Драко не смеялся.

Драко не язвил.

Драко не смотрел ни на кого, жмурился, и не хотел подходить к телу своего лучшего друга, которое вот-вот должны были погрузить в землю.

Он сжимал кулаки, сцепив зубы, и дышал через раз. И Уизли было страшно. Страшно, словно бы из-под ног ушла опора, словно бы легкий бриз иллюзорного спокойствия смело за одну секунду.

Ей хотелось подойти к Драко, толкнуть его, ударить, да сделать с ним что угодно, лишь бы не видеть ЭТОГО. Лишь бы не понимать, что вот так, именно так ломаются самые сильные, уходят в неизвестность вместе с душами любимых людей... и не возвращаются.

- Драко, подойди к нему... я думаю, он бы хотел, – прошептала Джинни, подойдя к Малфою максимально близко. – Посмотри на него.

Слизеринец перевел на девушку полупустой, отрешенный взгляд. Нахмурился.

- Уйди.

Джинни вздрогнула, словно бы от удара. Хлесткого. Точного. Рассекающего.

- Посмотри на него, Драко, – прошептала девушка, сжимая кулаки. Она не могла позволить себе сдаться. Не могла позволить себе быть слабой. В такой момент. Когда угодно, но не сейчас. – Это твой лучший друг даже за чертой жизни. Не нужно хоронить его в своей памяти, но и держать боль в сердце – нельзя. Память о нем должна нести положительные эмоции, а не высасывать последние силы.

- Ты не понимаешь, – прошипел сквозь зубы Малфой, резко развернувшись и схватив запястье собеседницы со всей возможной силой, отчего та вскрикнула. – И никогда не сможешь понять.

- Ты не такой, – быстро зашептала Джинни, не обращая никакого внимания на боль, нанесенную железной хваткой слизеринца. – Я... я раньше недооценивала тебя, Драко, не видела такого, каковым ты являешься. Не понимала. А сейчас я вижу, что тот парень, который смог однажды добиться моего внимания – он чудесен. Пусть ты и не видишь этого сам, пусть ты потерялся и ослаб, но... у тебя есть я. Всегда.

- В самом деле? – язвительно произнес Малфой, ехидно усмехнувшись. Джинни почувствовала странный холодок по спине, заглянув парню в глаза – они словно бы полыхали в полубезумном огне ярости, ненависти и... боли. – Так что же ты скажешь после того, как узнаешь, что я начал подкатывать к тебе, моя милая рыжеволосая ведьмочка, только поспорив с небезызвестным профессором Снейпом? Что ты скажешь, когда узнаешь, что кроме презрения я ничего к тебе тогда не испытывал? – Драко замер, выжидающе глядя на девушку. Та же не двигалась, ничего не говорила и не делала никаких попыток вырвать руку, и вообще что-либо предпринять. Малфой закрыл глаза и медленно досчитал до пяти. Боль в груди выжигала легкие.

- Вот как, – наконец-то Уизли перестала смотреть вниз и перевела взгляд на собеседника. Глаза ее странно полыхали. – Знаешь, но я в отличии от тебя ни от единого своего слова не отказываюсь, Драко Малфой. Ты – был другом Гарри. А он – останется твоим другом. И ты сейчас просто не имеешь права стоять в стороне и делать вид, что тебя это не касается. Он бы... он бы не повел себя, как самый последний трус, Малфой. Прояви уважение хотя бы к нему.

Джинни криво усмехнулась и отошла к плачущей Гермионе, стараясь делать вид, что ничего сейчас не произошло.

А Драко... Драко мысленно проклял себя...

... и сделал сначала нетвердый шаг в сторону гроба, а затем, сжав руки в кулаки, подошел еще ближе.

Гарри был бледным и... другим, словно бы искаженным, хотя Флитвик изо всех сил пытался вернуть утопленнику его черты. Скулы обострились, вокруг глаз были видны темные тени, и обманчиво расслабленная поза выдавала отсутствие жизни в этом теле.

От Гарри Поттера, его лучшего друга, осталась лишь жалкая оболочка.

- Гарри, – Малфой прокашлялся, чувствуя тугой ком в горле. – Друг. Я... я не могу понять, как все так получилось, как произошло то, что я никогда даже не мог предположить. Почему здесь лежишь ты?! – Драко шумно выдохнул, проведя мелко дрожащей ладонью по лицу. – Я не могу поверить, что твои полубезумные мечты о семье с Гермионой, что твои планы на будущее и бесконечные надежды – я не могу поверить, что все это рухнуло, что все это потеряло смысл и никогда больше не сбудется. Здесь должен лежать кто угодно, но не ты. Здесь не должен быть человек, тот самый единственный человек, который научил меня дружбе, который всегда приходил на помощь и вытягивал из самых дурацких ситуаций. Хотя сам прежде всего и втягивал в них, – Драко слабо улыбнулся. – Ты ушел, оставив меня в пустоте. И... я никогда не забуду тебя, Гарри Поттер. Я просто никогда не смогу этого сделать. Я должен был быть рядом с тобой... потому что ты всегда находился рядом, когда я был в полном дерьме. Прости меня.

Малфой опустил руку, несмело, кончиками пальцев касаясь руки Поттера.

Холод его кожи словно бы выжигал язвы на самом сердце.

Бросив долгий взгляд на безмятежное лицо друга, Драко резко развернулся и поспешил прочь от кладбища.

Вслед ему смотрела рыжая девочка с трясущимися руками и гулко бьющимся сердцем.

- Малфой уже третий день и носу не показывал из своей спальни, – Гермиона грустно усмехнулась, теребя в руках одеяло. Сейчас, лежа на кровати, закутавшись в одеялко и попивая очередное ароматное зелье Снейпа, девушка казалась не такой бледной, как раньше. Хотя, пожалуй, это единственное, что прошло так скоро. – У вас с ним что-то случилось?

- У него что-то случилось. Лучший друг умер, – буркнула Джинни, а затем, увидев всполохи боли в глазах подруги, поспешила исправиться. – Прости. Этот мудак не умеет чувствовать, так что даже это, наверное, здесь не при чем.

- Не умеет чувствовать? – Грейнджер нахмурилась, с непониманием смотря на девушку. – Джинни, что у вас там произошло?

- Он поспорил на меня, Гермиона, – проговорила Джинни, отворачиваясь к камину и стараясь не показывать слез, затмевающих плотной пеленой глаза.

- Поспорил? С кем? – ошарашенная новостью Гермиона даже зелье отложила, внимательно смотря на подрагивающие плечи подруги. Вообще-то безумства Малфой совершал всегда, но особенно блистал только с одним человеком. – Гарри не мог так поступить!

- Вообще-то мог, – послышался с порога всем хорошо знакомый голос. Джинни вскрикнула, а Грейнджер с удивлением посмотрела на гостя. Хотя увидеть этого человека в башне Гриффиндора было не так уж и удивительно.

- Мог, но это был не он, – Драко пожал плечами, смотря куда-то в пустоту, а затем поднял взгляд на Уизли. – Джинни?

Девушка с трудом перевела взгляд на слизеринца.

- Малфой?

- Мы можем поговорить?

- Нам не о чем разговаривать! – огрызнулась Уизли, вновь отворачиваясь и упрямо смотря в огонь камина. – Ты мне все сказал!

- Тогда, может, здесь обсудим наш поцелуй? Или безумную ночь в больничном крыле? – Драко усмехнулся. Джинни покраснела. Гермиона заинтересовано смотрела на Малфоя. – Хорошо. Так вот, когда мы сосались, то я...

- Драко! – зашипела Джинни, уже возмущенно шагая в сторону слизеринца. – Давай выйдем!

- А можно и здесь! – подала голос улыбающаяся Гермиона.

- Я тебе потом все расскажу, – подмигнул Малфой, выходя вслед за Уизли. Рыжая фыркнула, но промолчала, отходя на безопасное расстояние и гадая, что же задумал Драко. В любом случае, она первая постарается вцепиться ему зубами в горло и...

- ...трахнуть? – слизеринец, шедший сзади, явно ловил удовольствие от происходящего. – Ты вечно вслух думаешь. Как тогда в больничном крыле, ну...

- Драко, просто заткнись! – Уизли резко обернулась, столкнувшись носом к носу с парнем. Покраснев, Джинни поспешила отойти в сторону. – Ты зачем пришел?

- Я... эм, извиниться? – Малфой стушевался. Все самодовольство и спесь мигом куда-то исчезли. – Все не так просто, Джинни.

- А что же здесь сложного? – девушка горько улыбнулась. – Ты поспорил, уложил, выиграл. Поигрался и ушел! Что тебе еще от меня нужно? Совесть взыграла? Так этого быть не может, все знают, что у тебя ее нет! – Уизли нервно повела плечами. – Так что? Что тебе нужно?!