И в этот момент за нашими спинами раздался жуткий треск. Все вскочили, вглядываясь в темноту, закричали моряки, завизжала Марика.

Переломленная пополам Эстолла отчетливо проступила на фоне еще теплящейся от заката серой полоски неба. Бушприт долю секунд смотрел вертикально вверх, а потом начал стремительно погружаться, заваливаясь на бок. Деревянные обломки тонули так, словно кто-то тянул их на дно. Над кораблем нависла огромная арка, будто со дна морского поднялся гигантский акведук.

— Надо помочь им! — в ужасе глядя на происходящее, Манас бросил весло.

— Греби быстрее, или мы разделим с ними их смерть, — процедил сквозь зубы Мастер и пнул моряка, заставив его сесть на скамью лодки. — Гребите!

Его тревожный возглас был заглушен возмущенным грохотом раскалывающихся о волнорезы валов.

Людские крики затихали один за другим. Налегшие на весла матросы гнали лодочку к берегу, а я все ждал, что вот-вот нас подкинет в воздух от удара скользящего под водой чудовища.

Но прибрежная часть бухты была слишком неглубока, чтобы огромный змей мог пройти к берегу. Уже сейчас высокие водоросли, затянувшие воды бухты непроходимым подводным лесом, шелестели по днищу, а огромные волны прокатывались с обеих сторон и отступали. Вода была на нижней точке отлива, и это стало нашим спасением.

Там, где волей Мастера волны были остановлены, нас принял спокойный кусочек песчаной отмели за далеко выдающимися вперед пирсами. Как только нос с шорохом взрезал песок, Мастер, подхватив на руки плачущую Марику, выпрыгнул на берег и, лишь отойдя от кромки прибоя, поставил ее на ноги. Никому не хотелось попасть в зубы страшного чудовища, уничтожившего корабль за считанные мгновения, и мы так же торопливо выбрались на сушу. Войе, отбежав, упал на песок, схватился за голову и принялся раскачиваться из стороны в сторону. Манас бросился к пирсам, оскальзываясь, взобрался наверх и вгляделся в горизонт, ища выживших. Волны взмывали, перехлестывали через помосты, и брызги то и дело скрывали моряка из виду. Я вяло подумал, что языки волн могут слизнуть его с причала или ударить о поручни, но это была всего лишь мимолетная мысль. Манас вернулся через некоторое время, совершенно мокрый и с выражением отчаяния на лице.

— Ничего, — сказал он сипло. — Будто и не было ничего. Даже досок на поверхности не осталось.

— Эта тварь что, дерево жрет? — визгливо спросил Ален.

— Кто же знает? — голос Мастера был безразличным. — Давайте-ка найдем место посуше и поприятнее, какую-нибудь таверну, чтобы согреться и выпить чего-нибудь крепкого.

— Вы не спасли их, — в слабом голосе Войе я чувствовал больше удивления, чем обвинений.

— Мы не могли, — Мастер отряхнул край плаща от налипшего песка.

— Да вы же убили точно такого совсем недавно! — моряк вскочил. Его голос звенел отчаянием, граничащим с истерией.

— Сейчас мы не могли его остановить, — ровно ответил Мастер.

— Зачем, зачем он это сделал? — смерть товарищей раздавила обоих моряков.

— Он пришел за сердцем своего сородича, — уверенно пояснил маг ночи. — Думаю, он шел нам наперерез, но нагнал только в бухте и упустил по чистой случайности. Удивительное везение, не находишь, Демиан?

— Да как же так?! — не унимался Войе.

— Не нахожу, — я неотрывно смотрел на воду.

— А как же теперь Мархар? — Манас сохранил больше самообладания. — Кто теперь сможет попасть на Сторожевой?

— Мы, — коротко ответил Мастер.

— Все умирают, вокруг вас все умирают, а вы — живые, — Войе тяжело поднялся и побрел прочь вдоль пирсов, переступая через раскачивающиеся под ветром тени, отброшенные масляными фонарями. Он оскальзывался на выброшенных волнами длинных побегах водорослей, пока поднимался вверх к площади, и мы просто провожали его взглядом, пока Манас, пробормотав извинения, не бросился догонять друга.

— Пусть идут, — Мастер, крепко держащий Марику за руку, потащил ее за собой. — Теперь у всех у нас разные пути. Вас, господа, я отведу в Рыбью Кость — отличное заведение, где вы обогреетесь, выпьете и отдохнете. В этой таверне хоть и не очень чисто, зато отличная еда и всегда много народу. Ален, проследишь, чтобы Гевор и Марика устроились, и спустишься вниз. Если удастся поговорить с местными, узнай последние новости. Это поможет тебе развязать даже самый неохотный язык, — он сунул Алену весело звякнувший монетами мешочек денег. Похоже, как и плащ, он позаимствовал его в каюте Мархара.

— А как же ты? — в голосе Марики чувствовался испуг перед тем, что Мастер оставляет ее одну.

— Мы наведаемся в Форт и с рассветом вернемся обратно. Или, если не вернемся, вы придете сами. Нам сюда, — он свернул на совершенно пустынной площади, и я внезапно поймал себя на мысли, что в порту теперь пахнет по-другому. Свежим ветром с моря и водорослями. Тяжелый дух людских и животных нечистот, гниения и клоаки выветрился, пока мы были в плавании.

Зарницы одна за другой катились по небу, делая мир серо-черным. Фонари после ярких вспышек казались тусклыми. Со скрипом раскачивалась вывеска, изображавшая кружку и обглоданную рыбью кость.

— Идите, — Мастер подтолкнул Марику вперед и, не останавливаясь, быстро свернул за угол.

— Никого нет, — я оглядывался в растерянности.

Ничего подобного в здешних местах не бывало. В домах все ставни были плотно закрыты, из узких щелок вытекали тусклые полоски света, но порт все равно казался неживым и непривычно затихшим. Ни голосов, ни движения. Зарницы освещали узкие улицы, на мгновение выгоняя из них всякие тени; высекали, будто на гравюрах, силуэты кажущихся ссутулившимися домов.

— Что здесь творится? — я нагнал все быстрее шагавшего мага. — Даже если людям запретить выходить на улицу, найдется тот, кто нарушит запрет. Мастер?

— Не могу поверить, что они все мертвы, — внезапно сознался маг. — Мы бежали, спасая свою жизнь, и бросили моряков умирать. Бедняга Кавалар, он думал только о том, чтобы вернуться к Сторожевому и выручить своего капитана…

Я не стал ничего говорить, давая магу закончить:

— Мне не раз приходилось убегать, поджав хвост, но сейчас это входит у меня в привычку. Демиан, ты чувствовал то же самое, когда погибли все моряки на Бегущей?

— Не знаю, — глухо ответил я. — Наверное. Бессилие и вину.

— Да, — голос мага походил на эхо.

— Я думал, ты привык терять… — я имел в виду то, что прошло как-то стороной от меня, когда гиб тот, привычный мне мир из моего прошлого.

— А ты думаешь, к этому можно привыкнуть?

Эти слова повисли между нами тяжелым упреком.

— Я так тороплюсь — не могу стерпеть. Хочу как можно быстрее поговорить с Северным, но не слышу его.

— Я вообще ничего не слышу. Жизнь будто остановилась.

Мы взбежали по лестнице между каменными домами, и я подумал, что сейчас не отказался бы от любого скакуна, лишь бы быстрее преодолеть отделявшее нас от понимания расстояние. Путь наш вел наверх, но столпившиеся строения, жавшиеся на склоне, будто птичьи гнезда под обрывом, пока скрывали от глаз высокие башни Форта.

— Что произошло на Сторожевом? — пытаясь занять себя, тихо спросил я.

Мастер снова, как и на борту Эстоллы, дернул головой, потом невесело отозвался:

— Корабль, на который ты поднимаешься, рано или поздно оказывается на дне.

— Совпадение, — отрезал я. — Ты тоже был на Бегущей и Эстолле.

— Я был еще на двух десятках других судов, — парировал Мастер.

— Не уходи от темы…

— Да нечего рассказывать, — он еще ускорил шаг. — Сторожевой — хитроумная ловушка. Остров весь пронизан разветвляющимися ходами и изнутри гораздо больше, чем снаружи.

— А поподробнее?

— Не знаю, — он помолчал, подбирая верные слова. — Это похоже на клубок времени и пространства. То, что я видел, просто не может уместиться под маленьким каменным островком с маяком на хребтине. И время… Мне казалось, мы с Мархаром ходили там не так уж и долго, может быть час… а когда я вышел, прошел целый день.

Я молча ждал продолжения. Вопросы задавать не хотелось: все, что крутилось на языке, было глупостью и могло помешать магу сосредоточиться.