– Ну, а то, что украинская армия перешла на стандарты НАТО?.. – осторожно спросил отец.

– Да и хрен с ними! Какие стандарты НАТО?.. Бегать с автоматиками и требовать эвакуации всякий раз, когда их за жопу возьмут?! С кем из противников после Вьетнама воевали на равных страны НАТО? С Ираком в 1990 году? Так и тогда для американцев и их союзников было не все гладко. Да, они победили, но не столько военными силами, сколько подкупом. Югославия в 1999 году? Ну, так тогда сербы фактически остались без поддержки России. Правильно сказал тогда генерал Лебедь: «Нам сербы – братья, а мы их сдали, как стеклотару»! Да и то – рейд на Приштину в ночь с 11 на 12 июня 1999 года наших десантников и фактический захват аэропорта Слатина показали, что Россия даже под гнетом внутренних противоречий, экономических проблем и гражданской войны на Северном Кавказе способна на решительные действия. И что с Россией все-таки нужно считаться. Да и сама война в Югославии была далеко не «образцово-показательной» для сил Североатлантического альянса. Два сбитых бомбардировщика-невидимки «Найт Хок» F-117 – один завалили зенитчики под командованием Золтана Дани, а второй – русский МиГ-29. Еще один «Хромающий Гоблин», как называют сами американцы F-117, был подбит и совершил вынужденную посадку в Македонии. К тому же американцы и их союзники потеряли от полутора до двух десятков тактических истребителей-бомбардировщиков над Югославией.

– Но американцы же тогда все-таки победили… – покачала головой мама. Как интеллигентный человек, она с трудом переносила речь сына, насыщенную «армейскими оборотами». Влад старался при ней сдерживаться, но все равно – иногда проскакивали словечки…

– И какой ценой? Вообще я все-таки приверженец учебной методики еще Советской армии. Батя, ты же служил в мотострелках?

Отец кивнул, разливая по новой.

– У нас и тактическая подготовка была, и огневая, и медико-санитарная. Не такая, конечно, как сейчас, но все же… И за два года я стал вполне приличным пулеметчиком. Даже на сверхсрочную предлагали остаться, – подтвердил Василий Матвеевич.

– А все потому, что система обучения в Советской армии была рассчитана на «рядового пехотного Ваню» – пацана 18 лет от роду, который впервые взял в руки автомат Калашникова. Ведь правда, пап? Воюет не спецназ, воюет пехота, а потому все стандарты должны быть доступными, надежными и эффективными. А уж потом с солдатами можно проводить углубленное изучение тактической стрельбы, штурмовых действий в городе или тактической медицины. Да сами посмотрите, у нас на Донбассе Советская армия сейчас дает последний бой всему этому с…ному блоку НАТО!

– Сынок, ты бы не выражался так… – покачала головой Людмила Юрьевна.

Отец только хмыкнул.

Наутро Влад стал собираться на завод. Сегодня должна была прийти машина из части за опытными образцами вооружений, которые им должен поставить завод.

– Сынок, я тут тебе в дорогу собрала…

– Мам, спасибо большое, но ты ведь знаешь, нас и так хорошо кормят, – растрогался Влад.

Людмила Юрьевна обняла сына:

– Береги себя, Владик…

– Ну, что ты… все нормально будет, – у молодого офицера и так на душе кошки скребли.

Он крепко пожал руку отцу, прощание вышло по-мужски сдержанным.

– Увидимся, пап, береги маму.

– Береги себя, сын. Помни, мы гордимся тобой.

– А я – вами!..

Переданные мамой бутерброды съели в «Урале», по пути в часть. Передача подвесных пушечных контейнеров на заводе и документации к ним, против обыкновения, не заняла много времени. Вместе с вертолетчиками выехали и три инженера-технолога с завода. Они на первых порах будут вести техническое сопровождение «изделий».

В части грузовик с пушечными контейнерами, аккуратно упакованными в стандартные темно-зеленые ящики, сгрузили в «оружейке». Техники, которым придется обслуживать новое оружие, отнеслись к переменам нормально – то есть со смесью скепсиса и неприязни. Того же мнения о «поделках оружейников из Донецка» было и большинство вертолетчиков.

Но первые же полеты с подвесными пушечными контейнерами местного, донецкого производства развеяли сомнения и пилотов, и наземного персонала. Оружие получилось простым, мощным и эффективным. В арсенал «Ночных охотников» уже входили стандартные подвесные контейнеры СППУ-22-01 со спаренными 23-миллиметровыми пушками. Эти установки, так же как и универсальные вертолетные гондолы ГУВ-8700 с пулеметами и гранатометами, были разработаны еще для легендарных «Крокодилов» – вертолетов огневой поддержки Ми-24. Но пулеметно-гранатометные гондолы были неудобными в применении, а контейнеры со спаренными 23-миллиметровыми пушками иногда заклинивали. К тому же разрушительной мощи 23-миллиметровых снарядов в современных условиях уже было явно недостаточно. А вот 30-миллиметровые снаряды были в этом случае в самый раз. С одной встроенной пушкой на вращающейся турели под фюзеляжем и с четырьмя такими же стволами под короткими широкими крыльями «Ночной охотник» обретал подавляющую огневую мощь. Неуправляемые реактивные снаряды С-8 имели дальность 2000 метров, тогда, как автоматические пушки «2 А-42» били гораздо точнее и на три километра. Конечно, при стрельбе возникала сильная вибрация, но рассеивание при стрельбе по наземным целям, наоборот, – позволяло гуще накрывать противника огнем.

Первое время пилоты опасались, что пороховые газы при стрельбе из подкрыльевых подвесных контейнеров могут привести к помпажу двигателей. Воздушная волна от отдачи могла забить входные воздушные тракты двигателей и остановить их. Однако турбины тянули ровно на всех, даже чрезвычайных режимах полета.

Вся эскадрилья из шестнадцати боевых вертолетов «Ночной охотник» и «восьмерки» Есаула поочередно участвовала в учениях на одном из полигонов в оперативном тылу Донецкой Народной Республики. Ударные вертолеты вылетали звеньями по четыре машины. Перед перелетом и пилоты, и штурманы-операторы в обязательном порядке сдавали навигационные зачеты по новому району полетов штурману эскадрильи капитану Турову. Бывший начальник диспетчерской службы Донецкого аэропорта гонял вертолетчиков по карте так, что все наземные ориентиры и площадки для аварийного приземления они могли назвать с закрытыми глазами. Для них это было жизненно важно.

Влад Селезнев и Артем Климов передислоцировались на полигон вместе с командиром эскадрильи Кайзером. Огромное пространство под одним из шахтерских городков было все занято боевой техникой. Учения Вооруженных сил ДНР становились все масштабнее и масштабнее.

Звено «Ночных охотников» взлетело с авиабазы под Донецком за полночь. Передислокация проходила максимально скрытно: летели на сверхмалой высоте с погашенными аэронавигационными огнями и в режиме строжайшего радиомолчания. Влад целиком сосредоточился на пилотировании десятитонной винтокрылой машины, которая неслась в полутора десятках метров над погруженной во тьму землей. Штурман-оператор внимательно следил за курсом, предупреждая о поворотных точках и режимах полета. Электронно-оптическая система «Ротор» позволяла не только пилотировать, но и атаковать цели в полной темноте, в дождь и туман. «Окно в мир» проецировалось на забрало летных шлемов пилота и штурмана.

Под короткими крыльями боевого вертолета – полная подвеска: два блока неуправляемых ракет и по четыре управляемые сверхзвуковые «Атаки» под каждой плоскостью. «Уралы» отдельно везли подвесные пушечные контейнеры и дополнительный боезапас.

Вместе с ударными вертолетами перелетел и еще один – транспортно-десантный «борт» со спецназом, который должен был охранять винтокрылые машины на земле. «Восьмерку» вел лично Атаман – командир десантно-транспортной эскадрильи.

Посадку на незнакомую площадку вертолетчики произвели ювелирно. На подлете экипажи решили все же не рисковать и «врубили» посадочные фары. Яркие снопы света четко обозначили посадочную площадку. Вертолет командира эскадрильи завис над поляной и руководил приземлением трех машин своего звена. Командир, как и полагается, посадил свою винтокрылую машину «крайним». Пилоты не любят слова «последний».