уж далеко от Вриндаваны, тридцать дней полёта.

Плоские губы убийцы двинулись и раскрылись.