- Как ты их находишь? - удивился Малфой, осмотрев камень.

Тот стоял под эстакадой, огромный серый валун и ничего больше. Только вот снег на нем таял и стекал ручейками вниз. Если задуматься, становилось понятно, что камень все же не отсюда - здесь холмы, скалы дальше, к побережью. Он появился здесь не сам.

- Слышу, - коротко отозвался тот.

- Но почему?

Гарри вздохнул, достал из сумки старую шляпу, и Малфой с удивлением узнал в ней Распределительную, что каждый год пела им песни. Сейчас она, однако, не говорила. Выглядело глупо и странно.

- Лучше тебе не знать. Ты бы тоже промолчал, если б знал.

Сказав эту загадочную фразу, Поттер прислушался, кивнул сам себе и, попросив Малфоя отойти на двадцать шагов, надрезал руку Diffindo и прижал ее к камню. Некоторое время ничего не происходило.

«И что?» - успел подумать Драко, прежде чем ЭТО началось.

Раздался треск, и камень, дрогнув, развалился на две половины, обдав Поттера пылью и крошкой. Тот дернулся и отпрянул… попытался. Камень не отпускал, продолжая тянуть кровь. Гарри вскрикнул и что-то ему завопил.

Из трещины, тем временем, поднялся серый клочковатый туман.

Драко уставился на него огромными глазами и не смог пошевелиться.

Что-то держало его взгляд. Что-то проникало глубоко.

И тут он увидел их.

========== Измена ==========

Я сбыл мечты и откровения

в руках судьбы мое спасение

Би-2

На маме было домашнее голубое платье, Драко любил класть голову ей на колени и потому только различал все ее платья. Это было особенно мягким и приятным. Он даже почувствовал запах ее духов - конечно, это она, пахнет домом, теплом… И папа в неизменной деловой мантии, такой холеный, словно и не было войны, не было унижений, не было Азкабана. Такой, каким Драко его больше уважал и боялся, чем любил. Родители держались за руки.

Что случилось? Они ведь не могли… Или могли?

Драко сделал шаг к ним, уверенный, что все по-настоящему.

- Драко, - прохладно бросил отец; мама вовсе посмотрела мимо него.

Это подкосило Малфоя как подлая подножка, и он замер, будто наткнувшись грудью на невидимое препятствие.

- Мам, пап, - начал он несмело. - Что вы здесь делаете?

- Что ТЫ здесь делаешь? - нахмурился Люциус. - Тебя здесь быть не должно.

- Но я ведь собирался… - растерялся тот.

- Этот негодный мальчишка всегда думал только о себе, Люк, - протянула мама будто в пространство, морщась; она часто называла отца на французский манер. - Он считает, что мы терпеливо торчим под защитой Хогвартса, как какие-то собаки, ждем его.

- Но вы же здесь, со мной…

- Мы уходим, - старший Малфой кивнул в сторону. - Это наш шанс, а то, что его пропустил ты… Мы здесь ни при чем.

- Иногда мне кажется, что его воспитывал кто-то другой, не я, - поморщилась Нарцисса, и весь воздух из груди Драко кто-то вышиб.

Так не бывает. Родители так не сделают никогда! Он же знает это! Вся его душа вопила и кричала от боли, от ужаса, не желала этому верить…

К счастью, он услышал голос Поттера.

- Драко! - кричал тот, все еще пытаясь оторвать руку от камня, но уже вяло; он был бледен. - Это мираж! Морок! Хоркрукс показывает тебе неправду!

Малфой потерянно перевел взгляд на родителей, выглядевших так по-настоящему и так странно. Отец положил руку матери на живот и погладил его. Нарцисса нежно посмотрела на мужа.

- У нас будет другой ребенок, - пропела она.

- Он не разочарует нас, как это постоянно делал ты.

- Это ложь, неправда, - забормотал Драко, даже не замечая, что плачет. - Так не бывает, вас здесь нет…

Не вся боль родилась на войне. Некоторая осталась с детства. Маленьким Драко был уверен, что рождение второго Малфоя - предательство.

- Драко! Держи! - к ногам подкатилась заснеженная старая шляпа; Малфой медленно поднял ее и осмотрел; чем она ему поможет?

- Руку! Сунь руку! Здесь только я и ты, Драко! - закричал Поттер. - Это морок!

Слизеринец машинально последовал указанию. Пальцы встретили войлочную пустоту, но стало немножко легче, словно холодная рука отпустила сердце. Он ведь знает своих родителей, они бы никогда… А даже если так. Даже если они решат так, они будут по-своему правы.

Вытерев кулаком покрасневшие глаза, Малфой шагнул навстречу. Он верил и не верил - это ничего не меняло. Он слишком любил своих родителей и всегда был верен семье.

Собрав остатки храбрости, которой и так никогда не было в избытке, он решился.

- Мам, пап… - начал он, пытаясь проглотить слезы. - Я все понимаю. Вы правы, надо уходить, пока есть возможность. Это ничего, если все будет хорошо, я вернусь к вам, - он улыбнулся дрожащей улыбкой. - Если же нет… Расскажите обо мне ему, - кивнул на живот матери. - Я вас люблю и хочу, чтобы вы жили.

Лица родителей странно исказились, потом слились в единый серый клубок тумана, и тот кинулся на растерявшегося и не ожидавшего такого Малфоя.

- Меч! - страшно завопил Гарри.

И правда, ладонь нащупала что-то, пальцы машинально обхватили рукоять, а шляпа упала на снег. Он выставил руку перед собой; тень напоролась на сияющее лезвие, визгнула и кинулась обратно к камню, всосавшись внутрь.

- Уничтожь то, что прячется там… - силы явно покидали Гарри, заколдованный камень сосал их из него.

Драко кинулся туда, увязая в снегу, и заглянул внутрь куска расколовшейся скалы. Там лежал маленький медальон с зеленой змеей, увесистый даже на вид. Потерянную реликвию Слизерина он когда-то видел на картинках. Символ предательства, то ли легенда, то ли история… Меч в руке потяжелел.

- Драко! - позвали его.

Сзади стоял Поттер. Какой-то… слишком красивый Поттер, будто статуэтка с изумрудами вместо глаз. Грустное лицо его казалось прозрачным, он протянул руку.

- Ты ведь не убьешь меня, Драко? Ты и так меня предал. Ты уходишь от меня, понимаешь? - он сделал шаг вперед.

Меч опустился в усталой руке.

- Ты на это согласился, - меч вдруг стал казаться легче.

- Ты бросаешь меня одного, зная, что у меня нет больше друзей, нет Дамблдора. Неужели ты еще и убьешь меня? Предашь все, во что успел поверить? Я же знаю, ты успел, - Поттер наклонил голову, грустно сверкая зелеными глазами; меч в руке перестал ощущаться.

Это правда. Он собирался предать, уйти, бросить.

Что-то задело его; Драко опустил глаза. Гарри, другой, измученный, бледный, обхватил рукой его ногу, кое-как дотянувшись.

- Верь мне… - выдавил он слабо, - я здесь. Я тебя не виню.