Рурф! я бросаюсь вперёд. Чувствую, как позади меня, прямо под тем местом, где я только что стоял, земля так же, как и в случае с Рурфом, разлетается маленьким вулканом. Но я не обращаю внимание. Я уже рядом с хаундумом. Вот и тварь, висящая на нём. Чем-то похожа на гигантского муравья. Тёмно-коричневый, даже на вид толстый хитиновый панцирь, покрыт острыми короткими шипами, на конце которых поблёскивают неприятного вида вязкие капли. Похоже, яд.

«Чёрт, не ухватиться!» в панике проносится мысль. Кусать бесполезно, панцирь с шипами, притом ядовитыми. Рогами бить или костяным налапником только хуже Рурфу сделаю.

Что, что делать?!

Челюсти сжимают лопатку Рурфа, не позволяя ему повернуть голову в сторону твари.

Огнём! Огнём пали!.. вопит-стонет тот.

Точно, забыл! Я кретин!

Сосредоточиться. Вдох. Концентрация на цели (не задеть Рурфа!). Резкий выдох.

Тонка струя пламени ударила в спину насекомому, опаляя и заставив разжать челюсти. Отлично! Не зря я старался выдуть воздух как можно более узким потоком. Что с собачьей челюстью тот еще трюк. Похоже, моё пламя особо и не повредило муравью-переростку, но хотя бы отвлекло его и заставило отпустить Рурфа. Тот отскочил, оставляя на земле капли текущей по шее и плечу тёмной крови.

Назад! это мне. Послушно отскакиваю.

Рурф покрывается аурой тьмы, которая затем словно взрывается направленной ударной волной (1), отшвыривая муравья прочь метров на пять. Тот с хрустом врезается в нетолстое дерево, ломая ствол и падая позади, в облаке сбитых ударом веток и листьев.

Сзади!

Поздно! Увлёкшись наблюдением полёта тварюшки, я пропустил врага позади. Что явно было ошибкой, в чём я тут же убедился, получив мощнейший удар в бок шипастой конечности. Удар был такой силы, что сбил меня с ног и отбросил метра на три, заставив кубарём катиться по мягкой лесной почве. Хорошо хоть попал по костяной пластине, а не в мягкое тело. С трудом вставая на ноги, чувствуя, как бок пронзает резкая боль (похоже, трещина в рёбрах) и голова немного идёт кругом от неожиданного кульбита, я повернулся в сторону агрессора. Чтобы едва не поймать лбом прямой выпад когтистой суставчатой лапы. Я увернулся буквально в последний момент, резко отвернув голову вправо и чуть наклонив её. Удар почти не задел меня, лишь слегка царапнув по основанию левого рога. Я разорвал дистанцию, отпрыгнув назад, и бросил взгляд в сторону Рурфа. Тому было явно нехорошо. Его качало из стороны в сторону, как пьяного, было видно, что он держится на ногах из последних сил. За ним в проёме открытой двери бункера было видно испуганную мордашку лиу, выглядывающую из-за угла.

«Плохо дело», проносится мысль.

Рурф, похоже, уже не боец. А я один с двумя тварями не слажу (я заметил шевеление в куче веток позади сломанного телом первой твари дерева).

Но это не значит, что я сдамся. Мы ещё побарахтаемся! Тварь чуть замешкалась, пытаясь выбрать цель: меня или ослабленного Рурфа. Это дало мне возможность атаковать. Знакомая комбинация вдохконцентрация энергиивыдох. Вкладываю всю силу в огненную атаку, что срывается с моей пасти каскадом пламени (2). Ого, похоже, в отчаянии я смог выложиться на полную и моё пламя, если и уступало огнемёту Рурфа, то уже не настолько сильно. Поток пламени врезался в жуткую морду и грудь насекомого, тут же почерневших. Ещё пару секунд насекомое стояло на месте, а потом его передняя треть тела вместе с головой просто рассыпалась тлеющими черно-красными угольями. Остаток тела шлёпнулся на землю, загребая дёрн судорожно подёргивающимися оставшимися конечностями.

«Даа! Получи, мразина!» с ликованием мысленно возопил я.

Правда, радость быстро угасла по объективным причинам. Ветки, до того укрывающие оглушённого противника Рурфа разлетелись в стороны от выметнувшейся фигуры, похоже, почти не пострадавшего муравья. Он замер на мгновение, потом, определившись, с невероятной скоростью понёсся к хаундуму, едва стоящему на ногах.

«А, зараза!» подскакиваю к Рурфу, заслоняя его собой и пытаюсь повторить трюк с огнемётом. И с ужасом понимаю, что всё. Топливо, похоже, кончилось. Ибо всё, что я смог выдать жиденький язычок пламени длиной метра в два, даже не доставшего до уже приблизившегося муравья. Тем не менее, тот резко отскочил назад, видимо, даже такой слабый огонь был ему опасен.

...Осторожно! Слева!..

Мысленный крик Нарайи.

«Да б...! Сколько вас тут?!»

Едва успеваю развернуться к новому врагу. Тот не замедлил напасть. Атакует прямо, раскрыв страшные клинки жвал, так же, как и шипы хитиновой брони, поблёскивающие в лунном свете тёмной жидкостью вдоль режущих кромок. На одних инстинктах подпрыгиваю вверх, пропуская направленный в грудь выпад и всем весом, сосредоточив массу тела в передних лапах, обрушиваюсь ему на голову, не покрытую шипами, вдавливая в мягкий грунт лесной почвы и оглушая на короткое время. Отскакиваю назад и вижу, что Рурф, несмотря на плачевное состояние, справляется. Сомкнув челюсти со странно светившимися ярко оранжевым светом клыками (3) прямо за основание головы насекомого, где они переходили в тонкую шею, не обращая внимание на наносящие ему глубокие рваные раны шипастые конечности. Наконец, хитин брони, видимо, в местах сочленений бывший не таким прочным, не выдержал и с хрустом сминающейся яичной скорлупы голова насекомого отделилась от тела, с приглушённым стуком упав на землю. Следом за ней упало и остальное тело. Рурф сделал неуверенный шаг назад и свалился на бок, сминая стебли трав и заливая их кровью, текущей из многочисленных порезов.

«Плохо дело!» пришло понимание, когда я сообразил, что остался единственной боеспособной единицей. Лиу не в счёт, похоже, она совсем не боевик. Да и я тоже, честно. В армии служил, но в боестолкновении не участвовал. И даже в уличных драках не был. А тут бой не на жизнь, а насмерть.

Такие мысли возникали и гасли на периферии сознания, пока я, переведя взгляд на слегка дезориентированного врага, пытался просчитать свои шансы. Увы и ах. Шансы и так были 50 на 50, а сейчас, без Рурфа и огненной атаки, резко стремились к плинтусу. Я почувствовал, как сзади, туда, где лежало тело Рурфа, пронеслась серебристая тень. На мгновение бросив взгляд в ту сторону, я увидел склонившуюся над израненным телом хаундума Нарайей. Сев на задние лапы вплотную к телу Рурфа, она водила над его ранами светящимися белым пламенем ладонями передних руколап, посылая волны серебристо-белого света, окутывающих испачканную кровью тушку.

Нарайя, куда вылезла, назад! кричу этой самоубийце.

Куда она полезла?! Бой идёт, а из неё боец никакой.

Я должна ему помочь! Он отравлен и истекает кровью! в голосе Нарайи слышался страх и отчаяние, но в то же время решимость. Решимость любой ценой спасти жизнь одному из тех, кто помог ей освободиться из плена.

А тем временем, оглушённый муравей-гигант уже пришёл в себя и явно собирался повторить атаку.

«Блин, как же плохо!» подумал я.

И тут же понял, что сейчас станет совсем хреново. Поскольку позади первого муравья показался силуэт ещё одного. С одним я ещё пободался бы. Но с двумя...

«Это конец!» обречённо решил я.

Первый мураш бросился вперед. Я приготовился подороже продать свою жизнь. Лишние мысли убрались на второй план. Я готов. Я уже умирал однажды, и второй раз смерть меня уже не так пугает. Бой!

Я уже приготовился встретить свою смерть в бою, когда откуда-то сбоку и сзади прилетел сияющий голубоватый шар. Он врезался прямо в тело несущегося в мою сторону муравья. Вспышка и взрыв, словно от разорвавшейся гранаты и изломанная тень, вращаясь, улетает за росший невдалеке густой кустарник.

«Рииии... мимо меня метнулась размазанная от скорости сине-чёрная фигурка ростом чуть ниже лиу, оллуу!»

Боевой клич закончился ударом лго-цуки чуть светящейся синим огнём передней лапы неизвестного, поднырнувшего под взмах муравьиной конечности, снизу-вверх в «подбородок» жвалистой головы. Насекомое аж подбросило вверх, открывая незащищённую шипами грудь. Кроме того, его будто частично парализовало (4).