— Что ты там надеешься увидеть, Спок? Прошло четыре месяца, а ты все никак не поймешь, что люди не оживают по желанию. Иначе бы никто не создавал Хана, будь мы бессмертны, — уронил руку с фазером на стол Боунз, ссутулив плечи.

— Я знаю, — вулканец сжал кулаки. — Но… Только что… мы имели боевое столкновение с двумя клингонскими птицами. И я действовал без малейших раздумий или колебаний. Но не как вулканец. Я действовал, как говорил мне Джим.

— Срань Господня… У тебя окончательно поехала крыша, — откинувшись на спинку стула и запрокидывая голову, простонал Леонард, закрывая глаза предплечьем.

— Мне все равно, — упрямо повторил Спок. — Мой приказ как капитана: разморозьте тело капитана Кирка и проведите все анализы, которые доступны на корабле. Все. Любые. Даже те, которые бы вам самому в голову не пришли никогда. Он жив, пусть даже в это верю только я. Мы просто пока не знаем, как вернуть его.

Оставшись один, Боунз сделал долгий вздох и такой же долгий выдох. Сев прямо, он покосился на лежавший на столе фазер и только спустя минуту задумчиво покачал головой.

— Ох, Джим, бедовая твоя голова… Я же предупреждал парня, что ты принесешь ему только беду, если он подпустит тебя близко. Ты спалил его дотла, лишив даже надежды на будущее…

Тяжело встав, он еще пару секунд постоял, опираясь на стол, а потом вышел в основной отсек.

— Приготовить криокапсулу к разморозке, — отдал он невероятный приказ непривычно жестким тоном.

Уже привычные к появлениям капитана Спока, после которых доктор делал анализы капитана Кирка, сотрудники не удивились. Удивились они тому, что этот приказ прозвучал лишь спустя столько времени. Поэтому они без суеты взялись за его исполнение.

***

Первое, что бросилось в глаза Рейну Деккеру — это обломки. Большое количество обломков. И сияющий диск Энтерпрайз, спокойно зависший чуть в стороне. Глубоко вздохнув и проведя по лицу открытой ладонью, капитан «Созвездия» припомнил того самоуверенного парнишку, который так врезался ему в память. И чье тело ему вменялось в обязанность забрать и доставить на Землю. Капитан, ставший легендой, все же нашел свою смерть, такую же героическую, как и его отца, как вся его служба.

По протоколу при посещении другого корабля полагалось надеть парадную форму. А тут совпало сразу несколько факторов: посещение, новая раса, изъявившая желание посетить тот же корабль, и печальная миссия. На «Созвездии» служил не один десяток кадетов, которые помнили Кирка таким же учеником, какими были они совсем недавно. Кто-то считал его засранцем, кто-то — задирой и пьяницей, кто-то думал, что Кирк просто пользовался славой своего отца… Но это было тогда. А сейчас уже вся Федерация знала, как и почему умер символ победы. Умер. Деккер покачал головой, не в силах представить себе брызжущего энергией и какой-то внутренней силой Кирка мертвым. Лежащим в ледяном гробу без движения, дыхания. С погасшими глазами цвета летнего неба, по которым вздыхала больше половин особ женского пола Земли, да и не только женского.

Еще раз глубоко вздохнув, Деккер встал с капитанского кресла, одернул парадный китель и отдал глухим голосом приказ:

— Траурному конвою, приготовиться к переходу на Энтерпрайз. Группе сопровождения так же приготовиться к переходу.

Окинув напоследок взглядом мостик, капитан Деккер направился в транспортаторную своего корабля. Там его уже ожидала довольно обширная группа. Девять офицеров, которые должны будут принять криокапсулу с телом капитана Кирка и сопроводить его уже на Созвездие. И еще девять офицеров, которые сопровождали четырех невысоких женщин, укутанных в невесомые белые ткани, скрывающие тело от горла до кончиков обуви и кистей, оставляя открытыми голову и лицо.

Первыми переместился конвой. Вторыми были трое офицеров сопровождения, потом гостьи, и уже после — сам капитан с оставшимися офицерами.

На Энтерпрайз их встретил знакомый Рейну вулканец, но уже в капитанской форме. В прошлую их встречу коммандер Спок был собран, хладнокровен, и дружелюбен, как ощущалось. Сейчас капитан Спок был холоден, отстранен и равнодушен. Он выгорел, как с грустью понял Деккер. Обменявшись положенными приветствиями, вся группа направилась по коридору в конференц-зал, когда старшая из телепаток остановилась.

— За что ты его наказываешь, собрат? — прошелестело в голове у каждого присутствующего.

Вулканец затормозил так резко, будто налетел на стену. Плавно развернувшись, он еще раз внимательно оглядел гостий. В последнее время он как-то настороженно относился к новым расам, особенно тем, кто обладал способностями. Четыре женщины были похожи, как родные сестры. Невысокие, ростом ему всего до плеча, они все были укутаны в невесомые ткани ослепительно белого цвета, которые скрывали их тело от горла до кончиков пальцев и обуви так, что даже непонятно было, какого они телосложения. То, что было на виду, позволяло предполагать, что строение их тела отличается. Белоснежные, как ткань, волосы плавно колыхались вокруг головы, как в невесомости. Белая, будто меловая кожа не показывала возраста. Но самым жутким были глаза. Под густыми серебристыми бровями были глаза привычного разреза и с непривычно густыми и длинными ресницами. Очень густыми и длинными. При открытых веках их кончики достигали верхнего края брови. Но это еще ладно. А вот сами глаза были того же белого цвета, что и все в облике этих гостий, без белка, радужки и зрачка. Просто белые бельма, взглянуть в которые без страха не смог еще никто.

— Могу я узнать имя той, что меня спрашивает? Если это не противоречит правилам, этикету или религии? И что значит эта фраза? — Спок был собран и напряжен. В предыдущий раз, когда он ошибся, Джим поплатился жизнью. Он больше не хотел повторения этого только потому, что не узнал правила обращения.

— Я Тай’инэ, Голос моей планеты. Я спросила у тебя, собрат, за что ты наказываешь его? — все четверо были спокойны и безмятежны. Офицеры с Созвездия непонимающе переводили взгляд с одного на другого, а вот люди с Энтерпрайз напряглись и постарались рассредоточиться. Так, на всякий случай.

— Кого, «его»? — Спок выпрямился почти до хруста суставов.

— Того, кто стоит за твоим плечом. У него светлые волосы, светлые глаза, одежды, как у тебя и широкая улыбка.

— Вы… — вулканец находился на грани потери контроля над собой. — Капитан Кирк погиб при исполнении, вы можете видеть его тень, но он мертв! — отрезал ровным тоном Спок.

— Мертв? — почти удивленно «проговорила» после переглядываний между собой старшая. — Его душу изгнали насильно из тела, не желающего этого. Но при этом не обрезали уз, привязывающих его к миру живых. А этих нитей много. Есть нить, что держит его на корабле. Но ее он может оборвать сам. Есть нити, что привязывают его к каждому созданию в этом месте, но они безболезненно отпадут сами, если он уйдет. Нить, которая соединяет их, — кивок в сторону бледного Маккоя, — должны оборвать они оба. Но самая сильная связь между вами. Она держит вас обоих. И оборвать ее так просто не получится. Она вырвет так много от тебя, собрат, что ты потеряешь себя. Но при этом ты его не зовешь, но и не отпускаешь. Вот я и спрашиваю: за что ты наказываешь его?

— Позвать? — чуть качнувшись, хрипло переспросил Спок. — Я могу позвать его душу назад в его тело?

— А ты не знал, собрат? Ваша связь сияет так, что на нее больно смотреть и звенит на многие талы с такой силой, что этот звон слышат все, кто способен. Да, ты можешь позвать его назад, если найдешь в себе силы.

Последние слова Спок «слышал» уже около поворота. Совсем недавно он точно так же бежал изо всех сил, пытаясь успеть. Сейчас — пытаясь догнать. Следом за ним мчался Леонард Маккой, забывший о протоколе. Те, мимо кого бежали капитан и доктор, не начинали паниковать и готовиться к неприятностям. Они суеверно сжимали кулаки, зажмуривали глаза, скрещивали пальцы и делали все, чтобы то, ради чего бегут капитан и доктор, случилось.

Влетев в медотсек, Спок огляделся и кинулся к койке, на которой лежало тело Джима. Внимательно его оглядев, вулканец сел рядом и потер ладони.