— Я проверял!! — сорвался Боунз. — Проверял!! Тебе сказать, сколько раз я это делал?! Он мертв, Спок, мертв! Когда же ты в это поверишь?

— Я поверю, когда перестану верить, — абсолютно нелогично заявил на это вулканец. — Я знаю, что я нахожусь в здравом уме, знаю, что абсолютно нелогично верю в то, что вы, люди, называете чудом. Но Джим верил, что в космосе возможно все. Сколько раз мы с вами, весь экипаж, были свидетелями невозможного? Так почему бы этому не случиться и сейчас?

— Потому что, если я разморожу тело Джима и оставлю, то оно начнет разлагаться, — жестоко заявил в ответ Маккой. — А разложение означает смерть. Полную и окончательную. Был только один человек, который умел воскрешать, вот только, он мертв уже три тысячи лет. А я не Христос, и воскрешать не умею.

— Вы не Христос. Но однажды вы воскресили человека, — тихо сказал Спок.

Леонард осекся на полуслове. По настоянию Спока за все это время он сделал шестнадцать анализов клеток Джима. Первые пять раз в нем жила та же надежда, что и в вулканце. Когда счет подошел к десятку, оставалось упорство. Когда же количество перевалило за полтора десятка, в нем осталась бессильная ненависть к Споку, на Джима, на весь экипаж за то, что они никак не могут отпустить мертвеца, заставляя его, Леонарда, продолжать сомневаться: а все ли он сделал? И тогда, и сейчас…

— Спок, уйди, — сжав кулаки, сквозь зубы потребовал он у коммандера.

— Леонард, последний факт, — остался тот стоять за спиной доктора. — Я солгал командованию о причинах, которые заставили меня оставить криокапсулу с телом капитана на борту.

— Да? И в чем же? Тебя толкнули под руку? Неведомые микробы нашептали тебе, что ты еще недостаточно вынул из меня душу и намотал нервы на кулак? И как только ты это сделаешь, Джим оживет. Так? — Маккой был готов к убийству.

— Нет. Я забыл.

— Что? — мгновенно растерялся Леонард, ожидавший любого ответа, но только не такого.

— Я забыл, — послушно повторил Спок, глядя безмятежным взглядом. — Когда мы подошли к станции, я абсолютно не помнил о второй причине нашего там присутствия. Только после того, как все люди получили увольнительные и мы уже отошли на пять световых лет, я вспомнил о криокапсуле. При этом я не ощущал ни малейшего дискомфорта или расстройства психики, которое могло бы напомнить мне о забытом или как-то объяснить произошедшее.

— Спок, ты понимаешь, что если кто-то это услышит, или узнает, то на твоей карьере капитана можно поставить крест? — Леонард был ошарашен.

— Понимаю. И именно поэтому я прошу вас выполнить мою просьбу. Я не верю, что капитан мертв. Он не тот человек, который так просто с ней смирится, и точно так же я не верю, что весь экипаж Энтерпрайз страдает галлюцинациями или расстройствами психики. А вот если допустить, что катра капитана каким-то образом осталась на корабле и закрепилась, то все произошедшие события становятся абсолютно логичными.

— Я сделаю, все сделаю, — обреченно опустился на свой стул Маккой. — Только сейчас уйди.

Несмело сжав плечо доктора рукой, на этот раз вулканец подчинился.

***

— Капитан Спок, объясните мне причину, по которой вы на этот раз не оставили криокапсулу на форпосте? — на Спока требовательно смотрел адмирал Воронов.

Спок молча смотрел в ответ. До Нейтральной Зоны оставалось лететь всего неделю, космическое пространство было уже обследованным, и подконтрольным Федерации, поэтому прошлая отговорка Спока о нежелании оставлять тело капитана сейчас вызвала бы только недоумение. Поэтому оставалась только правда.

— Я забыл, сэр.

— Простите? — никто и никогда не слышал таких слов от вулканца.

— Я забыл, сэр, — спокойно повторил Спок.

— Вы же вулканец, капитан… Как вы смогли что-то забыть? — Воронов все никак не мог опомниться.

— Я не смог занять каюту капитан Кирка, сэр, а лейтенант Сулу, принявший на себя должность старшего помощника, также отказался переехать в нее. Помня о предыдущей попытке передать тело, я запрограммировал компьютер напомнить мне о данном обязательстве.

— И в чем дело? Почему вы забыли? — запутался адмирал в объяснениях.

— Я запрограммировал компьютер в каюте капитана, сэр.

— Я правильно вас понял? Вы живете в своей каюте, а напоминание запрограммировали на капитанском компьютере?

— Так точно, сэр.

— Капитан Спок… Я отдаю себе отчет, что вы до сих пор скорбите по капитану Кирку. Что его потеря является для вас огромным ударом. Но подобное заявление… Вы понимаете, что вас ждет обследование по возвращении на Землю?

— Да, сэр, — невозмутимо кивнул коммандер, не обращая внимания на изумленные взгляды команды.

— В таком случае, ставлю вас в известность. Капитан Деккер, командующий «Созвездием», вступил в контакт с неизвестной расой. Как он сказал, телепатов. И их глава со свитой летит на Землю. Ваши пути сблизятся через пять недель. Вы отклонитесь от курса, как и «Созвездие», после чего передадите на него криокапсулу. Озаботьтесь внести напоминание о данном действии в корабельный компьютер. Так же я передам этот приказ на другой корабль. Мне жаль Кирка, но цепляться за него — это привести к гибели всех остальных, — сожалеющее покачал головой адмирал и отключился.

— Мистер Спок, значит, вы тоже верите, что капитан Кирк стал ангелом-хранителем Энтерпрайз? — жизнерадостно поинтересовался Чехов.

— Нет, мистер Чехов. Я просто забыл, — ровно ответил Спок.

— Ну, забыли, так забыли… — пробурчал себе под нос Паша, оставшись при своем мнении. Они все много раз видели, как коммандер оборачивается, будто на кого-то, и что он отказался занять каюту капитан Кирка, и что он все время требует у доктора Маккоя сделать анализы… Что это, как не вера в то, что капитан жив?

***

К точке встречи корабль Спока пришел первым. Вторыми явились две клингонские птицы — слишком близко находились они к Нейтральной Зоне, и слишком ослабленной была Федерация, чтобы держать своих извечных противников в узде. Хладнокровно прикинув шансы, Спок увел Энтерпрайз в глубокое пике, позволив взять его корабль в клещи. Будто поняв, что бегство бесполезно, легендарный уже корабль замер, приготовившись к сдаче. Но при этом игнорируя все вызовы. Бестрепетно начав сближение, клингоны ожидали всякого, но не того, что Энтепрайз внезапно включит импульсные двигатели на всю мощность и рванет назад не разворачиваясь. А на ее месте материализуется немалых размеров метеорит, который разорвет на миллион осколков сразу тремя фотонными торпедами и эта смесь осколков сделает из птиц решето.

Откинувшись в капитанском кресле, Спок гладил самыми кончиками пальцев подлокотник и безразлично смотрел на экран, наблюдая за агонией уже мертвых кораблей. А дежурная смена спокойно вела проверку всех систем, будто не было только что скоротечного боя с абсолютно нехарактерными приказами вулканца. Которые больше подошли бы капитану Кирку, но… Слухи о том, что капитан стал ангелом-хранителем корабля перешли из категории слухов в уверенность после почти трех десятков случаев, которые ничем иным объяснить было нельзя. И каждый из этих случаев был чьей-то спасенной жизнью. Так что… Даже космос не истребил в человечестве веру в чудо.

***

Решительно перешагнув порог лазарета, Спок уверенно открыл дверь кабинета Маккоя и не дрогнул ни единым мускулом, когда в лоб ему уставилось дуло фазера, выставленного в смертельный режим.

— Убирайся. Я не буду делать никаких анализов. И можешь делать со мной что хочешь, я готов даже под трибунал пойти за угрозу капитану, но я не стану ничего делать, — мрачный взгляд Леонарда не оставлял никаких сомнений в серьезности слов.

— Мне все равно, кто это сделает, — равнодушно ответил на это заявление вулканец. — Если потребуется, я вас скручу, и поставлю главной мисс Чэпел. Но это будет сделано, хотите вы того, или нет. Мне все равно, что случится со мной после, однако происходящее сведет меня с ума намного быстрее, чем любые угрозы. Леонард, в последний раз.