Люк получал лестные оценки за совершенство, но традиция убивала его. Нужно было что-то незамедлительно менять. Если он не предпримет меры по увеличению объема продаж, ему придется или продать Сен-Сильв, или смириться с тем, что вся прибыль, получаемая с других проектов, будет идти на финансирование винодельни.

Кендалл вернулся к теме маркетинговой стратегии, и Люк вспомнил, что где-то валялся план, который мисс Выскочка бросила ему на стол много лет назад. Куда же он подевал ту бумагу? Было бы интересно взглянуть, что она предлагала…

– Напомни, кто будет на совещании? – попросил он Кендалла.

Другу не нужно было сверяться с компьютером, чтобы пробежаться по именам.

– А «Джесс Шервуд концепт» – нет? – осведомился Люк.

– Ты ведь особо подчеркнул, чтобы эту фирму не приглашали! – запротестовал Кендалл.

Люк вскинул руку, утихомиривая друга.

– Я просто проверяю.

Кендалл покачал головой:

– Понятия не имею, почему ты так на этом настаивал. Это молодая фирма, но за последние годы Джесс Шервуд провела несколько впечатляющих кампаний.

– И ты не хочешь позвать ее? – удивился Оуэн. – В чем проблема?

Джесс Шервуд. Он все еще помнил большие карие глаза и белокурые, медового оттенка локоны, высокую стройную фигуру и гладкую кремовую кожу. Помнил ее вкус… сочетание земляничного блеска для губ и мятной жвачки. Люк почти забыл, как выглядела его бывшая жена, зато помнил треугольник из веснушек под правым ухом Джесс.

Он скорее съел бы свой галстук, чем обратился к ней за помощью. Она была острым шипом в его памяти… самым пылким сексуальным приключением его жизни. И помнится, она разобралась, к чему идет дело. А Люк, со всеми своими дипломами и опытом, хваленой способностью вникать в самую суть бизнеса и определять уязвимые места, не смог сделать это – для своей же винодельни.

– А чем тебя не устраивает Джесс Шервуд? – нахмурился Оуэн.

– Джесс стажировалась в Сен-Сильве тем летом, когда я унаследовал хозяйство. Мой развод с сестрой сатаны был в самом разгаре, я не хотел заниматься винодельней, вкалывал, как проклятый, и был…

– Несчастным? – подсказал Кендалл, когда Люк замялся. – Подавленным?

Черт, тогда он имел право зализывать раны. Люк всегда хотел иметь семью и считал, что Мерсия поможет претворить в жизнь эту мечту. И она обещала то, что он и хотел слышать… корни, стабильность… До свадьбы ей удавалось лицемерить, и, вскоре очнувшись, Люк обнаружил себя связанным узами законного брака с алчущей свободы, разбазаривающей его состояние мегерой.

И он решил, что никогда больше не впутается в серьезные отношения и ни за что не позволит женщине снова опустошить его – финансово и эмоционально. Наблюдать за тем, как меркнет его давняя мечта о семье, было больно. Очень больно.

Прищурившись, Люк взглянул на Кендалла.

– Хочешь услышать о Джесс Шервуд? Она была чертовски красивой, и знала это. А еще выскочкой с невероятным гонором. Я едва ее знал, видел всего пару раз. Как-то она ввалилась в мой кабинет и стала читать нотации о моем отделе маркетинга. Назвала их стадом динозавров и с ног до головы забросала меня мудреными терминами. Указала, что именно я делаю не так, и как это исправить.

– И ты выставил ее из офиса? – Кендалл усмехнулся, когда Люк кивнул.

– Джесс Шервуд – этакая надменная мадам, которая будет злорадствовать и тыкать меня носом в тот факт, что нужна Сен-Сильву, нужна мне. Не хочу иметь с ней дело.

«Особенно если она осталась такой же сексуальной», – добавил про себя Люк. Он не сказал друзьям, что сдуру поцеловал Джесс, и она ответила на его поцелуй.

– Это было сто лет назад, – напомнил Оуэн. – Тебе стоило попросить ее приехать.

– Нет. Я не могу с ней работать, – постановил Люк, осознавая, что расписался в своей слабости. Ведь, если Джесс осталась той же горячей штучкой, его ждали бы тяжелые времена. Воспоминания о ней все еще заставляли сходить с ума от вожделения.

Это казалось таким на него не похожим! У Люка были необременительные отношения с хозяйкой винного магазина в городе. Когда ему требовались компания или секс, достаточно было обратиться к «палочке-выручалочке». И не нужно представлять себе неистовый секс на рабочем столе в лучах заходящего солнца…

Люк серьезно взглянул на друзей.

– Послушайте, речь идет не о каком-то там бизнесе, мы говорим о Сен-Сильве – о том, чтобы вернуть ему былую славу, снова сделать первым винодельческим хозяйством в стране. Мне и так трудно справляться с разрухой, в которой оставил хозяйство отец, что уж говорить о Джесс Шервуд…

Многие годы Люк пытался эмоционально дистанцироваться от поместья, но так и не научился бесстрастно к нему относиться. Это были его отрада и его тяжкое бремя. Источник гордости и еще больший источник досады. Он с равным пылом любил и ненавидел Сен-Сильв.

– Ты совершаешь ошибку, – стоял на своем Кендалл. – Она профессионал…

– Закончили с этой темой, – сказал Люк, и в его голосе послышалась твердая решимость. Джесс Шервуд относилась к тому типу женщин, которые все переворачивали вверх дном. Люк с неохотой признавал, что его бизнес, вероятно, нуждался в ней, и все же отдавал себе отчет: это сотрудничество навредит ему и его размеренной жизни.

На этот раз он думал прежде всего о себе… в тридцать шесть он, разумеется, имел на это право?

Джесс в компании Элли вошла в дегустационный зал, примыкающий к погребам Сен-Сильва, взглянула на стулья, расставленные идеально ровными рядами, и вздохнула с облегчением, не заметив нигде Люка Сэвиджа. Кендалл де Вильер, правая рука Люка, изумился, когда Джесс представилась, и на его лице мелькнула паника.

– Это обещает быть интересным, – сказал Кендалл с озорным блеском в глазах.

– Неужели он на самом деле думал, что я ничего не услышу об этом? Его что, это так сильно волнует? – напрямик спросила Джесс.

– Мм…

Джесс отмахнулась, давая понять, что можно не отвечать.

– Я могу где-нибудь спрятаться, чтобы он меня не заметил? По крайней мере, пока он не закончит совещание?

Кендалл вскинул брови:

– В этом наряде? Никаких шансов.

Джесс не стала смущенно опускать взор. Сегодня она надела черное облегающее платье с запахом, черные замшевые туфли на каблуках и длинную нитку искусственного жемчуга. С этими блестящими белокурыми волосами и вызывающе-яркой помадой Джесс невозможно было не заметить.

– Где он? – спросила она, оглядывая комнату.

– Наверное, занят на своих угодьях… – Кендалл взглянул на часы. – Садитесь. Мы скоро начнем.

– А вы спасете меня, если он соберется меня убить? – только отчасти пошутила Джесс.

Кендалл усмехнулся:

– Простите, я не настолько храбр.

Джесс уселась рядом со стеной погреба, спрятавшись за чьими-то широкими плечами. Наклонившись к Элли, она тихо спросила:

– Я совсем с катушек слетела?

– С чего бы это?

– Мы через всю страну потащились туда, куда нас не приглашали, чтобы послушать пожелания человека, который явно ничего не забыл.

– Гм, если бы так поступил кто-то из твоих сотрудников, ты дала бы ему пинка. В самом деле, почему мы – здесь?

– Потому что это все еще моя кампания! – прошипела Джесс. Она не позволит кому-то другому прибрать проект к своим грязным ручонкам!

Оставалось лишь убедить Люка посмотреть на развитие бизнеса ее глазами.

И тут из боковой двери появился он, решительно зашагав к трибуне. Темно-зеленая футболка с длинными рукавами обтягивала его широкие плечи и мощную грудь, свисая над поясом застиранных джинсов. Темно-каштановые волосы касались воротника и спадали на уши косматыми волнами. Сэвиджу не мешало бы постричься и побриться…

Люк повернулся спиной к собравшимся, обращаясь к Кендаллу, и перед Джесс предстал крепкий зад, обтянутый джинсами. Джесс заметила, как поморщился Кендалл, оценивая этот, мягко говоря, неофициальный костюм, и подумала, что только Люк мог беззаботно зайти в комнату, полную итальянских костюмов и дизайнерских галстуков, в фермерской одежде. Это что там на заднем кармане, сальный отпечаток ладони? Люк присел на корточки, чтобы завязать шнурок на ботинке, и футболка вздернулась вверх, обнажив часть спины. Над кожаным ремнем Джесс увидела границу между загорелой спиной и белыми бедрами. Какой теплой ощущалась бы эта полоска кожи под ее губами…