— Черт, это была моя любимая мантия… — ухмыльнулся сквозь боль Снейп. — А вы ее так нещадно порвали… минус двадцать… — тут Снейп замолчал, не успев снять баллы за порванную мантию. Гарри было обеспокоился, но потом нащупал пульс – зельевар был жив. Вот рука его не очень хотела заживать…
Значит – нужно больше бадьяна!
Закончив, Поттер поднялся с колен. Теперь, когда профессор был в относительной безопасности, Гарри мог разведать окружающую их обстановку. Однако вокруг было слишком темно, чтобы увидеть хоть что-нибудь дельное. Нужно ждать рассвета – пока же лучи солнца не горели желанием освещать временное пристанище двух беглых волшебников. Или не нужно?
— Люмос Максима! — взмахнул Гарри палочкой. Конец палочки вспыхнул и тут же погас, оставив Поттера в темноте и недоумении.
Почему не сработало заклинание?
— Люмос Максима! — попытался слизеринец снова. И ничего.
— Окей, как скажете… Люмос! — Поттер зажег огонек. Это заклинание работало… Работало же! Так почему не работает Максима?
В голове вдруг всплыли знания о зонах ослабленной магии. Запретных зонах.
Куда они, Мерлин его дери, попали?
Не, серьезно – где они?
Вот океан – совсем рядом. Шумит себе, разбивая волны о каменистый, усыпанный холодным песком берег.
Вот небо над головой – матово-темное, мрачное, без каких-либо намеков на звездный и лунный свет.
Вот песок, забивающийся в кроссовки, холодный и острый, как перец-чили из холодильника.
Да, они действительно на берегу.
Но на каком, мать его, берегу?
— Профессор, — тихо позвал Гарри, но Снейп, видать, надолго вырубился. Он был инициатором трансгрессии, он утянул Поттера сюда. Он должен знать, где они. Ну, да ладно.
Вдруг задул сильный, пробирающий до костей холодный северный ветер – это слетели остатки защиты с двух волшебников, дабы они прочувствовали эту ночь сполна. Поттер поежился. Ему почему-то показалось, что он знает, что это за место.
Океан, холод, северный ветер…
— Мерлин меня дери… — вздохнул Гарри, вдруг пораженный разгадкой. Над океаном, забив на случайные тучи, выползла ярко-желтая луна. — Мерлин меня дери…
Черные тени на фоне ночного светила как бы намекали. Поттер выругался более нецензурно. Все было плохо.
— Профессор, — зная, что не слышит, но не в силах молчать. — Нахера вы притащили нас к Азкабану?
— Значит, Азкабан, — Снейп нахмурился. — И где я свернул не туда? Вот скажите мне, Поттер?
Близилось утро – такое же холодное и пронизанное запахом океана. Двое волшебников, сгорбившись, сидели у скудного, оберегаемого от ветра магией костерка и пытались согреться, выжить еще немного – прежде чем двинуться дальше.
— Когда вы стали подкатывать к моей матери, ваша жизнь уже поехала голубым паровозиком, — Поттер хмуро посмотрел на черные фигуры дементоров, зависшие в холодной дали. — Что, думали, я ничего не вижу?
— Я любил вашу мать с того момента, когда мы впервые повстречались, — Снейп подкинул в костер еще дровишек. — А после смерти вашего отца я, наверное, единственный, кто поддержал ее. И вообще, Поттер, какое вам до этого дело? Или мне напомнить вам, как я застал вас с…
— Молчите, профессор! — погрозил кулаком Снейпу Поттер. — Я был сильно пьян и не понимал, что делаю. А Полумна… она такая добрая и податливая…
— Пить в стенах школы тоже запрещено, кстати, — прищурившись, посмотрел на Гарри Северус. Поттер уткнулся в костер.
— Это вы своему самогонному аппарату скажите, профессор.
— А гнать – не запрещено, — восторжествовало что-то внутри Снейпа, и он улыбнулся.
Утро понемногу вступало в свои права. Прикрытые магическими щитами, укутанные в мантии, двое волшебников сидели и перепирались – просто так. Но каждый из них думал, что им делать. Ни на секунду не переставал думать.
Ведь отсюда нельзя трансгрессировать. Нельзя обойти защиту Азкабана.
А значит, нужно идти куда-то пешком. Искать зону, в которой трансгрессия разрешена. Кто знает, сколько километров придется преодолеть?
И кто знает – что за магия оберегает Азкабан? Быть может, при попытке неудачной трансгрессии их просто разорвет на части?
Все, в общем, было немножечко грустно.
Так думал Поттер, так считал и Снейп.
Впрочем, грусть – обычное явление, когда в километре от тебя над океаном порхают, словно черные бабочки, дементоры.
— Знаете, Поттер, когда вы устанете меня заебывать, я смогу сосредоточиться на решении проблемы, — Снейп задумчиво смотрел вдаль, где парили дементоры, возможно, уже чувствующие, что близ Азкабана появились живые, целые, вкусные души.
— Знаете, профессор, почему мы в запретной зоне? — Гарри не переставал заебывать зельевара.
— Понятно… — вздохнул Снейп. — В общем, Поттер, заткнитесь и внимайте. Выбраться мы не можем. Так?
Гарри, помедлив, кивнул.
— Трансгрессия не работает, магический купол ослабляет и блокирует практически все заклинания, дементоры рядом, — перечислял Северус. — На скалы влезть мы не сможем, защита простирается на многие километры и единственный доступный нам путь…
— Профессор, давайте останемся тут?
— …по воде, а потом – пешочком! Вот. — Снейп довольно посмотрел на Гарри. Слизеринец не знал, что и подумать, как охарактеризовать состояние Северуса Снейпа на данный момент. Когда Снейп вдруг улыбнулся, Поттер понял, что его любимый зельевар чуточку ебнулся.
— Но как же дементоры? — задал вопрос Гарри. Улыбаться Снейп тут же перестал.
— Вы знаете, что такое Патронус, Поттер?
— Ну… — Гарри смутно вспомнил занятия с Люпином на третьем курсе. Тогда он так и не смог вызвать ничего путного. А вот Невилл вызвал большой серебристый страпон – Гермиона страшно завидовала. — Это такое… такое…
— Ну, тогда вам будет грустно, Поттер, — Снейп встал и принялся раздеваться. — А потом вас высосут. Ну, или нас. Хотя второе вот вообще вряд ли.
Гарри пожал плечами.
— Раздеваетесь, чтобы им было удобнее сосать, профессор?
Северус лишь мрачно посмотрел на Гарри, а затем вернул взгляд в черно-жуткую даль.
— Только не говорите, что нам действительно придется плыть! — запротестовал Поттер. Снейп закатил глаза.
— Нет, что вы, Поттер, зачем нам куда-то плыть! Раздевайтесь – мы с вами займемся безудержным горячим сексом на холодном берегу! И дементоров прихватим – они же прекрасно сосут! — Снейп поморщился. — Снимайте одежду, в которой неудобно плыть. Быстро!
— Я не хочу! Давайте останемся здесь еще на пару часов, пока не просветлеет! Здесь вроде бы безопасно и… сухо, — Гарри передергивало лишь от одной мысли о том, что придется окунуться в холодную пучину. — Наверняка есть и другой путь!
— Поттер, вам помочь наложить Согревающее заклинание? – проигнорировал зельевар ученика. Поттер вздохнул.
— Вы уверены? Мы… доплывем?
— По-моему, я уже все сказал по этому поводу, — зельевар провел палочкой по себе, и одежда его слабо замерцала желтым. — Я готов. А вы?
Дементоры висели так рядом, что Поттеру казалось, будто он может схватить одного из них за обрывок черного, прогнившего балахона. Правда, хватать никого не хотелось, а было даже страшно, настолько, что Гарри хотел поднырнуть под очередную холодную волну и не выныривать.
Заклинание, которое должно было согревать его промокшее насквозь тело, как и многое тут, работало абы как, и потому Гарри хотелось больше спать, чем плыть. Чувствовалось, знаете ли, дыхание смерти. Поттер плыл практически на автомате, вспоминая, что где-то там, в другой жизни, у него осталась любящая Гермиона, что мама ждет его и Снейпа к ужину, а Драко на неделе должен подогнать новую партию гашиша.
Только на этих воспоминаниях Гарри и держался.
Снейп плыл в двух метрах от него. Тут, вроде бы, было неглубоко, но проверять истинность предположения зельевару не хотелось. Хотелось иного – доплыть до далекого берега, что виднелся среди скал в полумраке утра. Доплыть – и молиться, чтобы Поттер добрался следом, чтобы запретная, мертвая магическая зона кончалась именно там, среди серых, холодных камней, чтобы дементоры не обнаружили их и не превратили двух дорогих Лили людей в пустышки с остекленевшими глазами.
