- Я хотел спросить у вас, каким вы видите будущее Александра Сотниченко? Видите ли, он мой ученик, у него блестящие способности, и я, естественно, беспокоюсь за его судьбу Из-за этого нового проекта ему пришлось оставить ту работу, которую он вел до сих пор, возможно, ему придется поменять тему диссертации. И будет ли у него диссертация? Прошу прощения, но вопрос продиктован исключительно участием в судьбе ученика.
Паоло кивнул:
- Саше выпал редчайший шанс работать в мировой науке, на мировом уровне. И не просто в мировой науке, а на самых передовых ее позициях - в области, где можно стать первым. Получится ли у него? Я не знаю, гарантировать не могу. Далеко не все, даже мои западные ученики, смогли пройти этот путь до конца. Ему надо будет забыть обо всем и сосредоточиться только на работе. Я могу лишь сказать, что готов отдать ему все свои знания и навыки. А в остальном все зависит от него, это его шанс.
Паоло вел себя так же, как и с пациентами, - не давал никаких гарантий.
5
Именно пациенты интересовали сейчас Паоло в первую очередь. Результаты стажировки ребят в Каролинском и строительство лаборатории в университете он оценит позже, а пока необходимо полностью сосредоточиться на подготовке к трансплантации. Специалисты клиники были готовы, лаборатория в клинике готова, пациенты отобраны. Это произошло в феврале после международного видеоконсилиума, в котором участвовало несколько зарубежных клиник плюс отделение Владимира Паршина в Москве и Красно-
дар. Паоло очень беспокоился о своей репутации, о том, какую реакцию на Западе вызовет известие о том, что он проводит трансплантации на юге России, потому он и затеял этот консилиум. Нужно было уже на уровне подготовки обеспечить максимальную открытость, представить пациентов, обсудить их состояние с зарубежными коллегами и одновременно ввести краснодарских хирургов в международный пул.
Он разослал нескольким адресатам следующее письмо:
«Уважаемые коллеги,
Я рад пригласить Вас на междисциплинарную видеоконференцию, которая состоится 15 февраля. Там будут представлены потенциальные кандидаты с заболеваниями дыхательных путей (взрослые и дети) для трансплантации. Я хотел бы предложить, чтобы приоритет был отдан наиболее неотложным случаям. Предлагается представить от 4 до 6 случаев (один или два от каждого центра), продолжительность встречи - около 2 часов.
Учитывая, что вовлеченные центры - Стокгольм и Флоренция (ЕС), Хьюстон и Берлингтон (США) и Краснодар и Москва (Россия), мы должны выбрать время. David (Pice) и Daniel (Weiss) по времени отстают от Европы по крайней мере на 6-9 часов, и Igor (Polyakov, Краснодар) +3. Так 17:00 в Европе соответствует 8:00 в США, а в России - 20:00. Это время, возможно, подойдет всем.
Мой координатор будет рада подготовить ваши заявки. Пожалуйста, укажите.
- Подходит ли вам этот день;
- Имена участников от клиники/центра (медиков и немедиков);
- Имя / инициалы больных и существующий диагноз;
- Имя ответственного за связь во время видеоконференции от вашей клиники/центра.
Надеюсь, такая конференция станет платформой для обсуждения самых сложных случаев и установления очереди для кандидатов на пересадку. По результатам откликов участников планируем проводить подобные встречи ежемесячно. Вся информация, касающаяся пациентов, естественно, будет конфиденциальной.
Мои самые лучшие пожелания, Паоло».
Все центры, к которым обратился Маккиарини, откликнулись с большим энтузиазмом: Центр рака «MD Anderson» при Техасском университете (Хьюстон, США), университетский госпиталь Карреджи (Флоренция, Италия), клиника при Каролинском институте (Стокгольм, Швеция), отделение хирургии легких и средостения Российского научного центра хирургии им. академика Б.В. Петровского РАМН (Москва, Россия), ну и конечно, - Краевая клиническая больница имени С.В. Очаповского (Краснодар), Каролинский институт, госпиталь Карреджи и Москва представили по одному пациенту. Медики из Техасского университета - двух, причем один из них - ребенок. И в конце Игорь Поляков поделился результатами компьютерной томографии и бронхоскопии двух потенциальных кандидатов на трансплантацию в Краснодаре. Все участники сошлись на том, что трансплантация - единственно возможный способ лечения для этих больных.
Вот так определились первые кандидаты на трансплантацию трахеи в Краснодаре - Юля и Саша. Молодые люди, 33 и 28 лет. Из разных городов, с разной жизнью до того момента, когда с каждым из них произошла трагедия с примерно одинаковыми, ужасными последствиями. Четырьмя годами ранее Юля попала в автомобильную аварию, когда носила ребенка и до родов оставалось совсем немого. Малыша спасли, а Юля получила более двадцати переломов, несколько недель находилась в коме, и так же, как и Жадыра, первая российская пациентка Паоло, дышала через трубку, которая разрушила ее трахею. Сформировался, на языке медиков, «рубцовый стеноз», сужение трахеи, вызвавший серьезные затруднения с дыханием и речью. Несколько операций не дали результата, а лишь ухудшили состояние. Она не могла свободно играть со своим ребенком, и это очень ее расстраивало. Порой подобные переживания оказываются сильнее, чем плохое самочувствие или даже страх смерти.
Саша - тоже жертва автоаварии, в результате которой получил черепно-мозговую травму и непосредственно травму трахеи. Врачи местной больницы вставили ему трубку, с которой он должен был жить всю оставшуюся жизнь, не имея возможности разговаривать и нормально дышать. Молодой мужчина получил инвалидность и в перерывах между пребыванием в больнице жил один в деревенском доме.
Оба согласились на трансплантацию, причем Юля желала этого страстно, она читала все новости о профессоре Маккиарини в интернете и сама писала ему, а Саша просто выслушал своего лечащего врача, рассказавшего ему о возможности нового лечения в Краснодаре, которое может избавить его от ненавистной трубки. Саша вообще до конца не верил, что им может заинтересоваться известный иностранный профессор, поэтому был растерян и очень смущен.
Оба пациента не подозревали о том, что с момента, когда им сделали компьютерную томографию, был запущен сложнейший процесс подготовки к операции, в котором участвовали десятки людей из разных стран. Их замеры были переданы в два центра в Америке, где изготовили каркасы трахеи и биореакторы. Оттуда каркасы отправили в Стокгольм и Рим для тестирования. В краснодарской клинике проверяли работу приборов, готовность специалистов и наличие всех препаратов. Порханова и Полякова не остановила задержка финансирования гранта - они всегда старались находить решение проблемы, если цель поставлена. А цель в данном случае стоила усилий: первая в истории трансплантация тканеинженерной трахеи и части гортани должна быть проведена в Краснодаре. Поэтому, когда выяснилось, что нет ни денег, ни времени объявлять тендер на закупку злополучного фактора роста TGF-бетаЗ (который в 2010 году нам с Мишей пришлось срочно заказывать в Италии для Жадыры), Игорь Поляков просто созвонился с поставщиком в Милане, сам поехал и купил необходимое количество препарата. А заодно и реактив для так зазываемого МТТ-теста, с помощью которого определялась жизнеспособность клеток.
6
Когда Маккиарини в разгар этой подготовки приехал в Краснодар впервые посмотреть больных, его встретили в клинике как старого друга.
- Где пациенты? - спросил Паоло, крепко пожав руку Порханову.
- Переведи ему, они никуда не денутся, - попросил тот Игоря Полякова. - Пусть отдохнет с дороги, поест. Вон какой худой.
Паоло театрально вздохнул: он испытывал нетерпение, поскольку привык всегда начинать с главного.
- Эта русская привычка: есть, есть...
- Переведи: мы же ему пить не предлагаем...
Паоло сел за стол, Маша уже подавала суп, он попробовал, сначала ел молча под безобидную перепалку Порханова и Полякова, с шутками и анекдотами. Постепенно начал прислушиваться, повторять отдельные русские слова, смеяться. Подумал, что нигде в мире он не позволял себе так расслабляться: обычно - строго деловые разговоры, обсуждение операций, пациентов. Только, пожалуй, во время традиционных «пивных вечеров» с молодежью из его лаборатории в Каролинском...
