Кошмар, Кэл насупился сверля взглядом дочь, она во всю кокетничала с Луисом.

- Здесь записка, – Стефани сунула свой аккуратный носик в пакет, и двумя пальчиками, вынула сложенный листочек, протягивая Луису. Он развернул и совсем по детски шевеля губами, пробежав глазами текст, состоящий из нескольких строчек, нахмурился.

Выразительно, с чувством Мартинес прочитал вслух:

«Ли, помнишь, мы мечтали о дочке. Ты уже видела ее фото. Она выросла и превратилась в прелестную невесту. Ей очень идет платье, которое я придумал для тебя. Ли. Любовь моя. Ты же знаешь, что я вернулся».

- Тиффани, он имеет в виду Тиффани, – Луис потряс в воздухе листочком, оглядел его со всех сторон. Потер между пальцами бумагу, посмотрел на свет, – стандартная писчая бумага, письмо напечатано на принтере. Краска свежая. Это пока все что можно сказать. Подробности выяснят криминалисты.

- Думаешь, что он оставил пальчики? Или потожировые следы? – с сарказмом спросил Кэл.

- Сомневаюсь, – Луис мотнул головой, – доктор Фостер, вам что-нибудь говорит содержание записки. Какие-то предположения. Платье. Он упомянул платье. Дочку.

- Пока мне сложно сообразить, – пожала плечами Джиллиан, стараясь выглядеть спокойной и уверенной, хотя на самом деле, ей хотелось вопить от бешенства и злости. Забиться в самый темный угол от страха, сводящего судорогой мышцы. Она должна подумать, разложить все по полочкам и определить, что из ее истории с Майком следует рассказать ФБР. Понимая ужас происходящего, ей не особо хотелось вытряхивать на свет все до мелочей.

- Агент Мартинес, – Джиллиан позвала Луиса, – Я предполагаю, даже уверена, что предназначенный мне подарок заказан в магазине той самой Тиффани. Убитой.

- Почему? – удивился Луис, – По вашему мнению есть связь.

- Есть,- нервно жестикулируя, Фостер привстала в кресле, – Мне сложно передать свои ощущения словами. Я почти убеждена, что Майки каким-то образом замешен во всех четырех, – она вопросительно вскинула голову, Луис кивнул, – Убийствах. Он отличался весьма своеобразным образом мышления. И текст записки, прилагающейся к фиалкам…

- Вы говорите как психолог, оценивая его с профессиональной точки зрения.

- Нет, – Джиллиан скривила плотно сжатые губы в моментальной улыбке, – Как человек долгое время общавшийся с ним.

- Интуиция?

- Нет. Это выглядит так, словно мы все складываем пазлы, но лишь мне доступны отдельные фрагменты. Я должна подумать. Извините. Я могу уйти.

- Да конечно, – Луис кивнул, – не смею вас задерживать, – неуклюже повернувшись к своей напарнице спросил: – Стеф, как у тебя дела? – провожая восхищенным взглядом уходящую из комнаты Фостер, сочувственно качнул головой и окликнул, – Джиллиан, – она замерла, но головы не повернула, – До завтра.

- Буду рада очередной встрече, – пробормотала Джиллиан и скрылась в полумраке, свернув на кухню.

Кэлу очень не понравилась фамильярность, с которой попрощался Луис с Фостер.

- Доктор Лайтман, – Мартинес поднялся на ноги, стянул и скомкал перчатки, пряча их в карман брюк. Вскинул руку, посмотрев на тускло блеснувшие хромированные часы, – Таннер уже в воздухе, он полетел в Нэшвилл, надеюсь, Дину удастся разузнать подробности о Майкле Беллами, и о причинах его содержания в психиатрической клинике, ну и о пожаре. Странно все как-то, – задумчиво добавил он, подтвердив мысли Кэла.

Проводив агентов ФБР, Кэл запер дверь и злобно щелкнул внутренним засовом. Эмили в гостиной наводила порядок – она уже смела в одну кучку остатки земли и, бросив на пол веник с совком, складывала плед, при этом с губ девушки не сходила едва уловимая задумчивая улыбка.

- Эм!

Плед выпал из рук Эмили, она подпрыгнув на месте и уставилась на отца, несколько раз беззвучно открыв и закрыв рот.

- Эм, как приберешься, ступай спать. Уже поздно, – посоветовал Кэл, проходя мимо дочери, он приобнял ее за плечи и звонко чмокнул в щеку, – Не понимаю Эм, но мне почему-то не хочется ругаться.

Эмили возмущенно закатила глаза.

- Вообще-то, я у тебя очень хорошая девочка, – она шутливо толкнула отца в бок,- Джиллиан на кухне, пьет…

- Проклятье, – Кэл не дослушал и чуть ли не бегом припустил в указанном направлении.

- Ромашковый чай, – озадаченно договорила Эмили, глядя отцу в спину, он по пути сшиб и опрокинул стул и через секунду раздался вопль.

- Фостер!

Эмили пожала плечами в очередной раз решив, что не существует на свете более странных и непредсказуемых представителей человеческой расы, чем взрослые. Улыбнулась своей замысловатой фразе и тяжко вздохнув, подумала: «Неужели через несколько лет и она сама будет такой же странной и чуточку загадочной».

Водворив стул на место, она сунула веник под мышку, половчее схватила совок с мусором и, осмотрев комнату внимательным взглядом, погасила свет.

- Фостер! – Кэл с размаха ударился животом о край стола и, разведя руки, оперся ладонями о столешницу, подался вперед, впиваясь злым взглядом в Джиллиан. Она сидела верхом на стуле, поставив его задом наперед и опираясь грудью на спинку, держала перед собой, сжимая в ладонях, высокий керамический бокал с отколотой ручкой. Не поднимая головы, подносила его ко рту и звучно прихлебывала золотистый напиток. – Ты что творишь!?

Вскинув голову, она с удивлением посмотрела на взбешенного Кэла.

- В чем дело?

- Ты что хочешь напиться? Ты подумала, как ты будешь выглядеть и чувствовать себя завтра на доп… – он кашлянул и исправился, – на интервью.

Приоткрыв рот, Джиллиан моргнула и облизнувшись, едва сдерживая смех, спросила:

- Напиться? Чаем? – и все же не удержавшись рассмеялась, правда ее смех звучал совершенно не весело. – Было желание, но я передумала.

- Эмили, паршивка, – проворчал Кэл, отлепился от стола и, обойдя его, встал позади и чуть сбоку от Фостер, – А я уж подумал, что ты накачиваешься виски.

- Плохо ты меня знаешь, – отшутилась Джиллиан, сделав еще глоток.

- Как выяснилось, совершенно не знаю, в отличие от некоторых, – Кэл раздраженно взмахнул в воздухе рукой, заглядывая в лицо Джиллиан.

- Не моя вина. Я по должности была обязана изучить твою биографию. Досконально, чтобы найти… – она вздохнула, – Мы об этом уже говорили, Кэл. И мне неприятно, тяжело и больно, от того, что я принимала участие в обмане.

- Ладно, проехали. Милая, оказывается у тебя столько скелетов в шкафу, что мне делается страшно. Фостер я о тебе ничего не знаю, только официальная информация, которую можно найти в интернете. Окончила Принстон, получила ученую степень, была замужем, работала в реабилитационной клинике для трудных подростков, была штатным психологом Пентагона…

Как не пытался Кэл говорить равнодушным тоном, но в данный момент его талант искусного лжеца не мог справиться с душащими его эмоциями.

– Я даже не представляла, что ты настолько зол на меня. Дело не только в том, что я не сказала тебе про письмо, правда?

– А ты как думаешь?

За много лет работы, ей приходилось беседовать с дюжинами враждебно настроенных людей, но Джиллиан сомневалась, что кто-либо из них был менее сговорчивым, чем Кэл, с его особым отношением к человеческой сущности. Все люди лгут.

– Не знаю, – ей на глаза набежали слезы, Джилл быстро смахнула их, – До сегодняшнего дня я никогда не разрешала себе об этом думать. Похоронив воспоминания глубоко в душе. Тебя устраивали отношения сложившиеся между нами, и мое прошлое не влияло на них.

– Прошу, только не плачь! – Джиллиан услышала в его голосе тревогу и боль.

– Постараюсь, – кончиками пальцев провела по влажной щеке, – Ты сам всегда называл меня плаксой, – она с трудом проглотив комок вставший в горле. Джилл давно раскусила Кэла, зная, что с помощью слез могла бы добиться от него всего чего угодно. И что потом презирала бы себя за это. – Я всегда думала, что смогу справиться с любым делом, если буду прилежно над этим трудиться, вкладывать в него частичку души. Все получится и станет идеальным, если я все внимательно распланирую и учту каждую мелочь. Поэтому я всегда составляла расписание и списки необходимых дел. Я мучила нас обоих тем, что воспринимала наши отношения как работу – пусть удивительную, но все же работу, с которой надо было справиться, – она говорила быстро и не могла остановиться. Слова сыпались друг за другом, и Джиллиан торопилась, чтобы успеть все сказать. – Кажется, я даже несколько самодовольно воспринимала все то, что происходило между нами. Мы так хорошо подходили друг другу, прекрасно понимали и слаженно работали, мне нравилось быть твоим другом, партнером… И только сегодня, я вдруг впервые поняла, как же плохо и неумело я все это делала. Я не лгала тебе. Никогда. Просто не говорила всей правды, да и ты не интересовался моей жизнью до нашего знакомства, – как ей хотелось сейчас увидеть его лицо, его глаза! – Ты знаешь, как я ненавижу допускать ошибки. А теперь вижу, к чему могут привести вскользь брошенные обещания. Я ошибалась, думая, что все – игра. А ты…