- Пару дней назад, – девушка достала из кармана мантии свернутый пергамент, поколебавшись, протянула Северусу. – Он спрашивал, как тут идут дела и все такое...

- Пару дней. Значит... О, Мерлин!

Снейп даже не знал, радоваться ему или огорчаться. С одной стороны, он был несказанно рад тому, что Гарри все-таки проявил себя. Значит ли это, что он жив? Да, но... Что скажет Поттер, когда узнает, что его мать погибла?

- Думаю, я сумею все ему объяснить, – Грейнджер, казалось, читала мысли профессора. – Вы можете не беспокоиться.

- Я и не беспокоюсь, Гермиона, – Снейпу вдруг стало лучше, значительно. И он был очень благодарен за это этой чудесной девушке, что стояла перед ним. – Надеюсь, он скоро вернется...

- Так вы не знаете, где он? – последние слова Грейнджер произнесла как-то сдавленно. Снейп, готовый ответить отрицательно, посмотрел на нее с удивлением.

- Я... Ты в порядке?

- Да... или нет... – снова эта странная боль в животе. Девушке стало совсем не по себе, картинка перед глазами – заснеженный вечер на вершине башни – поехала куда-то за соседней крышей. Снейп, конечно же, заметил состояние девушки, и решительно взял Гермиону под руку.

- Давай я отведу тебя в больничное крыло, Гермиона, – настойчиво произнес он. – Что-то с тобой не то.

- Я и сама могу дойти... – у Грейнджер сильно закружилась голова. Она, наверное, упала бы, если бы не профессор, подхвативший ее на руки. – Северус... я...

Силы оставили Грейнджер, и она отключилась прямо на руках зельевара. Слишком много свалилось на девушку за последнее время. И Снейп, кажется, понимал причины всего этого...

Поттер рассказывал ему.

И, возможно, это оказалось правдой. И в этом случае... было бы очень кстати, если б Гарри оказался рядом прямо сейчас.

В больничном крыле, к неудовольствию мадам Помфри, собралась целая толпа. Альбус Дамблдор, уминающий лимонные дольки за обе щеки, Джинни, которая прибежала сюда, теряя тапочки, едва услышав, что давно пропавший без вести брат вернулся, а любимому Драко стало так плохо, что он отрубился, собственно, троица некогда пропавших – Флитвик, Лаванда и Рон, а также – ослабевшая Гермиона и обеспокоенный ее состоянием Северус Снейп. Мак-Гонагалл в больничном крыле не было. Ее уже съели фестралы.

- Ронни, ну скажи хоть что-нибудь, – причитала у кровати Лаванда, заодно наседая на котлетки. Уизли, морщась, только отмахивался от девушки – снадобье мадам Помфри полностью заморозило ему лицо, и говорить в этой ситуации он физически не мог. И, кстати, есть котлетки, заботливо принесенные эльфом Добби, тоже. Было грустненько.

А история с Драко возле входа в замок так и осталась не озвученной. Рон решил разобраться во всем, прежде чем выставлять Малфоя психованным уродом. Лаванду он тоже попросил молчать – и хотя та была возмущена до глубины души поступком слизеринца, отказать своему Ронни она не смогла.

- Мисс Браун, может, вы уйметесь и ляжете уже наконец? – возмущенная Помфри закончила с Флитвиком, и теперь пыталась привести в сознание Малфоя. – Снадобье, что я вам дала, не будет работать, если вы будете прыгать по больничному крылу, как кролик!

- А кролики не только прыгать умеют! Да и вообще – я здорова! – отмахнулась Лаванда, даже на секунду не вздумав отойти от Рона. Целительница лишь фыркнула в ответ, палочкой проводя по телу Драко вверх и вниз.

- С ним все будет в порядке, мадам Помфри? – у постели Малфоя, кутаясь в халат, сидела Джинни, обеспокоенно поглядывающая то на Драко, то в сторону брата. С ним ей еще предстояло поговорить, но сейчас это представлялось невозможным ввиду присутствия при нем Лаванды. – Скажите, прошу! Мадам Помфри...

- Мистер Малфой будет в полном порядке, мисс Уизли, даже если магглы развяжут Третью мировую войну прямо у него в спальне, – поджав губы, отвечала уставшая от всей этой суеты целительница. – Слушайте, мисс Уизли...

- Да? Я чем-то могу помочь? – девушка вскочила, готовая действовать. В отличие от Лаванды, она могла быть полезной другим людям.

- Будьте так любезны, узнайте, как там обстоят дела с мисс Грейнджер. Мисс Уайнскотт должна была уже закончить.

- Хорошо, – кивнула Уизли и выдвинулась в соседнюю палату. Проходя мимо постели брата, девушка уловила на себе такой странный взгляд с его стороны, что сразу поняла: он что-то знает. Холодок пробежал по спине девушки. Впрочем, может быть, только потому, что в больничном крыле сейчас было весьма прохладно.

- Нет... не может быть... – услышала Джинни, пройдя внутрь следующей палаты. Вокруг все застилала полутьма, словно Дамблдор не оплатил счета за электричество (будто оно вообще было в Хогвартсе). В кровати, полулежа, находилась бледная Гермиона, подле нее сидел взволнованный Северус. Женщина средних лет, помощница мадам Помфри, возилась с чем-то возле стола.

- Гермиона, ты только не волнуйся, – у зельевара дрожал голос. Он сам волновался так, словно был виновником всего произошедшего.

- Северус...

- Все же нормально, не так ли? – неуверенно. – Причин для беспокойства нет.

- Вот когда вернете мне Гарри, тогда и поговорим о причинах, – девушка тяжело вздохнула. – Сейчас мне его не хватает больше всего.

- Он вернется, Гермиона. Ведь все уже закончилось...

Джинни подошла ближе к беседующим, чтобы они увидели ее. Гермиона улыбнулась, когда слабый свет ночника вырвал из темноты рыжие волосы, карие глаза и всю остальную подругу. Северус коротко кивнул, отодвигаясь, освобождая место для Джинни. Уизли присела рядом.

- Как ты тут? – девушка помедлила. – Мадам Помфри сказала, чтобы...

- Представляешь, Джинни, – Гермиона улыбнулась, но глаза ее оставались совершенно серьезными. – А я беременна.

- КАК?!

- КАК?! – донеслось из соседней палаты. Это Рон поборол снадобье Помфри, лишь только очнувшийся Драко подтвердил, что встречается с его сестрой.

- Кто-нибудь хочет лимонных долек? – уточнил веселый голос Дамблдора.

Джинни пораженно смотрела на подругу, не зная даже, что и сказать. Сейчас ее переполняли разного рода эмоции. Гермиона слабо улыбнулась.

- Да ладно тебе, Джинни. Расслабься. Не тебе ведь рожать, – Грейнджер поджала губы. – В одиночестве. Судя по всему...

- Я вот смотрю на тебя, Герми, и охуеваю сейчас, – честно ответила Уизли.

- Я найду его.

Обе девушки синхронно повернулись в сторону доселе молчавшего Снейпа. Тот серьезно глядел на них, преисполненный решимости достать Поттера даже с того света. Левый глаз немного подергивался, разорванная мантия молила ее добить. Он действительно хотел помочь этой девушке.

- Оу, Северус. Это будет совсем кстати, – улыбнулась Гермиона. И вдруг – разрыдалась. Практически синхронно с Грейнджер, без видимой на то причины, заплакала и Джинни. Снейп нахмурился, однако, не стал вдаваться в эти подробности тонкой женской душевной организации.

А они плакали, обнявшись, и были то слезы счастья.

Солнце зашло за горизонт, погружая Хогвартс в ночную тьму. В Запретном лесу завыли волками голодные единорожики. Пьяные Слизнорт и Хагрид вторили им, запевая что-то на древнем, позабытом всеми языке волшебников.

Флитвик упоенно поедал котлетки, практически силой отобранные у недовольной этим фактом Лаванды. Рон Уизли пытался понять, что его сестра нашла в мерзком слизеринце. Драко лишь усмехался, чувствуя, как приходит в свое нормальное состояние его организм.

Альбус Дамблдор, покинувший больничное крыло, молча вышагивал по ночному Хогвартсу. Дольки в его рту и обширных карманах радовали вкусовые рецепторы и грели душу старого директора.

Казалось, что все было хорошо...

...но никто не знал, что их еще ожидает.

Прошло три дня.

Лили Поттер была похоронена в Годриковой Впадине. Рыдавший на похоронах, Снейп пил всю ночь после этого. Альбус снова утешал его, как мог.

Тома Реддла оставили покоиться в семейном склепе. На его похоронах рыдала разве что Гермиона.