- Эти вещи важнее самой жизни?
- Для меня - да, но это не является определяющим, когда я соглашаюсь на операцию.
- А может быть, метод не работает? Дает эти самые дополнительные несколько месяцев, и все?
- Может быть. А может быть, он еще несовершенен. Поэтому мы пытаемся учесть наши ошибки. Дорис Тейлор как-то сказала: «Всего мы никогда не узнаем, но мы должны узнать достаточно, чтобы сделать технологию безопасной».
Спустя несколько дней профессор Порханов продолжил ее мысль. Это произошло в краевой больнице, поздно вечером, когда рабочий ритм замедлился настолько, что можно было задать главные вопросы. Владимир Алексеевич был очень серьезен:
- Не все природа отдает нам так быстро.
Паоло неторопливо шел по Красной улице - это была главная центральная улица Краснодара с живописной двухэтажной застройкой и старыми уже липами, от которых в мае шел удивительный запах. По Красной проходил его ежедневный маршрут от гостиницы «Хилтон» в университет и обратно, всего около пятнадцати минут пути. Неторопливо он шел потому, что за ним следовал телеоператор с камерой, а рядом - молодая девушка-корреспондент, которая расспрашивала его о жизни здесь. Он отвечал, как всегда дружелюбный, как всегда обаятельный, но думал совсем о другом, чем он вовсе не хотел делиться с прессой.
Например, о том, что сегодня вечером после работы его маршрут изменится. Сегодня среда, а по средам у него уроки музыки. Его не выучили музыке в детстве, и он считал это пробелом в своем образовании. Помимо основной профессии каждый человек, по его мнению, должен знать несколько языков и владеть музыкальным инструментом. Языки он знал, и они давались ему легко - он уже почти начал понимать русский, а вот на музыку не было времени. И он решил использовать эти пустые краснодарские вечера (работать все время он просто не мог), чтобы восполнить этот пробел. Он занимался два месяца, с перерывами, когда уезжал из Краснодара, и уже перешел к классике, а еще начал сочинять собственные пьесы. Это, кончено, игра, но само занятие ему очень нравилось. Преподаватель местной филармонии, пожилая дама, сказала ему несколько дней назад, что за все время, что она преподает, у нее не было такого способного ученика. Наверное, просто хотела сделать ему приятное, но ему, действительно, было приятно. И честно говоря, он знал, что у него получается.
Эти занятия привнесли новые краски в его здешнюю жизнь, и он каждый раз ждал их с нетерпением. Сотрудники его лаборатории, наверное, решили, что он сошел с ума, но они просто не понимают, как ему сложно, насколько силен этот прессинг отовсюду, и как ему необходимо хотя бы на пару часов забыть обо всем. Вот сейчас, когда он говорил с этой очаровательной девушкой, забыть не получалось. Он продолжал думать. Думать, что делать дальше, какой искать выход. Возможно, всему виной синтетический каркас, который в какой-то момент начинает отказывать, а возможно, это просто не такой каркас, который нужен, и надо его улучшать. Во всяком случае, кое-что они все-таки показали - эта технология может продлить жизнь умирающего пациента на два и даже три года. Не так мало, если продолжать работать над более совершенными технологиями, которые потом дадут его пациентам больше.
О чем он мечтал сильнее всего, хотя, как хирургу, ему такие мысли не должны приходить в голову, так это о том, чтобы вообще отказаться от любых операций. Не касаться пациента. Тело настолько совершенно, что способно сформировать орган, надо лишь ему помочь, используя клетки...
До него донесся голос корреспондента:
- Профессор, можно я повторю последний вопрос?
Он извинился, кивнул.
- Что необходимо, чтобы достичь успеха в науке?
- Никогда не останавливаться. Никогда.
Эпилог. 2015
FDA, куда Дэвид Грин и его компания обратились за разрешением на клинические исследования тканеинженерной трахеи в США, проанализировав предыдущие случаи, предварительно признала эту технологию перспективной, особенно для неоперабельных онкологических больных. Чиновники этой организации подсчитали, что средняя продолжительность жизни пациентов после операций, проведенных на основе данной технологии в Западной Европе, России и США (один случай), равняется двадцати двум (22) месяцам. Это дает основание рассматривать возможность клинических исследований с тридцатью пациентами. Заявка находится в стадии рассмотрения,
А в России идет работа над созданием собственного усовершенствованного каркаса для трахеи.
Клаудиа, первая пациентка профессора Маккиарини, которая уже шесть лет живет с новой трахеей, чувствует себя хорошо. Она воспитывает детей и работает ассистентом дантиста в Барселоне.
Жадыра, первая российская пациентка, окончила университет и живет в Астане.
В Краевой больнице Краснодара была проведена еще одна трансплантация - пациенту из Крыма, для которого эта операция долгое время была невозможна из-за того, что он был гражданином Украины. Политические события повлияли коренным образом на судьбу больного - когда Крым стал частью России, он получил право на бесплатную трансплантацию в российской клинике.
И наконец, помимо краснодарского центра, в России на базе семидесяти девяти российских вузов и научных организаций, действуют еще сто пятьдесят девять лабораторий, работающих в двадцати семи областях наук, - всем им дал начало Мегагрант. Среди привлечённых ведущих ученых - три лауреата Нобелевской премии и лауреат Филдсовской премии по математике. Какой будет судьба этих проектов в условиях экономических санкций и возросших цен? Скорее всего, 2015 год станет решающим для многих из них. Хотя недавно министерство объявило о наборе «пятой волны».
Трансплантология: как все начиналось
Первую трансплантацию органа от человека к человеку в 1933 году в Херсоне выполнил Ю. Ю. Вороной. В сообщении, опубликованном Вороным в 1934 году в итальянском журнале «Vinerva Chirurgica», было отмечено, что почка включилась в кровообращение и стала самостоятельно функционировать.
3 декабря 1967 года хирург из ЮАР Кристиан Барнард, пройдя предварительно стажировку у русского профессора Владимира Демихова, впервые в мире провел успешную трансплантацию сердца человеку в Кейптауне. Сердце погибшей в автокатастрофе 25-летней Денизы Дарваль было пересажено 55-летнему Луису Вашканскому, страдавшему неизлечимым сердечным заболеванием. Несмотря на то что операция была проведена безукоризненно, Вашканский прожил лишь 18 дней и умер от двусторонней пневмонии.
Основными причинами неудач трансплантологов была неспособность предотвратить отторжение органа и инфекционные осложнения. И только в 90-х годах прошлого века произошло значительное улучшение результатов трансплантации сердца. С тех пор сделано уже более сорока тысяч таких операций. В России первым пересадку сердца провел выдающийся хирург, академик РАН Валерий Иванович Шумаков 12 марта 1987 года.
Сегодня трансплантация сердца с хирургической точки зрения превратилась в рутинную операцию, пациенты живут более десяти лет. Мировой рекорд по продолжительности жизни с пересаженным сердцем держит Тони Хьюзман - он прожил более тридцати лет и умер от рака кожи.
Первая успешная пересадка почки человеку была осуществлена группой врачей под руководством Джозефа Мюррея в декабре 1954 г Донором стал брат-близнец больного. Мюррей продолжил исследования и добился возможности пересадки от неродственного донора, а также исследовал свойства препаратов, предотвращающих отторжение органа. В 1990 году Джозеф Мюррей стал лауреатом Нобелевской премии за вклад в развитие трансплантологии.
Первую трансплантацию печени выполнил в 1956 году Томас Старзл. Пересадка легкого впервые была проведена в 1963 году доктором Джеймсом Харди в клинике Университета Миссисипи, однако пациент скончался через несколько дней после операции. Успешная трансплантация одного лёгкого удалась Джоелу Куперу в 1983 году, он же в 1986 году провёл удачную пересадку обоих легких.
