Кэл поднял книгу, положил ее на кофейный столик рядом с диваном и ушел прочь. Не верилось, что мирная идиллия окажется недолговечной. Уже завтра на Фостер посыплются неприятности. Как будто ей было мало пожара и вирусной инфекции, едва не угробивших Джиллиан.

Вернулся на кухню и плеснул в бокал немного виски и только поднес его ко рту, как позади раздалось негромкое и насмешливое:

- Любовался, ага. – Эмили легонько толкнула отца в плечо.

- Не болтай ерунды,- он сделал глоток виски.

- Пап, не отрицай я же не слепая. Любовался. У тебя было такооое лицо, словно ты вот- вот расправишь крылышки и взлетишь.

- А тебя не учили, что подсматривать нехорошо,- осуждающе глянул на дочь.

- Кто бы упрекал. Первый шпион королевства,- фыркнула Эмили и, состроив умоляющую рожицу, попросила, – Лови момент, пап,- став абсолютно серьезной,- Прошло больше года, а ты все думаешь. Сложно...

- О чем, милая?- он плюхнулся на стул, закидывая ноги на кухонный стол. Несколько часов назад, он чуть не разрушил все то, что собирал последние месяцы по крохотным кусочкам.

- Ой, не делай такой непонимающий вид. Вот на том диване,- Эмили махнула рукой в сторону гостиной, – Ты мне признался, что любишь. И не говори мне, что это была всего лишь твоя фантазия?- Эмили устроилась на соседнем стуле, обвела рукой вокруг лица Кэла, скопировав его жест,- Я же все вижу,- пододвинула к себе блюдо с булочками, поморщилась и толкнула пальцами ноги отца, они с грохотом обрушились на пол.

Кэл снова пригубил виски и качнул головой.

- Ты лезешь не в свои дела, Эм.

- Если это касается счастья моего отца, то дела мои. Я люблю вас обоих и хочу, чтобы вы были счастливы. И мне будет спокойней, если ты будешь под постоянным присмотром, когда я уеду в колледж.

- Такая юная и такая расчетливая.

- Вы снова о чем-то спорите?- щурясь от яркого света, на кухню вошла Джиллиан.

Кэл не успел ответить. В дверь позвонили. Все трое недоуменно переглянулись – часы показывали пол одиннадцатого. Добропорядочные люди в такое время готовятся ко сну, а не шляются по гостям.

- Я открою,- подпрыгнула Эмили, затолкала в рот остаток булочки и сорвалась со стула. Кэл успел только взмахнуть рукой, а она уже унеслась из кухни.

- Ты чего- то боишься?- обратилась к нему Джиллиан, положив руку на плечо, едва заметно сжимая пальцы. От нее не ускользнуло, промелькнувшая на лице Кэла гримаса страха и то, как он дернулся, пытаясь ухватить дочь за рукав,- У Эмили новый мальчик и он жутко тебе не нравиться?

- Что?- Кэл нахмурился, он пытался расслышать, что творится у входной двери, о чем так весело щебечет Эмили, то и дело хихикая,- Нет,- он поджал губы, секунду промолчав,- Поздно, любопытно кого принесло в такой неурочный час?

Он только поднялся на ноги, решив поинтересоваться незваным гостем, сделал шаг и был вынужден остановиться. На кухонной стойке заплясал, в режиме вибровызова его мобильный. Кэл хлопнул ладонью по столу, потянувшись за телефоном, выписывающем круги между чашками, но неудачно, попал по блюду с фруктами и опрокинул молоко, недопитое Эмили, зло матюгнулся. Телефон соскользнул со столешницы и налету был ловко пойман Джиллиан.

- Лайтман слушает,- рявкнул Кэл в трубку, отклоняя в бок и выглядывая в прихожую.

- Джиллиан,- радостно позвала Эмили,- Для тебя сюрприз.

- Уже иду.

- Джилл, нет!- Кэл обогнул стол, пытаясь ее задержать,- Минуточку,- бросил в трубку, кидаясь следом за Фостер, но все равно опоздал.

Джиллиан и Эмили уже сидели на диване, уткнувшись носами в яркий бумажный пакет, лежащий на коленях Эмили.

- Какая прелесть!- воскликнула девушка, – Вау! Тут даже конвертик с карточкой. Осторожней, Джилл!!- Эмили вытащила из упаковки керамический горшочек с фиалками, отдавая его Джиллиан.

- Цветы великолепны, Джилл,- лукаво сказала Эмили,- Признавайся кто твой таинственный обожатель?

Кэл нахмурился, готовый к любым неприятностям.

Лицо Фостер вспыхнуло от радости, как только она увидела изящный, явно ручной работы горшочек с африканскими фиалками. Склонившись над цветами, она осторожно прикоснулась к сочно-зеленым листьям и бархатистым лепесткам пурпурных соцветий.

- Какие милые и нежные,- проворковала Джиллиан и взяла в руки белый без надписи и не заклеенный конвертик с золотыми уголками.- Эм, будь другом вытащи карточку.

- Угу. А что там написано?- Эмили сгорая от нетерпения, протянула Джиллиан картонный четырехугольник с выбитыми по всей его поверхности серебристыми фиалками,- Какая красотища. И кто это тебе дарит такую роскошь?- осуждающе глянула на отца.

Фостер пожала плечами, теряясь в догадках, кто бы мог прислать ей такой прелестный подарок, и замерла от удивления. Поперек лицевой стороны визитки широким размашистым почерком было написано одно единственное слово : «Майки».

Ее нежная улыбка, медленно погаснув, превратилась в болезненную гримасу.

Помедлив секунду, Джиллиан подалась веред и отшвырнула от себя горшок с цветами, так словно он в ее руках внезапно превратился в скользкую змею, готовую ужалить. Она вложила в этот толчок столько силы, что горшок перелетел гостиную, ударился об распахнутую дверь и разбился, осыпавшись на ковер острыми кусочками застывшей глины.

- Нет!- хрипло выкрикнула она, передернувшись от отвращения. Фостер, скрестила руки на груди и поджала ноги, плотно соединив ступни, отгораживаясь от столь обрадовавшего ее подношения, глядя испуганным и полным брезгливости взглядом на керамические черепки и цветочный кустик.

- Я уберу,- растерянно предложила Эмили, приподнимаясь с дивана.

- Нет!- приказал ей Кэл,- Сиди, где сидишь. Собирать это,- он указал на рассыпавшийся ком сухой земли и поникшие сломанные цветочки,- Дело криминалистов. Оставь в покое упаковку.

- Почему?- вытаращила глаза девушка.

- Джиллиан,- Кэл проигнорировал вопрос дочери,- Ты знаешь кто это? Не молчи,- Кэл смотрел на поникшую Фостер, отрешенно глядящую в одну точку. Он понял, что в это момент она была далеко от его дома. Губы женщины дрожали, со стороны казалось, что она молится, а по враз побелевшим и осунувшимся щекам одна за другой сбегали слезы, Джиллиан их даже не смаргивала.

До этого злополучного момента Фостер и не подразумевала, насколько хорошо она помнит случившееся более двадцати лет назад, считая, что давно похоронила неприятные ощущения гадливые до дрожи и ледяного ужаса.

Он не сумел ее задушить. Просто не хватило сил? Или не хотел? Скорее второе. Его сильное тренированное тело спортсмена, обладало сокрушительной мощью; несмотря на неполные четырнадцать лет, он был силен, и не раз доказывал ей это, подхватывая ее на руки и вбегая на второй этаж с такой легкостью, словно она ничего не весила.

Она перестала сопротивляться, перестала молить о пощаде, только хрипло сипела, пытаясь втянуть в себя немного воздуха, продлевая агонию. Он душил ее с наслаждением, навалившись всем телом, вжимая в мягкий матрас кровати. Впиваясь липким от недавно съеденного мороженого ртом в ее разбитые губы. С яростью, выкрикивая, что-то невнятное, брызгая слюной, глядя в широко распахнутые глаза, полные бессильного отчаяния и слез, до тех пока они не подернулись дымкой забытья.

Затем сидел рядом с ней, любовался белоснежным платьем, гладил безжизненное лицо, целовал посиневшие губы, нежную шею, буквально купался в густых распущенных волосах, пропуская меж пальцев шелковистые пряди, подносил их к своему лицу, вдыхая сладковатый цветочный аромат духов и под конец, заплел в кривую лохматую косу.

Чувствовал, как его бушующее нутро потихоньку успокаивается. Возбуждение уходило, подобно океанской воде при отливе.

Он не заметил, как она очнулась и приоткрыла глаза, но лежала, затаившись без движения, ее тело сковал страх, страх за свою жизнь. Она видела его низко опущенную голову, взмокшие от пота и повисшие вдоль щек слипшиеся волосы. Дрожащие, влажные губы, густую слюну, мерзко стекающую из уголка еще по детски пухлого рта.