«Глок» с бряцаньем упал на керамические плитки террасы, лицо Майкла исказила зловещая ярость, когда он схватил Джиллиан за горло.
— Прошу, остановись, — прохрипела она, пытаясь освободиться. Трюк с удушением Майкл показывал неоднократно, но из его слов и поведения, Джиллиан поняла, что это всего лишь некий устрашающий момент, Майкл приготовил ей другую смерть.
Он резко повернулся и ослабил пальцы.
— А кто ты такая — мне указывать? — он вдавил ей колено между ног и приблизил лицо к ее так, что его смрадное дыхание опалило и без того горевшую от солнца кожу, и разбрызгивая слюну выкрикнул, — Кто ты такая? Чего это ты решила, будто имеешь право указывать мне, что делать?
Он прижал Джиллиан к спинке кресла, она не утерпела и, стараясь не дышать, отвернулась от него, понимая, что её трясет от страха.
— Ты моя! И я буду делать с тобой все что хочу! — вцепившись в плечи, он тряс её так, что голова моталась из стороны в сторону. Он напал неожиданно, и Джиллиан клацнув зубами, прикусила язык до крови, ощущая её соленый привкус во рту.
Вдруг он убрал руки, задумчиво склонил голову набок, умиротворенная улыбка заиграла на губах, когда Дин снова повернулся к Джиллиан. Хихикнул сел на подлокотник кресла. На секунду затих, потом посмотрел на её ноги и опустил руку на бедро. Джиллиан так сильно дернулась, что кресло качнулось, и они едва не опрокинулись навзничь.
Майкл перехватил испуганный взгляд Джиллиан и навалился на неё.
Под его тяжестью Джиллиан застонала от боли. Он придавил её руки к груди и оседлал бедра. Она не могла пошевелиться. Потом радостно ощерившись, скользнул руками к её шее и стал сдавливать, будто желая по капле выдавить из неё жизнь. Джиллиан кричала, хрипела, дергала связанными ногами, а он ерзал по ней, всё сильнее резче, раскачивался и выл, пока не содрогнулся и расслабленно упал на неё, наконец-то отпустив истерзанную шею. Не прошло и минуты, как раздалось тихое журчание и запахло свежей мочой. Джиллиан едва сдержала рвотные позывы, но понимала, что надо терпеть. Отойдя от оргазменных схваток, Майкл развяжет её и отправит в душ. И в ближайшие два, а то три часа, будет вполне адекватен. У него «это» называлось накормить и напоить чудовище.
— Скажи, ты же хотела трахаться, — прошипел он в лицо Джиллиан, — Скажи и я тебя отпущу.
— Да, — она выдавила из себя короткое слово и её горло спазматически сжалось.
— Умница, — он сполз с неё, встряхнулся, его ноздри раздулись, и Майкл несколько раз потянул носом. — Ну и вонища! Марш в душ паршивка. А я пойду приготовлю что-нибудь вкусненькое на ужин.
Кэл стоял у распахнутой настежь двери, ведущей во внутренний двор и наблюдал за первыми лучами солнца, выползавшего из-за горизонта. Ему удалось подремать часа два, и не в состоянии больше лежать с открытыми глазами, встал, пытаясь сосредоточится. Какие-то слова сказанные Диланом или кем-то из агентов задели Кэла. Но сколько он не вертел в голове услышанное, никак не мог уловить, что именно его тревожило.
Он оглянулся, услышав тихие шаги позади себя, сонно протирая глаза, к нему подошла Эмили.
— Пап, ты снова не спал?
— Нет, милая, немного удалось подремать, — он обнял дочь за плечи.
— Может приготовить что—нибудь на завтрак?
Кэл покачал головой и прижался лицом к волосам Эмили, ее родной запах действовал успокаивающе.
— Но, пап, надо же поесть, ты ничего не ешь, стал вон какой прогонистый, — попытка пошутить повисла в воздухе, не достигнув цели, Эмили прерывисто вздохнула и обхватила Кэла за талию, — Так скоро и ноги носить не будешь. Ты весь извелся.
— Эм, я и думать о еде не могу,— он скривился и провел ладонью по лицу, — Как только представлю, как он издевается над Джиллиан.
— Я понимаю, пап, но чтобы бороться, нужны силы, а ты как маленький «не хочу». Надо пап.
— Черт побери! — Кэл стукнул кулаком по дверному косяку, — Единственное, что вертится у меня в голове, — Что этот полоумный говнюк может с ней сделать.
Эмили присела на диван.
— Иди сюда, — похлопала рукой по сиденью рядом.
Кэл оглянулся, но даже не пошевелился.
— Пап, все будет хорошо, — она безуспешно пыталась его успокоить, — Ты обязательно найдешь Джиллиан.
— Эм, не надо меня успокаивать, — резко бросил он, — Уже третью неделю носом землю роем, на поиски брошены все возможные силы и ничего. Понимаешь, ничего. Словно её уже… — он не договорил, криво усмехнулся, — Никогда не верил гребаным предчувствиям. Никогда.
— Не надо пап. Перестань себя мучить, так ты Джиллиан не поможешь.
— Если у меня еще есть возможность, — пробормотал он и выскочил из комнаты.
Эмили подпрыгнула на диване от грохота закрывшейся двери, и прикрыла глаза, смаргивая слезы. На улице взвыл автомобильный мотор, машина рванула с места, оглушительно взвизгнув покрышками.
— Папочка… Джиллиан,— закрыв лицо руками, Эмили повалилась на бок, тихонько всхлипывая. В их маленькой семье кто—то должен быть сильным и, как—то управляться с домашними делами, Эмили мужественно удерживалась от слез, пока рядом был отец, она не хотела, чтобы он начал переживать еще и за неё.
Тонкие полоски света проникали сквозь закрытые жалюзи в комнату, где лежала Джиллиан. Майкл заходил к ней рано утром, на рассвете, пробыл несколько секунд, но с тех пор она ничего не слышала кроме бормотания волн, бьющихся о скалы и собственного тяжелого дыхания, сменяющегося рыданиями. Она уже больше не надеялась, что может спастись от ужасного, неопрятного и дурно пахнущего безумца, в которого превратился недавно улыбчивый, элегантный, пользующийся дорогим парфюмом агент Таннер. Джиллиан заставляла себя не думать о грозящей ей опасности, а вспоминать приятные моменты из недавнего прошлого, она боялась, что еще несколько дней издевательств и она сдастся, перестав бороться с то и дело накрывающем её безразличием.
Тело сводили судороги, губы распухли, и даже легкое шевеление вызывало нестерпимую боль. Саднили разодранные в кровь лодыжки, чтобы ограничить её в движении, Дин сковывал ей ноги обычными полицейскими наручниками. Она могла ходить, но очень маленькими шмыгающими шажками, и при каждом подобии шага, острые края отполированного металла впивались в тело и растерли кожу до мяса. На щеках засохли слезы, волосы слиплись от крови и пота, у неё давно не было желания лезть в душ под холодную воду, чтобы немного освежиться. Какая разница, как от нее пахнет.
Но как бы ей не было плохо, она не могла справиться с собой и выбросить Кэла из головы. Она оживляла в памяти его нежность, слышала его ласковый голос, нахальные смешки, ироничные высказывания и жаркие слова любви. Временами Джиллиан почти физически ощущала его близость, и смертельная тоска лишала её сил. Она не героиня, её не учили переносить физические и моральные пытки, она слабая, выбившаяся из сил женщина. И ей невероятно, мучительно, до крика хочется оказаться дома. Закрыть глаза, а проснуться…
Джиллиан вздрогнула. По дому разнесся страшный грохот.
— Что это? — едва слышно спросила она себя.
Снова раздался шум, эхом отдаваясь по всей вилле. Внизу кидали что-то тяжелое, звенело разбитое стекло. Вдруг раздался нечеловеческий вопль Дина. Слов она не разобрала, лишь невнятное бормотание и нечленораздельные крики.
— Боже, что он делает? — Джиллиан заставила себя сесть и уставилась на входную дверь, ожидая появления Дина.
Дверь со стуком распахнулась, спотыкаясь, ввалился Дин. Волосы всклокочены, рубашка и пиджак нараспашку, джинсы расстегнуты. Он задыхался, слюна блестела и свисала с полных губ, от его безумного взгляда стыла кровь. Размахивая пистолетом, он подошел вплотную к Джиллиан.
У нее закружилась голова, но намерения, с которыми приперся Дин были понятны с первого взгляда. Собрав остатки сил, она бросилась на него, он пошатнувшись, ударился о стену. Джиллиан спрыгнула с кровати и схватила его за волосы, сильно оттянув голову назад, он дернулся и завопил от боли, она рванула так, что Дин выгнулся назад. Из него потоком хлынули жуткие ругательства, он железной хваткой вцепился в её запястье и извернувшись ударил Джиллиан головой в грудь с такой силой, что она отлетела к противоположной стене, и съехав по ней инстинктивно свернулась клубком, закрывая руками голову . А он уже пинал ее ногами, по спине, по ребрам, по костяшкам пальцев, невероятная боль обжигала её и без того измученное тело.
