Именно через Миста большинство бумаг попадало на стол к Шеклболту. Поначалу Гарри, в котором еще теплились остатки гриффиндорского характера, недолюбливал Миста. Тот был символом того, что Герой презирал - тонкой политики, изворотливости и скользкости. Но постепенно, сталкиваясь с милитаризмом Кингсли и его твердолобой привычкой тянуть, Гарри понял, что придется научиться работать и с этой кабинетной гадюкой.

Кабинетная гадюка, впрочем, оказалась не так уж страшна. По крайней мере у Миста были свои принципы. Он не воровал много, не возвышал откровенно бесталанных людей, не стремился использовать ресурсы Министерства в своих целях. Судя по всему, ему просто нравилось быть тем, кто он есть, и держать в своих руках ниточки ко всему государственному аппарату. Его деятельная натура нашла невольную симпатию в лицах многих. Особенно тех, у кого были похожие цели. Ведь Мисту не нужна была война ни под каким из соусов. Он был из тех, что решают проблемы подспудно еще до их возникновения.

И они с Мистом сработались. Правда, не все и не всегда Поттер клал на стол третьему помощнику Министра. Он предпочитал держать в тайне кое-какие вещи, и не зря.

Если бы Кингсли не сворачивал его манеру вести дела так откровенно, Гарри бы сказал ему про Малфоя. Вероятно, они бы вместе обсудили то, какую санкцию ему впаять, чтобы понял свою ошибку. Но теперь Гарри пошел совершенно другим путем. И ничуть не жалел о том, что решать они будут через Миста. Тот сумеет прижать хвост даже Малфою с его миллионами в случае чего.

Малфой, тем временем, находился в крайне мрачном расположении духа. Не с таким он рассчитывал столкнуться.

Его сведения о Поттере были несколько устаревшими, и первым, что он сделал, обнаружив, что единственный его шанс получить нужное - это глава Отдела Тайн, был сбор информации. Здесь, однако, он наткнулся даже не на глухую стену, а на продуваемое всеми ветрами пустое поле. Кого спросить о главе самого засекреченного отдела Министерства? Кто настолько псих, чтобы выдать ему эту информацию? Ну не Уизли же, в самом-то деле! Учитывая то, что разглашения любого рода информации о сотрудниках Отдела Тайн грозит Азкабаном…

Драко вернулся тогда домой совершенно разбитым и увидел маму в гостиной с чашкой чая с молоком.

- Дорогой, что случилось? - спросила она, неизменно точно определяя его настроение.

- А? - нервно спросил он. - Все в полном порядке, конечно, - улыбка с трудом сходила с губ, прилипшая к ним намертво.

Нарцисса снисходительно покачала головой, поднялась из кресла и мягко встряхнула сына, прогнав с его лица выражение «Я миллионер и Малфой - чего еще желать?»

- Терпеть не могу эту твою ухмылку, - вздохнула она, - это не мой сын. К тому же, ты так привыкаешь врать, что врешь даже мне.

Драко уткнулся лбом ей в плечо, медленно вдохнул и выдохнул. Нарцисса погладила его по спине.

- Такова цена нашей новой жизни, мам. Обстоятельства.

- И опять ты врешь, Драко Люциус Малфой, - Нарцисса легко шлепнула его по спине, - теперь себе.

Тот тихо рассмеялся ей в шею.

- Ты права. К этому привыкаешь. Один из охранников все время смотрит на меня с такой неприкрытой завистью, что тошно. Даже наорать нельзя -я же гребаный счастливчик. И он в это верит!

- Не ругайся! - она отстранилась и щелкнула его по носу. - Так что случилось?

Он отошел и тяжело опустился в кресло, щелкнув пальцами. Появившийся домовик подал ему бокал коньяка со льдом и немногочисленную корреспонденцию. Большую часть разгребал секретарь в офисе.

- Случилось то, что единственный, кто может помочь мне достать артефакт официально - Поттер.

- Хм, - Нарцисса нахмурилась, но никак иначе своего удивления не показала, - и что же?

- Нет информации, - развел руками Малфой, - нет сплетен. Нет доступа.

- Какие именно сплетни тебе нужны? - она внимательно заглянула в глаза сыну. - Он живет на Площади Гриммо, но там почти не бывает. Работает больше, чем дышит. Он глава Отдела Тайн. Не женат. Девушки нет. Если только не внутри самого Отдела.

Драко воздел палец к небу.

- О чем я и говорю. Шантаж отпадает.

- Сынок, - она насмешливо улыбнулась и погладила его по голове, - ты привык добиваться договоров так, но… Иногда нужно просто попросить.

- Шутишь? - он подавился коньяком. - У Поттера? Да он меня и в школе не переваривал!

- Дорогой, - Нарцисса подняла ладонь, останавливая поток слов, - прошло много времени. Ты забываешь о простом человеческом любопытстве.

Как и всякий сын, иногда он забывал, что его мать умеет что-то, кроме как утешать его в особо трудных случаях. Но ведь она такая же слизеринка, к тому же была женой Люциуса. Она кое-что знает о политике и о людях.

- Не совсем тебя понял.

Нарцисса снова легко вздохнула.

- Тебе ведь интересно, что сейчас с Поттером? Как он изменился?

- По делу - да, - кивнул тот.

- А не по делу? Просто понять, что изменилось за годы. Что он сейчас за человек.

Драко прислушался к себе. Пожалуй, чуть-чуть. Нарцисса, будто зная ответ, кивнула и продолжила.

- Ему тоже может быть любопытно. А если верно составить запрос, я имею в виду, корректно и нагло одновременно… зацепить его чем-то, то он клюнет. Хотя бы из интереса. Что это тебе так нужно, что ты решился на такую наглость и даже обратился к нему? Ты хочешь любой артефакт или конкретный?

- Конкретный, - он потер нос. - Простой и сильный, многократного действия. Потратил почти месяц на его поиски. Незадолго до того, как нашел владельца, выяснилось, что на него нагрянул Аврорат и все изъял. А куда идут подобные находки? Нетрудно выяснить, что они просто пропадают. Уничтожат их вряд ли, а вот поместить в специализированный отдел… Тот, где когда-то побывал папа.

- Ты достойный сын своего отца, Драко, - Нарцисса улыбнулась, и в улыбке ее были гордость и тоска.

Он тряхнул головой, чтобы отогнать навязчивое видение изможденного лица Люциуса.

«Нет, мама, ты не права. Отец бы придумал что-то другое. Отец бы смог решить задачу с меньшими потерями».

Драко спешно поцеловал мать, допил коньяк и ушел в спальню. Он устал. Нарцисса права: он привык притворяться не только перед другими. Потому что она все еще верила, что он не виноват в смерти отца.

Тогда, после Последней Битвы, Люциуса поместили в Азкабан. Зачем, почему, ведь они в ней не участвовали? Пособничество и участие в делах Темного Лорда. Отец перед самым арестом хмыкнул и сказал: «Они пришли за фундаментом для нового мира». Он был прав.

В следующие месяцы им пришлось платить громадные компенсации, но состояние выдержало этот варварский набег. Оставалось еще достаточно, чтобы подняться на прежний уровень со временем. Их, казалось бы, оставили в покое. И Драко начал добиваться амнистии отца.

Месяцы шли, превратившись в год, но Министерство оставалось каменной стеной. Драко нанял лучших адвокатов, когда ОНИ заявились прямо в поместье - и это ясно показало ИХ силу. ОНИ были бесцветны, неопределенны, возмутительно обычны, просты в выражениях и безэмоциональны. ОНИ пили его чай и говорили о крушении его мира так, будто это была какая-то самая обыкновенная мелочь.

Драко был напуган, и не зря. Перед ним поставили выбор. Самый худший и самый ужасный выбор в его жизни. Матери не позволили присутствовать, отговорившись какими-то канцелярскими формулировками. Ему было едва восемнадцать, и он был напуган. Он не признался бы никому в таком выборе.

Либо он добивается освобождения отца, и тогда Министерство идет дальше: кампания в СМИ, еженедельные рейды, ликвидация остатков состояния, ущемление в правах… «Мы спустим с цепи всех псов, что у нас есть, - бесцветно сказал один из них. - У нас есть немало. Без права выезда. Вы готовы к такой жизни?» Либо же… В первую секунду Драко растерялся. Так просто не могло быть. Не было матери, чтобы помочь. Никого не было.

«Могу я хотя бы переговорить с отцом?»

«Нет», - было ему ответом.

Это было частью плана. Не дать ему связаться с тем, кто мог бы найти выход. Сгорбившись, Драко сидел в кресле отца, окаменевший от ужаса. Он любил папу. Больше, чем кто-нибудь мог подумать. Все, что он смог - это представить, что сделал бы отец. Но и это не спасло: отец бы нашел выход, не отдал бы Драко никому, Последняя Битва доказала это…