Глаза у Рона прищурились и сделались злые и холодные, как у человека, который не поймет, просто не захочет понять. У него отняли не просто девушку и любовь, - понял Гарри, холодея. У него отняли желание быть лучше, ту звездочку, к которой он тянулся всем светлым, что в нем есть. Рон гас и не собирался ничего с этим делать.

Но Гарри не собирался отступать. Ему нужно было это прощение, словно это что-то меняло.

- Неужели тебе все равно? Она умерла ради этого, - начал Гарри, но был прерван злым:

- Она умерла из-за тебя и этого урода МакЛаггена.

Флер в сторонке застыла, слившись со стеной. Видимо, боялась шелохнуться и порвать звенящую струну напряжения.

- Хорошо, пусть так, - он устало потер шрам и поразился скопившейся усталости; слишком много непосильных задач. - Но ведь там твои родители, Фред, Джордж, Билл, Перси… твои друзья, в конце концов. Плевать на меня, но неужели им ты помочь не хочешь?

Рон дернулся, его лицо перекосилось, словно Гарри наступил на больную мозоль.

- Знаешь, почему меня не взяли с собой? - тихо, но угрожающе спросил он. - Потому что здесь у меня нет возможности сдохнуть, а сделать это сам я не могу. Там найдется много желающих мне помочь. И да, я хочу, но не помочь - у них есть ты, гребаный ты Избранный, - а хочу я сдохнуть. Ну что, возьмешь?

Гарри похолодел и невольно попятился. Рон усмехнулся.

- Так я и думал, - Уизли смерил его злым взглядом. - Катился бы ты отсюда…

Гарри еще с минуту слушал его шаги по лестнице и наверху, потом - скрип кровати. Флер подошла сбоку и деликатно тронула его за руку, протянув ароматный чай. Гарри машинально отпил глоток и поблагодарил ее.

Говорят, в людях больше всего ненавидишь то, что есть в самом себе. Это правда.

Но еще более ненавистно бессилие что-то с этим сделать. Хотя бы в себе.

***

Драко открыл рот, собираясь отчитать наглого гриффера, который шатается невесть где, уговаривая своего драгоценного рыжего дружка, а он, куда как более ценный, тут торчит как перст и мерзнет, но передумал, увидев пасмурное лицо того.

Исход разговора был совершенно налицо.

Непонятно, зачем уговаривать кого-то идти с ними? Каждый сам знает свое место, не правда ли? Как он сам, как Панси, как Тедд Нотт, как Тим, как папа или МакНейр… Семья превыше всего, так почему этот Уизли не ушел с остальными? Раньше он бы рвался вперед, рвать глотки и мстить.

Они в молчании аппарировали к Хогсмиду, Драко почувствовал лишь легкую дезориентацию да мокрую холодную руку Поттера. Разговорчик был не из приятных, видимо. Оставалось самое сложное.

Тщательно придерживая мантию, они пробивались через ветер, заметавший их следы снегом, к ходу. Драко задумался о родителях, оглядываясь на деревню. О своем решении он старался не думать, уж больно оно было гриффиндорским, это «должен». Но, как ни крути, что-то внутри заставляло остаться, не бежать. Он надеялся, что родители уже далеко, и им немного легче, чем ему. Пройдет еще парочка дней, и они наверняка будут за океаном - папа всегда умел находить бреши и лазейки, недаром Темный Лорд часто называл его «своим скользким другом»…

- Стой! - шепнул Гарри и прижал его к себе, не давая двинуться.

Драко осторожно повернул голову и вгляделся туда, где между валунов, в предгорьях, сильный ветер поднимал снег, заметая в ход, через который они вошли… не заметая. Снегу что-то мешало.

- Я смутно слышу несколько человек. Наш ход обнаружили… - Поттер молча пошел за ними.

- Ты спятил! - зашипел Драко. - Нас услышат!

- Если пойдем на расстоянии - нет, - напряженно высказался тот, достав палочку. - Мы не должны дать им убить кого-нибудь.

- Ты чокнутый гриффер, - обреченно выдохнул Малфой и тоже достал палочку, поминутно оглядываясь. - Почему они одни? Разведка?

Гарри помолчал, прислушиваясь и ища нужное в потоке мыслей нескольких человек.

- Они надеются выкрасть меня, в крайнем случае просто указать Тому ход. Это не его приказ, боятся отхватить… - он снова замолчал, Драко напряженно прислушивался к шагам и тихому эху разговоров. - К их вожаку в голову не пролезть, слышу только, что он меня ненавидит, - он досадливо помассировал виски. - Это сошки, не Ближний круг, они хотят в него попасть, отличиться. Вожак почему-то важен для Лорда… Да они не знают ничего!

Шайка перестала переговариваться по мере приближения к замку. Драко насчитал семь человек. Они почти не видели, что происходит впереди, но свет, по крайней мере, забрезжил. Вечером в Хогвартсе всегда зажигались факелы.

«Сейчас бы обрушить ход», - подумал Драко с сожалением; Гарри, услышав, покачал головой. Они привлекут шум и вызовут панику.

***

Роджеру Итону было двадцать девять, и его жизнь походила на пустой тоннель метро.

Длинный темный ход, границы которого четко видны в свете ламп. И, как человек не слишком смелый, к тому же, привыкший слушаться строгую маму-магглу, Роджер никогда не ходил по боковым ходам, справедливо опасаясь и крыс, и плесени, и заблудиться, и того, кого можно там встретить. Он всегда шел там, где светили заботливые лампочки, и мама говорила: «Ты молодец, Роджер Дэвид Итон. Твоя мама гордится тобой». На его палочку мама смотрела как на нечто опасное и неизвестное, и каждое лето Родж послушно убирал ее в чемодан. В Хогвартсе он так же послушно шел за старостами, учил уроки и читал те книги, которые ему советовали. Он умел быть со всеми, не понимая, что на самом деле ни с кем, но тоннель ведь куда-то вел.

Однажды насмешливая красивая девушка из Рэйвенкло, в которую он влюбился, на первом же свидании после часового разговора сказала ему: «Ты такой заурядный, Итон, как ты вообще родился волшебником? Ты настолько средний, что тебя можно нести в Палату Мер и Весов, с тобой просто скучно». После чего рассмеялась и ушла, никогда больше не сказав ничего длиннее «Привет» и «До встречи». И Родж, озлившись, задумался. Он ведь волшебник, да? Разве уже это одно не делает его особенным? И что он делает не так?

Он пробовал увлечься, скажем, Травологией, но не почувствовал себя незаурядным. Он вызубрил кучу книжек, чтобы сдать экзамены лучшим, получил все Превосходно, но пожилой профессор Тофти сказал ему только: «Молодой человек, вы, безусловно, хорошо знаете материал, но понимаете ли вы его так, как следует, чувствуете ли? Я вижу, что вы мыслите лишь тем, что стояло в учебниках». Он устроился работать в Отдел по ликвидации последствий волшебства, чтобы стать незаурядным и справляться с любой магией, но всякий раз его оценивали как весьма заурядного сотрудника. Итон отчаялся понять, что делает человека незаурядным, пока однажды не встретил в коридорах Министерства Люциуса Малфоя.

Люциус Малфой был воплощением незаурядности, матерой змеей, прячущей клыки до поры до времени, красивой и ядовитой, влиятельной и богатой. Когда весть о том, что Малфой в Азкабане донеслась до Итона, он понял, что незаурядным Малфоя сделала именно служба преступности и злу.

Конечно, - понял он, - это сразу выделяет тебя на фоне прочих. Учит быть сильным, осторожным, пускать в глаза пыль и поступать так, как хочется, а не как велят. Когда в стране началась паника, а в районе, где он жил, появился разрушительный пожирательский рейд, он прибился к ним и завербовался. Однако и здесь все оказалось непросто.