Черные пятна дотянулись до локтя. Объяснять, что это означает, было лишним.

- Я не думал, что все случится так скоро, мне еще требуется чуть-чуть времени, - пробормотал старик тяжело. - Ну что ж, раз так… Хотелось бы мне никогда не рассказывать этого.

Он снова замолчал, собираясь с силами.

- Загляни в Думосбор, мальчик мой. Там все, что ты должен узнать, ответы на твои вопросы. Возможно, ты возненавидишь меня после, я не знаю. Но настало время увидеть то, что я скрывал от тебя долгие годы, чтобы подарить тебе детство, - печальные глаза виновато посмотрели на Гарри. - Я очень полюбил тебя, ты заменил мне детей и внуков, которых никогда не было, я оберегал тебя… старался уберечь. Увы, даже это не в моих силах. Вскоре ты узнаешь все.

Он замолчал, обессилено откинувшись и с трудом дыша. Лица на портретах бывших директоров внимательно смотрели на него, кажется, даже сочувственно, а Финеас Найджеллус и вовсе, виновато.

Гарри, мало что понимая, но предчувствуя беду, приоткрыл дверцы шкафа, и Думосбор сам прыгнул к нему в руки. Клубящийся дым воспоминаний, неизвестные и смутно знакомые лица на мгновения мелькали в его глади.

Еще раз оглянувшись на старика, он опустил голову, чувствуя прохладные касания чужих воспоминаний.

***

Когда в семь вечера в Большой Зал вбежали братья Криви, никто не обратил на это внимания - эта рыжая неугомонная парочка носилась по всему Хогвартсу в поисках приключений и проблем, и всегда то и другое находила в избытке.

Когда тот, что помельче, - Деннис - побежал прямиком к преподавателям, кое-кто обратил на них внимание.

Когда Колин, то ли не выдержав, то ли считая это наиболее правильным, завопил, что Хогвартс осаждают, на его голос обернулись все.

В тот же момент первые, пробные и довольно слабые еще заклинания коснулись защиты купола, взорвавшись фейерверком и озарив школьный двор светом, заползшим и в окна Большого Зала.

Паника началась мгновенно. Кто-то куда-то пытался бежать, слизеринцы переглядывались, стараясь понять, куда им идти теперь - за купол к родителям или в подземелья, чтобы не быть подозреваемыми в предательстве. Каждый понимал, что, узнай Хогвартс, что они хотят сбежать, не миновать расправы, и никто их не защитит. Вся мощь детского беспощадного гнева прольется разом, и никакой Снейп не поможет.

Когда профессора худо-бедно успокоили паникующих студентов, слизеринцы испуганно переглянулить - куда-то пропал Снейп. Что это - задание Повелителя? личная инициатива? попытка их защитить? или предательство?

Драко оглядел зал в поисках Поттера и, конечно же, не нашел. Загадочный придурок, почему тебя снова нет, какие такие индивидуальные приключения опять происходят у тебя? Уж не сбежал ли ты сражаться, глупый… Драко вовремя вспомнил, что Поттер больше не тот гриффиндорский идиот, да еще теперь без Уизли и Грейнджер. Девчонка Уизли выглядела менее потерянной, чем все прочие; Малфой заметил ее решительной лицо, она пошушукалась с одними, пошепталась с другими и ринулась к МакГонагалл. Конечно же, Армия их драгоценного Дамблдора, гребаная гвардия Поттера, им нужно дело.

К великому удивлению Драко, МакГонагалл действительно кивнула и дала какие-то указания - ого, когда это они стали такими влиятельными?

Их отвели в подземелья, но Снейп так и не пришел. Его не было в кабинете, не было в гостиной или в его апартаментах. Тимоти вернулся через двадцать минут весь в паутине и продрогший, рассказал, что сбежал искать тот ход, через который Снейп их выводил - там то ли пароль, то ли какое-то заклинание, ничего не работает.

Хотят они или не хотят, до прихода Снейпа им придется быть в Хогвартсе.

Драко с тоской и беспокойством думал, как там родители, и где, черт побери, Поттер.

Осада Хогвартса началась.

========== Свет ==========

..зол моих из смертных, опричь меня, не вынесет никто.

Эдип-царь.

О знанье, знанье, тяжкая обуза, когда во вред ты знающим дано!

Эдип-царь.

Да, Большой Зал тогда был другим. Меньше свечей, меньше детей. Какой это год?

Гарри огляделся. Чего-то здесь не доставало, во всей этой веренице лиц. Веселья? Беззаботности? Неужели военное время?

За преподавательским столом не было ни одного знакомого лица. Во главе сидел подслеповатый старик с бородой до заметного под мантией брюшка. Он щурился на вошедшего, и Гарри узнал в высокой худощавой фигуре молодого Дамблдора. Он был в расцвете сил, хотя очки-половинки сверкали на его носу уже тогда.

Дамблдор вдруг остановился у слизеринского стола и тихо что-то сказал красивому темноволосому юноше. Гарри узнал Тома Риддла. Подойдя поближе, он услышал:

- Вы собираетесь на каникулы куда-то, Том?

- Нет, сэр, - ответил, сверкая глазами, Риддл.

- Я бы хотел попросить вас о небольшой помощи в опытах, - что-то в голосе Дамблдора заставляло подумать скорее о наказании, чем о помощи. И Риддл это тоже слышал. Однако он тонко улыбнулся.

- Конечно, профессор Дамблдор. Буду рад стать причастным к вашим открытиям.

Дамблдор кивнул и ушел на свое место за преподавательским столом. Между тем, Гарри увидел напротив Тома за столом Слизерина девушку со знакомыми чертами лица. Высоко поднятый подбородок, безукоризненно прямой профиль и синие глаза… что-то блэковское, как у Сириуса. Заинтересовавшись, он подошел еще ближе.

- Что ему нужно на самом деле? - спросила девушка.

- Как всегда, беседа с попыткой вытащить у меня из головы правду, - безразлично отозвался Риддл.

- Ты выстоишь?

- Нет другого выхода, - просто ответил Том. - Я никого не пускаю в свои тайны. Тем более его.

- Даже меня? - рука девушки в волнении запуталась в темных жестких прядях на затылке, как-то безумно знакомо, внутри разлилось тепло… Гарри задохнулся.

- Дореа, - мягко, очень мягко сказал Риддл, - ты знаешь намного больше других. Прошу тебя, не лезь во все это. Неужели мало того, что я сказал несколько дней назад?

Девушка улыбнулась, и Гарри вновь засомневался, несмотря на блэковскую внешность, было в жестах и улыбке нечто совсем другое… Том закончил обед и галантно протянул ей руку.

- А теперь, мисс Блэк, если не возражаете, мы с вами прогуляемся, - театрально предложил он.

- Совсем нет, мистер Риддл, погода сегодня превосходная, - ответила она в том же тоне.

Нет, все-таки Блэк. Воспоминания сплелись в серебристую петлю и развернулись другом картиной.

Молодой Дамблдор, видно, имел привычку сутулиться и свешивать каштановые длинные волосы на лицо. Конечно же, ему за это влетало, но по части внешности он всегда страдал весьма избирательной забывчивостью. На его счету уже были степень и множество научных работ, при всей своей консервативной натуре Диппет не хотел терять перспективного преподавателя, хотя и преемника в нем видеть пока не желал.

Дамблдор производил впечатление забывчивого подростка, не умеющего управляться с внезапно вытянувшимся в метр девяносто телом. Обогнув кусты, он, все еще свесив лохмы, побрел через поляну. Возможно, они бы и не заметили друг друга - двое были слишком увлечены своими чувствами, а Дамблдор - собой, но…