Этот мост через Волгу – любимое место самоубийц. Горы в нашем городке есть, но какие-то неубедительные, никаких тебе пропастей, небоскребы в провинциальном Тарасове пока не построили. Для эффектного самоубийства остается одно место – выгнутый изящной дугой мост над водой. Если встать на самой середине и перелезть через невысокие перила, до воды будет метров двадцать. Даже если выживешь после удара о воду, что само по себе весьма сомнительно, все равно не выплывешь – слишком далеко. До берега, что влево плыви, что вправо, – километр с лишним.

Именно в этом опасном месте на самой середине моста стоял молодой человек в странном одеянии. Сначала я решила, что это национальная китайская одежда, и, только подбежав ближе, сообразила: да это же просто пижама! Алая, расшитая золотой нитью пижама, вся в драконах и лилиях.

Человек на мосту, который пристально вглядывается в черную воду, уже вызывает подозрение. Человек, стоящий так в марте месяце в шесть утра, вызывает вопросы, много вопросов. А уж если он еще и одет в пижаму с драконами…

У кого-то может возникнуть резонный вопрос: что я, привлекательная брюнетка ростом метр восемьдесят, делаю в шесть утра на мосту? Ответ простой: я всего лишь вышла на пробежку. При моей работе первое дело – поддерживать форму. Поэтому каждое утро в любую погоду я надеваю кроссовки, беру плеер – и вперед. Одно «но»: в марте наш Тарасов превращается в одну гигантскую лужу, и бегать по нему можно только в болотных сапогах до бедра. Ранней весной я всегда переношу свой джоггинг на мост, ведь куда приятнее бегать по чистому асфальту, чем по лужам. Пять километров туда, пять обратно – и мой норматив по бегу выполнен.

Завершить размеренную пробежку на этот раз помешал странный тип в пижаме. Я остановилась, выключила музыку и набрала номер экстренной спасательной службы. Понизив голос почти до шепота, чтобы не спугнуть самоубийцу, я проговорила:

– Здравствуйте, меня зовут Евгения Охотникова. Нахожусь на мосту через Волгу. Приблизительно на середине стоит молодой человек, на вид лет двадцать пять, одет в пижаму. В пижаму, говорю! Да, верно. Стоит и смотрит на воду. Нет, пока по эту сторону перил. Хотя нет, подождите… Перелезает! Все, не могу больше говорить. Быстрее выезжайте, я постараюсь его задержать. Конец связи.

Между тем юноша в пижаме ловко перебрался через невысокие перила и замер, вцепившись в ограждение позади себя. Теперь уж никаких сомнений: передо мной самоубийца.

Я сделала несколько шагов и остановилась. Парень в пижаме не обращал на меня никакого внимания. Да и видимость в предрассветных сумерках была неважной, хотя на мосту горели фонари. Скоро взойдет солнце и автоматика выключит их, но пока они исправно освещали пятачок, где замер самоубийца.

Нужно было повторить свой маневр и приблизиться к парню в пижаме еще на несколько шагов. Потом еще, и вот я уже в трех шагах от него. Теперь я могу его схватить. Одна проблема: он стоит по ту сторону перил, а я по эту. Юноше достаточно просто разжать руки, и через несколько секунд он разобьется о воду. А пока я буду перелезать, он вполне успеет сделать шаг в пропасть. Значит, придется сначала отвлечь самоубийцу разговорами, а уже потом хватать.

– Простите, вы не подскажете, который час?

Признаю, более идиотского вопроса выдумать нельзя. Но надо же с чего-то начать.

Парень в пижаме повернул в мою сторону бледное лицо:

– Не знаю, демоны забрали мои часы.

Так, приехали. Понятно, что человек, который решился броситься с моста в ледяную реку, явно не в себе. Но чтоб уж настолько…

Хотя это как раз многое объясняет. Видимо, юноша решился на такой шаг вовсе не по причине неразделенной любви. Похоже, он просто под воздействием какой-то наркотической дряни. Тут уж и демоны в кассу.

– Послушай, – я решительно перешла на «ты», – мне позарез нужно знать время, вопрос жизни и смерти. Ты должен мне помочь. Перелезай сюда, будем выяснять.

Молодой человек послушно повернулся. На секунду он оторвал от парапета обе руки, и мое сердце пропустило один удар. Но вот парень в пижаме снова нашел опору и даже перекинул одну ногу через перила. Я уже было вздохнула с облегчением – вот что значит найти вовремя нужные слова! – как вдруг мой самоубийца подумал и убрал ногу.

– Нет, я не могу вам помочь, – он с сожалением покачал головой. – Простите. Я должен идти, меня ждут.

– Кто тебя ждет? – спросила я, косясь через плечо. Где там эти спасатели? Экстренная служба называется!

– Миносян, – вполне разумно ответил юноша.

– Это еще кто такой?

Пока самоубийца вел со мной вполне осмысленный диалог, я даже начала сомневаться, действительно ли он под воздействием какой-то дури или просто не в себе из-за какого-нибудь потрясения.

Но моя слабая надежда, что этот мальчик решил прыгнуть с моста от несчастной любви, разбилась уже в следующую секунду.

– Он так кричал. Они пьют кровь! Столько крови, я больше не могу.

Я оглянулась еще раз. Мост был совершенно пуст. Ни спасателей, ни полицейских, ни просто ранних прохожих.

– Слушай, давай мы с тобой сядем, и ты мне все расскажешь: и о Миносяне, и об остальном, – предложила я.

Юноша кивнул. Лицо у него было мертвенно-бледным, зрачки сужены в точку. В своей шикарной пижаме самоубийца трясся мелкой дрожью, хотя на лбу у него выступил пот. Мне показалось, что дрожит он не от холода, а по какой-то другой причине.

– Давай, перелезай ко мне! – Я протянула руку, но юноша отдернул свою. Теперь он держался только одной рукой. Я сделала шаг назад.

– Хорошо, хорошо! Видишь, я стою на месте. Я подожду, пока ты сам перелезешь. Скажи, где ты живешь? Хочешь, я позвоню твоей девушке? У тебя есть девушка?

Губы юноши дрогнули в усмешке. Это был хороший признак, и я слегка приободрилась:

– Как ее зовут?

– Смерть! – сказал самоубийца и подарил мне ослепительную улыбку. Прямо-таки голливудскую.

Это было эффектно, признаю. Я невольно отшатнулась, а молодой человек захохотал. Смех у него был демоническим, совершенно ненатуральным.

– Долго репетировал? – поинтересовалась я, мрачно глядя на парня в пижаме. Никак не пойму, правда ли он не в себе или просто кривляется.

– Шесть лет, – ответил самоубийца и разжал руки.

Я успела только выругаться. С чего он вдруг? Ничего же не предвещало, что именно в эту секунду он бросится вниз.

Тело самоубийцы еще не долетело до воды, а я уже перемахнула через перила. Теперь я стояла точно в той же позе, что и тип в пижаме пару секунд назад. Бросила тоскливый взгляд на мост – ни единого спасателя.

В этом году март выдался на удивление теплым. Лед на Волге уже растаял, но все равно кое-где виднелись грязно-серые островки. Если удариться об такую льдину – мгновенная смерть. Интересно, повезло ли парню?

Самоубийца падал спиной вперед, раскинув руки, так что шансов выжить у него не было. Но у самой воды порыв ветра развернул тело, полы пижамы сработали как воздушный руль, и парень вошел в воду вертикально. Может, еще не все потеряно? Но мальчишка наверняка без сознания, и даже если он жив, это ненадолго – выбраться из ледяной воды самостоятельно он не сможет, ведь до берега километр с лишним.

Проклиная несчастную любовь и прочую ерунду, которая толкает молодых людей на такие поступки, я прикинула направление ветра, сделала несколько глубоких выдохов, насыщая кровь кислородом, и шагнула вперед.

Меня зовут Евгения Охотникова. Последние несколько лет я живу в Тарасове и работаю телохранителем. А до этого я была бойцом отряда специального назначения. Моя подготовка вполне позволяет прыгать с двадцатиметровой высоты в ледяные реки – и выживать при этом.

Я вошла в воду под единственно возможным углом, но все равно удар получился сильным, и я невольно выпустила воздух из легких. Погружаясь в глубину, я видела, как цепочка серебристых пузырей уходит вверх.