- Хуясь, – протянул Стефан, оглянувшись.

Неизвестно как, но блокнот перенес его в странный черно-белый Хогвартс, видимо, в странный блокнот была вмонтирована машина времени. Пока Стефан поражался чудесам науки, мимо него прошли какие-то странные люди, несущие в черном мешке чей-то труп, но нет, это не удивило нашего отважного библиотекаря, его удивил черноволосый пацанчик, скорбно смотревший на эту картину.

- Ты кто, любезный? – поинтересовался Стефан, тыкнув пальцем пацанчика.

Пацанчик и не пошевелился.

«Не видит меня» – подумал Стефан. И тут же в его голове возникла гениальнейшая идея.

Сунув палец в ноздрю пацанчику, Стефан заржал, как дебил, и, увлекшись этой нехитрой забавой, не заметил, как сзади кто-то бородатый подкрался.

- Ёб твою мать! – Дамблдор, видно, никогда не был особо вежливым. – Том, какого ляда ты здесь ходишь?

- Я был на месте преступления, – произнес пацанчик, которому Стефан сунул палец в нос. – Хотел убедиться, что участковый не врет.

- Не мешай работать людям, Том, – сказал Дамблдор. – Труповозка уже приехала. Иди спать, завтра мы отправим тебя обратно в цыганский табор.

Стефан аж обернулся. Том выглядел подавлено, а Дамблдор, положив ему руку на плечо, ласково сказал:

- Иди спать, Том, я знаю, что ты украл у участкового кошелек.

Том повесил голову.

- Это правда, профессор? – спросил он. – Школу закроют на ремонт?

- Какая-то сволочь украла деньги из фонда школы. Так что школу ремонтировать не будут. Кто же украл эти деньги, а, Том?

- Не знаю, профессор.

- В любом случае, опасно здесь оставаться, – произнес пахан. – Маньяк в школе.

- Но если его поймают! – крикнул Том. – Если все это прекратится?

Дамблдор застыл во внимании, а Стефан, так воодушевившись этой драмой, замер.

- Что ты хочешь сказать, пиздюк? – строго спросил Дамблдор.

- Ничего, сэр.

- Точно?

- Точно.

- Бля будешь?

- Бля буду.

- Ладно, иди спать, – отмахнулся директор. – А я пойду, стопарь тяпну, а то со всеми этими нападениями…эх береза, мне бы столько почек.

Том повернулся к лестнице, но в башню не пошел, Стефан едва за ним поспевал. Вот этот цыганский мальчик свернул в коридор, ведущий к кладовкам, и библиотекарь вдруг услышал чье-то малоприятное пение.

Голос был все громче, а Том бежал все быстрее.

- Динь-динь-динь, – горланил кто-то за дверью. – Динь-динь-динь…

- Ах ты гнида, – процедил Том, достав заточку из кармана.

- Колокооольчик звенит…

- Добрый вечер, Никлаус, – громко сказал Том.

Мужик, одетый в цветастую рубашку и расклешенные штаны, вздрогнул и обернулся.

- Кто тебя пустил в мою гримерку, Том? – недовольно спросил он.

- Все кончено, Никлаус. Я все расскажу. Это не может больше продолжаться.

- Нет... нет, Том, ты ошибаешься!

- Никлаус, завтра приедут родители покойницы, – произнес Том. – Лучшее, что мы можем сделать, – сдать маньяка.

Никлаус вышел на свет торшера и Стефан от неожиданности чуть в обморок не упал.

- Нападения начались сразу после того, как твой ансамбль приехал в Хогвартс с гастролями, – продолжал Том, сжимая заточку в руке. – «Кровавые Песняры»…вот ваше имя.

- Нет! Нет, это не мы!

- Ты имеешь право хранить молчание, все что ты скажешь, будет использовано против тебя! Где остальные?

- Не скажу!

- Где?

- В пизде!

- Тогда ты отсидишь срок один.

Никлаус выпрямился и плюнул Тому прямо в глаз.

- Зато я не сдаю своих. Хуй ты на ножках.

- НЕЕЕЕТ!!! – заорал Стефан, глядя, как доброго хогвартского тамаду уводит участковый.

И тут же картина прояснилась, блокнот кто-то отлепил от лица библиотекаря, а сам библиотекарь, тяжело дыша, рухнул на стол.

- Чего ты орешь, люди спят, – сварливый голос Деймона вернул Стефана в реальность.

Стефан взглянул на брата и под, звук барабанящего сердца, выдохнул:

- Это был Клаус. Он открыл Тайную комнату очень и очень давно.

====== Глава 19. ======

Тот факт, что Клаус Майклсон сидел в тюрьме никого не удивил: достаточно было послушать весь его репертуар, чтоб понять, сколько ходок у него было. Но сидеть Клаус мог за что угодно: начиная от кражи чебурека и заканчивая изнасилованием бобра, но только не за серию убийств. Этот факт не давал Стефану заснуть ни на минуту.

- Том мог поймать не того, – в очередной раз сказал библиотекарь, расхаживая перед Деймоном, который безо всякого интереса его слушал.

- Кто вообще этот Том?

- Хозяин блокнота.

Деймон так многозначительно кивнул, будто этот факт приоткрыл завесу истины. Стефан, нервно глядя на студентов, изучающих книжные полки, заговорил уже тише.

- Но Клаус…Клаус! Ты можешь поверить в то, что он маньяк?

- Он странный тип, – задумался Деймон. – Вполне возможно.

Стефан, схватившись за голову, взвыл, как раненый конь, напугав этим воплем души группку гриффиндорцев. Деймон, тут же гаркнув на пугливых школьников, отхлебнул из фляги бормотухи и нахмурил брови.

- Клаус наш друг, – сказал генералиссимус. – Он должен нам все рассказать.

- А если нет?

- Тогда мы его отпиздим.

- Погодь, – вдруг воскликнул Стефан, подтянув кальсоны. – Если все, что показал мне Том, было правдой, то пахан знал Клауса еще до того, как тот начал преподавать в замке пение.

Деймон, будучи гениальным военным стратегом, явно не уловил этого тонкого психологического хода и, по рекомендации трудовика, свел глазки в кучку, чтоб избавить себя от умных мыслей.

Стефан, обессилено вздохнув, спрыгнул со стойки библиотекаря и, влепив брату подзатыльник, указал ему на дверь.

- Нам надо к Дамблдору.

- Нах?

- Он знает правду о Клаусе.

- У Дамблдора сейчас ПМС, – заметил Деймон. – Пьянственно-Мудачный Синдром.

Не слушая никого, Стефан, швырнув в Поттера, опять почитывавшего «50 оттенков серого», томик Маяковского, пендалем оттолкнул с дороги Долгопупса, жующего творог из трехлитровой банки, и понесся по лестнице, в покои хогвартского пахана.

Деймон мученически вздохнул, зачем-то наградил гриффиндор призовыми очками, встал с кресла и нехотя поплелся за Стефаном, матерясь и проклиная весь мир.

Альбус Дамблдор, одетый в махровую пижаму, напоминающую костюм панды, предварительно расставив по своему кабинету горящие ароматические свечи, запрыгнул на подоконник, укутался пледом, на который чудом не пролил горячий кофе, и, с упоением слушая песни Татьяны Булановой, шмыгал носом.

- Не плачь…еще одна осталась ночь у нас с тобой, – тихонько пропел Дамблдор. – Еще один раз прошепчу тебе «ты мой»…Валя…Валя…

Фотография Гриндевальда, висевшая на стене, стала причиной новых заливистых рыданий. Пахан, вышморгавшись в плед, глотнул кофе и принялся думать о своем разбитом сердце.

- Дамблдор! – послышался крик из-за двери.

- Хуямблдор! – отозвался Дамблдор. – Уйдите, я в печали. Не плачь, еще одна осталась ночь у нас с тобой…

Дверь все равно открылась, да так резко, что фотография Гриндевальда слетела со стены, и братья Сальваторе, запыхавшиеся после длительного подъема по лестнице, вошли в полутемный кабинет, пропахший бормотухой, дамскими духами и освежителем воздуха.

- Етить мою коромыслом! – протянул Деймон, осматривая эту «обитель разбитого сердца». – Пахан, что с тобой?

- Ничего, просто Гриндевальд в глаза попал, – отмахнулся Дамблдор, утерев слезы бородой. – Мармеладку?

- Нет, спасибо, – вежливо отказался Стефан.

- А я буду. Благодарю, – кивнул Деймон, подвинув к себе конфетницу.

Дамблдор снова залез на подоконник и, сделав песню Булановой громче, захныкал.

- Профессор, что вы знаете о Тайной комнате? – нетерпеливо спросил Стефан.

- Не мучайте меня, – крикнул пахан. – Каждое воспоминание – как нож в душу. Я уже все рассказал.

- И про Никлауса Майклсона?

Дамблдор замер. Слезинка скатилась по морщинистой щеке.

- Пошли вон отсюда! – вдруг заорал пахан, кинув в братьев плед. – Уйдите, иначе я позову охотника на вампиров!