- Ну не знаю! - недоверчиво качает головой капитан. - То, что я видел, меня впечатлило!
- То, что ты видел, останавливается одной пулей снайпера! - начинаю злиться я.
Капитан смотрит внимательно и трезво.
- То есть на больших расстояниях твой гипноз не берет? - уточняет он. - И каков радиус поражения?
Вот же гад. Какой он все-таки гад! Вытащил информацию!
- Иди, - устало советую я. - Отсюдова.
Капитан ухмыляется и встает. Он доволен, ему хорошо.
- Я буду приходить! - обещает он. - У нас в департаменте такой гадючник - в приемную выглянуть страшно! Ты у меня единственный друг, как-то так получилось. Даже самому не верится.
Капитан прочувствованно жмет мне руку и уходит. А я пью. Потом пододвигаю инфо, открываю рабочие записи. Работа есть работа, в ней мой смысл жизни, не больше, но и не меньше.
Буквы возникают привычно быстро, несмотря на опьянение. Вношу данные о новом выявленном виде мутантов. Условное обозначение - "политик". А может быть, и "флюгер", пока что не решил. Мутационные характеристики Даниила включают в себя и одно определение, и другое.
Да, Даниил Рождественский - мутант. На это указывает все, стоит только приглядеться. Такой же эгоист, такой же жадный. Прекрасно приспособлен к окружающей агрессивной среде. Его ниша - политика, пускание пыли в глаза, болтовня и показное рвение. Генетически недоверчив. Превосходно умеет использовать окружающих в собственных целях. Трусоват. Ну, про эгоизм уже упоминал. Инициирован недавно. Казуаторы? Да кто бы в этом разбирался, открытых исследований нет. Могла и бывшая жена постараться, и моя прекрасная, ныне безусловно мертвая незнакомка. Ну, необязательно сама, но ее институт запросто. "Солнечный брег" - однозначно его поляна. Кстати, мог и сам. В силу огромных карьерных устремлений.
Следующая запись - и опять новый вид мутации. На этот раз с названием не сомневаюсь. "Ведьма" она, моя прекрасная, ныне безнадежно мертвая незнакомка.
Глубоко задумываюсь - и убираю Риту из списков "зомби". Она - доктор, им и останется навечно в моей памяти. Кажется, всё.
Внимательно осматриваю помещение. Моего здесь совсем немного, но даже малость жалко терять. Последним движением убираю ширму, подхватываю со столика кейс и ухожу, оставив недопитую бутылку на столике. Прощай, "Солнечный брег". Здесь заработаны неплохие денежки, но надо быть совсем без страха в печенках, чтоб оставаться хотя бы еще на сутки рядом со скромным институтом радиоэлектроники, рядом с не в меру проницательным капитаном из районного департамента, в офисе, который засвечен в службе. Странно, почему я вообще жив и не в камере. По словам незнакомки, я им столько гадостей наделал... Объяснение может быть только одно. Никому она обо мне не докладывала. Сама хотела победить. Сумасшедшая, что с нее взять.
Снова иду через осточертевший лесок к станции метро. Темно, на тропинке никого нет. Ночью через лес не ходят. Через него и днем не очень-то ходят после убийств девочек, но мне некого бояться. Кому я нужен? Службе? Ну... происходи все это до Катастрофы, тогда да. А сейчас... где тот жуткий КГБ из анекдотов, где? Нет его, и анекдотов давно не помнят. Катастрофа снесла прошлую жизнь до скального основания, ничего не пощадила. Нынешняя служба не настолько всемогуща. Они там... больше о собственном благополучии думают. Руководитель института, неведомый мне генерал, содержит в штате банду "термитов". Из чего следует, что активно занят крышеванием и рейдерством, это их ниша в основном. Ему не до работы. Похоже, была у них всего одна настоящая сотрудница, увлеченная делом, да и то только потому, что сумасшедшая. Вот при расследовании ее смерти на меня могут выйти... или не могут? Так-то на меня у них ничего нет. Я же стоял далеко, когда она сорвалась. И ничего не говорил при встрече. Если она писала разговор, то исключительно себя. И работаю я в основном ночью, через ширму... Решено - просто поменяю место работы. Чем отличается юго-восток столицы от северо-запада? Да, собственно, ничем.
Короткое сообщение нагоняет мое инфо утром, когда я только-только приступаю к поиску помещения под новый офис. Оп-па. Это лицо мне определенно знакомо! Была на приеме? Роюсь в архиве. За последний месяц столько клиентов прошло, что нужный документ нахожу с трудом. Мама Риты. И что ей от меня надо? Предлагает приехать немедленно. Адрес, схема проезда, временный пароль на вход во двор и подъезд. Хм. У нее проблемы? Постаревшая "чарми"... ну и чем я могу ей помочь? Все же решаю ехать, тем более что недалеко. Деньги - они лишними не бывают.
Дом оказался в границах старой Москвы, той, что стояла еще до Катастрофы. Солидная постройка, собственный двор. Достаточно тихая улица, недалеко школа. До метро - рукой подать. А в неплохом месте живет вышедшая в расход "чарми"! Успела обустроиться, пока была в цвете.
Женщина встретила меня в дверях, пригласила пройти. Прохожу. Ну, что сказать... чтоб я так жил! Но я так не буду жить никогда.
Женщина ни на что не жалуется, просто молча склоняется над столом с бумагами. Жду. Кто я такой, чтоб возмущаться?
- Подпишите, - коротко говорит она и подталкивает документы ко мне.
Смотрю недоуменно и решаю на всякий случай пока ни к чему не прикасаться.
- Дарственная на квартиру, - недовольным голосом поясняет женщина. - Это квартира дочери, и она ее вам подарила. Подпишите, не бойтесь.
Я не боюсь. Я просто не могу говорить. И двигаться тоже не могу. Я вообще ничего не могу.
-Я была против! - хмуро сообщает женщина. - Поначалу. Но потом подумала: может, так действительно лучше? Чтоб разом отсечь все интриги ее тети и претензии бабушки... Знаете, эти московские квартиры...из-за них даже очень близкие родственники могут рассориться навсегда! А у нас слишком много заинтересованных родственников, сами понимаете. А так - не вашим и не нашим. Да подписывайте же! У меня достаточно времени, но целый день сидеть здесь я не готова!
Она считает, что я что-то пониманию. Увы, это не так.
- Почему? - кое-как выдавливаю из себя.
Женщина отводит глаза. Стыд? Ей за что-то стыдно? "Чарми" - и стыдно?! Куда катится мир...
- Вы спасли ей жизнь, - очень неохотно говорит она. - Вы да, а я нет. Так что все справедливо. Это просто благодарность за... за лечение.
Я ей не верю. Она - пусть бывшая, но "чарми". Страшный эгоизм и жадность никуда не делись, я еще помню, как она давилась за минималы при оплате визита! Тогда что это?
- Ничего себе просто благодарность! - замечаю я подозрительно. - Да за такую квартиру пол-Москвы удавит кого угодно!
Бывшая "чарми" гордо выпрямляется, и вдруг становится заметно, что не такая уж она и бывшая.
- Моя дочь не из бедных! - произносит она. - Скорее даже - из очень небедных! Я не живу с ее отцом, это правда, но он нам помогает, особенно своей родной дочери. У нас достаточно жилья, уж поверьте!
Не верю, что помогает. Я помню, как одевалась Рита, и что ездила она на метро. Богатые так не живут.
- Она погибла, - замечаю я тихо. - Это как бы аннулирует...
- Глупости! - обрезает женщина.
Она встает и отходит к окну.
- Дочь просила ничего вам не сообщать, - говорит она не оборачиваясь. - Но я считаю, что она дурочка и не понимает жизни, поэтому скажу! Жива она. Врачи сказали, очень глубокие порезы рук и живота, сильная потеря крови, но внутренние органы не задеты.
Я подскакиваю.
- Не найдете! - охлаждает мой порыв женщина. - Ее вечером увезли на личном самолете отца в Израиль. У них неплохие хирурги, нашим доверить лечение Риты мы не рискнули, сами понимаете. Так вы подпишете или нет?
Я больше не могу сопротивляться. Склоняюсь над столом и подписываю, как в тумане. Женщина насмешливо хмыкает.
- И что, достаточно одной моей подписи? - осторожно спрашиваю я.
- Учитывая, какую именно должность я занимаю и где - да! - отрезает она, забирает свою сумочку и идет к двери.
