Все началось еще в Испании, когда в СССР узнали, что генерал Карденас, уступив просьбам Диего Риверы и Фриды Кало, особенно Фриды Кало, в то время убежденной троцкистки, согласился предоставить убежище Льву Троцкому в Мексике. В Москве это вызвало страшное возмущение, что непосредственно сказалось на отношении к мексиканцам, сражавшимся против фашизма в Испании на самых различных постах — от командиров бригад до командиров рот. Огромная симпатия к Мексике на первых этапах борьбы против франкистских мятежников и благодарность за оружие, которое предоставило мексиканское правительство республиканскому правительству Испании, сменились всеобщим негодованием, от чего прежде всего страдали мексиканцы.

Карлос Контрерас, комиссар армейского корпуса и организатор знаменитого 5-го полка, генерал Клебер, известный во время испанской войны командир-австриец, и Д. А. Сикейрос, имевший тогда звание подполковника и командовавший 82-й бригадой, сражавшейся под Теруэлем, были приглашены на пленум Коммунистической партии Испании, который состоялся в Валенсии. Сикейрос вспоминал, как они вместе сели в зале заседания и ожидали, что Пасионария (Долорес Ибаррури) произнесет речь при открытии и, естественно, скажет слова благодарности странам, оказавшим поддержку испанскому народу в его борьбе против фашизма.

«Появление Пасионарии вызвало настоящую овацию. Когда зал утих, она стала говорить. И действительно, начала с того, что сказала: «Первую помощь испанскому народу в его смертельной схватке с фашизмом оказала первая страна победившего социализма — Советский Союз». Вес мы стоя, с энтузиазмом аплодировали этому заявлению. Какая же страна будет названа следующей? Вопрос явственно читался на всех лицах. Поэтому во время небольшой паузы в речи Пасиопа-рии все присутствующие обернулись в мою сторону и уже приготовились аплодировать мне, точнее Мексике. Ведь вторую по значению политическую и материальную помощь, как мы тогда считали, несомненно, оказала Мексика. Испанские женщины, как на фронте, так и в тылу, носили браслеты и медальоны, сделанные из пустых гильз от мексиканских патронов. Солдаты с гордостью демонстрировали свои маузеры мексиканского производства. Мы думали, что Пасионария продолжит свое выступление словами: «Во-вторых, поблагодарим Мексику, страну Ласаро Карденаса». Но Пасионария продолжала перечислять страны, оказавшие республиканской Испании помощь, а Мексика так и не была названа».

Сикейрос, как и многие его сподвижники в испанской войне, считал совершенно справедливым возмущение испанских коммунистов действиями мексиканского правительства вообще и Ласаро Карденаса в частности, разрешившего Троцкому устроить в Мексике свою штаб-квартиру и руководить оттуда борьбой против Советского Союза. Эта штаб-квартира, учитывая развитие внутриполитической обстановки в стране, неизбежно превратилась бы в потенциального союзника правительства Соединенных Штатов, даже если бы ее руководители не желали этого.

Новые события лишь усугубили то неловкое положение, в котором по уже упомянутым причинам оказались мексиканские участники войны в Испании. Однажды в качестве офицера связи у Листера, который командовал знаменитым 5-м полком, Сикейрос сопровождал группу советских офицеров в театр, где проводился грандиозный митинг трудящихся республиканской Испании. Советские офицеры были встречены бурной овацией. Но когда присутствующие узнали, что вместе с ними прибыл офицер-мексиканец, недавно участвовавший в сражениях под Мараньосой и Пингарроном, все вновь начали аплодировать и барабанить по спинкам стульев, выражая горячую симпатию к Мексике. Товарищам же Сикейроса — испанским коммунистам, бывшим там же, это показалось излишним: «Испанский народ не должен обманываться — помощь Мексики несравнима по своему объему и значению с той, что оказана Советским Союзом».

«В косвенной форме мне дали понять, — вспоминал Сикейрос, — чтобы я старался не появляться на общественных мероприятиях, тем более в военной форме, дабы вновь не возникла подобная ситуация.

Во время одной из поездок в Валенсию Сикейросу захотелось послушать выступление тогдашнего члена правительства Хесуса Эрнандеса, и, переодевшись в гражданское платье, он пошел на собрание. Но неожиданно кто-то из присутствовавших узнал его, послышались возгласы: «Да здравствует Мексика!.. Да здравствуют мексиканские и латиноамериканские борцы за дело испанского народа!..» Что делать? Сикейрос буквально выскользнул из зала и зашагал прочь от театра, так и не послушав оратора.

«Положение становилось абсурдным, надо было что-то предпринять. Я отправился прямо в Центральный Комитет Коммунистической партии Испании и со свойственной мне горячностью высказал свое мнение. Справедливо ли охлаждать то огромное чувство симпатии, которое испанский народ испытывает к Мексике? Правильно ли ради этого совсем умалчивать о Мексике и не допускать присутствия бойцов-мексиканцев на публичных собраниях? Не приносит ли подобная тактика обратных результатов, ибо дает социалистам и особенно анархистам из ФАИ (Федерация анархистов Иберии) отличный повод для расчетливого и коварного использования вопроса о мексиканской помощи в своей антисоветской прр-паганде? Прежде всего, нужно разъяснить испанскому народу, какое реальное значение имеет помощь той и другой страны, какова подлинная роль той и другой помощи, учитывая характер политического строя каждой из них; и мы, мексиканцы, приехавшие сражаться в Испанию, готовы принять в этом самое большое участие. Чтобы по достоинству оценить помощь Советского Союза, вовсе не требуется начисто замалчивать помощь Мексики».

Коммунистическая партия Испании приняла во внимание эти соображения и развернула соответствующую разъяснительную работу среди населения. Мексика направила в Испанию всего лишь небольшое количество карабинов-маузеров и боеприпасов к ним, которые были использованы в первые же месяцы войны. Кроме того, это оружие было предоставлено небезвозмездно, за него было заплачено построенными на испанских верфях моторными баркасами для каботажного плавания в Мексиканском заливе. В данном случае больше выиграла мексиканская сторона.

Вместе с тем практически всю артиллерию, все танки, все суда, все самолеты прислал Советский Союз. Без помощи Советского Союза любое сопротивление республиканского правительства было бы невозможным, ибо противнику помогали Германия и Италия, на его стороне сражались марокканские части, а германская авиация совершала прямые полеты со своей территории в зону, занятую франкистами; против республиканского правительства фактически действовало высшее военное командование Франции и Англии. Поезда с военным снаряжением задерживали в районе Тулузы и даже в ближайших к испанской границе поселках, причем все это делалось при молчаливом попустительстве социалистов ряда других стран.

Мексиканцы воевали в республиканской армии в разных частях. Каждый сражался там, куда был направлен: Хуан Б. Гомес командовал 92-й бригадой, его племянник команданте Антонио Гомес служил в какой-то другой части; Руперто Гарсия Арана, получив звание команданте, воевал в бригаде Сикейроса; Пухоль — в танковом корпусе под Мадридом; Бернабе Барриос из-за своей неуживчивости и своеволия переходил из одной части в другую; Нестор Санчес сражался в польской интернациональной бригаде (единственный латиноамериканец, воевавший не в испанских, а в интернациональных частях). В общем, имена многих мексиканцев, боровшихся с фашизмом на стороне республиканской Испании, не были известны, пока не приходило сообщение об их гибели.

Естественно, мексиканцам постоянно приходилось выслушивать упреки в адрес Мексики из-за решения, принятого ею в отношении Троцкого. Все — от высших командиров и комиссаров до простых солдат — задавали нам один и тот же вопрос: «Как объяснить, что генерал Ласаро Карденас, друг Испанской республики, выдающийся руководитель Мексики, мог дать убежище Троцкому и тем фактически способствовать его враждебной деятельности против Советского Союза — единственной силы, действительно способной оказать решающую помощь в борьбе с реакционерами всего мира?»