- Я знаю, где кони Гилоса! - закричал Серпедон, пытаясь увернуть лицо от очередного камня. Увернуться не получилось, но вопль страдальца долетел до ушей Гилоса и тот поднял руку, чтоб приостановить казнь.

- И где же они? - спросил царь.

- Отпусти меня, и я их приведу, - прохрипел Серпедон.

Это предложение лазутчика было встречено презрительной усмешкой Гилоса и громким хохотом толпы.

- Да я их и сам скоро возьму, - отвернулся от пленника царь и поднял руку, чтоб продолжить казнь вора, уже по-взрослому. - Моё войско готово к походу, дня через три от страны Птифея, останется только пыль...

- Но как только твой первый воин перейдет границу Птифея, коням сразу же перережут глотки! - что есть силы завопил маг, озвучивая мимолетную фантазию..

- Чего ты сказал? - резко обернулся к пленнику Гилос, а народ нехотя опустил руки с камнями.

- Птифей велел надежным воинам выкрасть твоих коней, - хрипел Серпедон, то и дело, сплёвывая алую слюну на светло- серые камни площади. - Они теперь спрятались в пещере прибрежных скал и ждут... Ты, конечно же, можешь послать туда воинов, но как только посланцы Птифея увидят их, лучшим коням твоим больше не жить... Если же я поеду с ними, то...

Взмахом руки Гилос остановил пленника и задумался. Серпедон исподлобья смотрел на правителя и заметил возле головы Гилоса ласточку. Ласточка кружила над царём южных пределов и что-то негромко щебетала. И от этого щебета ростки призрачной надежды в душе мага, быстро превращались в цветы радости спасения.

Воины Гилоса, хотя и развязали Серпедону руки, но копья держали наготове. Воинов было трое: один ехал впереди, двое охраняли пленника сзади. До тех пор, пока этот маленький отряд не доехал до горного перешейка, служившего границей между южным и северным царствами острова, никто не промолвил и полслова.

- Ну и где же твои сообщники? - обернувшись, нарушил молчание передний воин, а двое других тут же ткнули копьями спину Серпедона.

- Вон за скалой, там лесок, а после пещера, - поморщился маг. - Только мне надо ехать впереди, а иначе...

Еще один укол копья не дал Серпедону закончить свою мысль и слегка перестроить походный порядок. Воины никак не хотели выпустить его из окружения.

За скалой дорога через густой кустарник пошла в гору.

- Стой! - громко закричал маг, указывая на небо. - Плохая примета! Орёл козленка в когтях несёт!

- Где?! - недоуменно вскинули головы воины.

Одновременно вскинули, в одно мгновение. Этого мгновения и хватило Серпедону, чтобы спрыгнуть с лошади и ящерицей юркнуть в густые заросли. Воины за ним не успели.

Петляя по кустам, наподобие зайца, Серпедон избегал хоженых тропинок и всё норовил нырнуть в самую гущу. Скоро беглецу удалось отыскать меж кустов небольшую пещерку, где он и затаился.

Серпедон не шевелился до тех пор, пока в пещеру не попыталась залезть змея. Пришлось кинуть в неё камень. И хотя камень пролетел мимо, но змея обиделась, зашипела и уползла прочь. Явление змеи напомнило магу одну басню, которую ему рассказал старик Эйдис во времена их совместного заточения. Как-то раз путешествующий человек увидел возле тропы драгоценный пояс. Он хотел его поднять, но возле пояса лежала змея и злобно шипела. Человек стал ждать, пока змея уползет, но та не двигалась с места и всё больше злилась. Потом путнику надоело ждать, он плюнул на пояс и пошел дальше своей дорогой. Тогда, в яме, Серпедон сразу не понял, к чему старик рассказал ему эту незамысловатую историю и потребовал разъяснений. Старик удовлетворил его любопытство такими словами.

- Если рядом с твоим желанием таится опасность, то лучше не искушать судьбу.

Именно эти слова мудрого старца сейчас вспомнились магу, и в голове его мелькнула идея, как Птифея от военного похода отговорить.

- У меня же получилось сегодня уговорить Гилоса, так неужели не получится с Птифеем? - размышлял Серпедон, карабкаясь вверх по горной осыпи.

Когда солнце своим краем коснулось горизонта, маг спустился в долину с северной стороны, украл в ближайшем селении коня и уже сумерках стращал Птифея.

- Твоя жена у Гилоса. И он принародно заявил, что, как только твои воины вступят в его пределы, он сбросит её с высокой скалы в море. Я, сказал Гилос, её люблю, но счастье моего народа дороже мне всего на свете. Ради своего народа, я готов убить свою любовь. Вот так он сказал.

Птифей громко ругался, выслушав неприятную новость, но с походом на соседа решил повременить. Серпедон же, с каменным лицом, но с ликующей душой вышел из дворца.

Дома у мага гостил уже не только скиф Анахар, но и какой-то молодой моряк.

- Вот, - указал скиф на моряка, как только Серпедон ступил на родной порог, - он говорит, что флот властителя Анхиса уже вышел в море. Кто-то сказал Анхису, что на острове война, и он торопится сюда, чтобы первым пожать её плоды.

- Не будет никакой войны, - вытягивая усталые ноги на своём ложе, вздохнул маг и вкратце рассказал скифу о своих приключениях за день.

- Это хорошо, что они завтра не будут воевать, - потирал ладони Анахар, - но ты их теперь должен еще и помирить, чтобы они вместе встали на защиту острова от Анхиса.

- И как же я их помирю, - повернувшись на правый бок, усмехнулся Серпедон, - они ж ненавидят друг друга, как кошка с собакой.

- Ты должен их помирить, а иначе Анхис захватит весь остров, - не унимался скиф, но маг его не слушал, он крепко спал.

Зевс сидел на огромном камне и наблюдал, как богиня ночи Никта укрывала своим темным плащом близлежащие окрестности. Зевсу всегда нравилась эта молодая богиня, он даже крепко обнимал её иногда в мечтах, но сделать это наяву мешали два её сына: Гипнос и Танатос. Они всегда по вечерам вертелись возле своей матери. Вот и сейчас братья ни на шаг не отходили от её черной колесницы. Зевс стал фантазировать, а что будет, ежели бросить в этих юнцов камень или молнию среднего разряду, но тут кто-то осторожно тронул бога за плечо. Громовержец обернулся и увидел перед собой Афродиту.

- Ты обманул меня, Зевс, - потупила взор печальная красавица. - Обнадёжил и обманул...

- Когда?

- Ты сказал, что люди с острова моей мечты перебьют друг друга, а они и не думают воевать. Уничтожь их молнией. Пожалуйста.

- Нет, - мотнул головой Громовержец, - я сказал, что они сами себя перебьют, так и будет. Я никогда не меняю своих решений!

- Обманщик, - еле слышно прошептала Афродита и скрылась за близлежащей скалой.

Громовержец бросился за ней, но споткнулся об обломок скалы и больно ушиб голову. Через мгновение негодовал Зевс от боли и от обиды, размахивая руками. И летели от рук его страшные молнии во все концы мира.

- Вставай, Серпедон, - скиф тормошил мага за плечо.

- Чего надо? - сердито прохрипел Серпедон и повернулся на другой бок. - Дайте поспать...

- Потом выспишься, - не унимался Анахар, - тебе надо сейчас же ехать в столицу Гилоса.

- Зачем еще?

- Вот смотри, - скиф ухватил упирающегося Серпедона за шиворот, посадил его и показал застёжку от плаща в виде кривой львиной головы. - Птифей думает, что эту застёжку потерял похититель его жены. Я спросил у здешнего кузнеца, кто мог бы изготовить такую вещь и он твердо сказал, что её сделал кузнец из столицы Гилоса - Пилад. Сейчас же поезжай к Пиладу и расспроси: для кого он сделал эту застёжку. Ты должен узнать, как эта застёжка попала в спальню жены Птифея.

- Ага, - широко зевнул маг, - так он мне и скажет. Он сразу же сдаст меня страже. Меня ж весь город на площади видел.

- Не сдаст, - уверенно сказал Анахар и подал Серпедону перстень. - Покажешь ему вот это. Этот перстень дал мне старшина наших кузнецов, а у них есть договорённость с их кузнецами... В общем, увидев этот перстень, любой кузнец острова поможет тебе беспрекословно. Поезжай.

- Никуда я не поеду, если тебе надо, то поезжай сам, а я спать хочу, - попробовал опять лечь Серпедон, но сильная рука скифа лечь не позволила.