Девушка подняла голову и встретилась взглядом со взглядом Фреда. Он показался ей каким-то тёплым и даже ласковым, отчего Гермиону охватило неясное томление и тепло. Пальцами она продолжала поглаживать уродливый рубец, выведенный кривоватым почерком Фреда, даже не осознавая интимности собственных прикосновений. Но, кажется, сам пострадавший не имел ничего против — во всяком случае, на собственную ладонь он никакого внимания не обращал.
— Школа вообще не стоит того, чтобы тратить на неё время, — неожиданно заявил Фред, заставив Гермиону вздрогнуть.
— В каком это смысле?
— В прямом. — Наклонившись ближе, Фред прижал пальцы Гермионы к рубцу, накрыв их сверху здоровой ладонью. — Амбридж не даёт спокойно учиться и лишила права играть в квиддич, а, по правде говоря, нас только это и держало — ну, не считая ма. Не очень хочется расстраивать её после того, что натворил Перси. Но теперь Хогвартс превращается в тюрьму; это все заметили — Гарри, Ли — и ты не могла этого не заметить. Пришло время делать ноги отсюда.
— Вы что, хотите… сбежать? — Голос Гермионы невольно дрогнул на последнем слове.
— Ну да! — Фред так и лучился восторгом и азартом. — Сама посуди, Гермиона, что нам терять? Да не́чего! Зато впереди открытие собственного магазина, самостоятельная жизнь! Это куда круче того, что происходит здесь, ты так не считаешь?
Забывшись, он назвал Гермиону по имени, но она почти не обратила на это внимание, встревоженная крамольными речами своего собеседника.
— А как же образование? — резонно спросила девушка.
— Мы уже знаем достаточно. Наших знаний с лихвой хватит для разработки товаров, а это всё, что нам нужно. В крайнем случае, потом можно будет доучиться, но не думаю, что нам этого захочется. И потом, Гермиона, я тебе это не для того рассказываю, чтобы ты читала мне нотации.
— А для чего же?
Фред запнулся, молча разглядывая Гермиону.
— Захотелось, — брякнул он, видимо, только теперь осознав, в каком положении они оба находятся.
— Захотелось поделиться планами на будущее со старостой, которая к тому же ещё и страшная зануда? Полагаю, я не самый удачный субъект для откровенных разговоров.
— Почему же? — Пальцы Фреда как бы невзначай (скорее всего, так и было) принялись поглаживать костяшки пальцев Гермионы. — Ты ведь, прежде всего, друг, а не староста, правда? И к тому же этим Рождеством мне удалось выяснить одну страшную тайну, — заговорщически прошептал Фред, сделав большие глаза.
— Это какую же? — заинтригованно отозвалась Гермиона.
— Оказывается, староста мисс Грейнджер вовсе не такая зануда, какой кажется. Вернее, какой хочет казаться.
От этих слов у Гермионы потеплело на душе, захотелось глупо заулыбаться, послав ко всем чертям необходимость сдерживать себя и свои чувства перед Фредом. Это, выходит, совсем не так уж просто — смотреть в глаза любимого человека и неустанно одёргивать себя, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость или не совершить необдуманный поступок.
— Приятно это слышать, — тихонько пробормотала Гермиона.
Если бы можно было никуда не уходить! Просто сидеть вот так вот рядом с Фредом, держать его руку и болтать о чём-нибудь несущественном, словно вокруг никого нет. Рядом с ним Гермиона казалась себе совсем другой: ей хотелось одновременно смеяться, петь и в то же время молчать. Но это молчание было не напряжённым, а скорее спокойным, обоюдным. Где-то она читала, что бывает такое молчание, которое говорит куда больше, чем оживлённая беседа, но на деле такого почти никогда не ощущала. Сейчас ей казалось, что она начала понимать, что это такое.
— Уже поздно, Грейнджер, — вмешался в её мысли голос Фреда. — Я совсем не против твоего общества, но не стоит злоупотреблять сном. Это я человек привыкший, — он засмеялся, — а вот тебе нужно высыпаться.
— Надо же, какая заботливость! — усмехнулась Гермиона.
— Стараюсь отплатить тем же. — Фред пошевелил пальцами, желая намекнуть на лечение своей руки, и девушка, сконфузившись, тут же отдёрнула собственную ладонь, разом смутившись. Момент, который она так боялась спугнуть, ушёл.
— Тебе нужно будет держать руку в настойке где-то около часа каждый день, — наставительно поучала Гермиона, поднявшись на ноги и хватая сумку. — Должно помочь. Если что, спросишь у Ли.
— Да, я понял, Грейнджер. — Смешок. — Из тебя вышла отличная целительница. Очень… м-м-м… заботливая и чуткая.
— Была рада помочь.
Пятясь, Гермиона натолкнулась спиной на низкий столик и чуть не упала. Прежде чем Фред успел встать, она заверила его, что всё в порядке, и торопливо скрылась в своей спальне. Лаванда и Парвати уже давно спали, что было Гермионе только на руку. Она оставила сумку на полу возле кровати и, не выдержав, приоткрыла дверь, высунувшись на площадку. В этот момент в дверной проём скользнули две фигуры, в которых безошибочно узнавались Джордж и Ли. В руках у обоих какие-то мешки, а сами ребята тепло одеты, на их мантиях блестел почти растаявший снег.
— Всё чисто, — заверил их Фред, поднявшийся с места. — Хорошо, что вы задержались.
Гермиона удивлённо наблюдала за происходящим, уже догадываясь, в чём дело. От благодушного настроения у неё не осталось и следа.
— Ну, как вылазка? — спросил Фред, здоровой рукой выхватывая мешок у Джорджа.
— Как обычно. — Джордж отряхнулся. — У Назема куча всякой всячины, но он повысил цены. Старый пройдоха…
Переговариваясь, старшекурсники поднялись в спальню, и Гермиона, следуя их примеру, шмыгнула в свою комнату. Раздеваясь в потёмках, она обдумывала произошедшее. Неужели Фред попросту отвлёк её как старосту, чтобы она не узнала о вылазке Джорджа и Ли? О, неудивительно, что никто не помог ему раздобыть настойку растопырника, которую этот наглец, кстати говоря, оставил в гостиной. Захотелось даже выплеснуть лечебную жидкость ему в лицо. Значит, вся эта задушевная беседа, всё это было лишь для отвода глаз! Чтобы задобрить её в случае чего! Как же мерзко! То-то Фред постоянно поглядывал на часы, спроваживая Гермиону в спальню. «Заботливость», как же!
Сердито пыхтя, девушка забралась под одеяло в тёплую кровать, уже не злясь на домовых эльфов за заботливо подложенную под простыни грелку. Стоит ли выговаривать Фреду или сделать вид, будто ничего не было? Да, пожалуй, так и надо. Нет смысла ссориться с ним. В конце концов, ничего плохого не произошло… вроде бы.
Постепенно на смену недовольству и раздражению пришло странное умиротворение. Фред несколько раз, оговариваясь, называл её по имени. Это был точно он, не Джордж, но он был сам на себя не похож. До странного откровенный, заботливый и какой-то… близкий, что ли. Гермиона прикрыла глаза, вспомнив, каким тоном он, увлечённый планами на будущее, произнёс её имя.
«Оказывается, староста мисс Грейнджер вовсе не такая зануда, какой кажется». Довольно своеобразный комплимент, но всё же.
«Он не считает меня занудой», — пронеслось в голове у Гермионы, когда она засыпала.
Побег Пожирателей оказал влияние на учеников. Если раньше многие из них, кто верил «Ежедневному пророку», считали Гарри ненормальным, то теперь, ввиду недавних событий, некоторые из них начали оказывать ему куда больше доверия. Члены ОД, осознавая необходимость защищаться и бороться, с удвоенным рвением работали на занятиях. Особенно старался Невилл, и это ни для кого не осталось незамеченным. Он делал большие успехи, и Гермиона в числе остальных радовалась прогрессу сокурсника. Ей становилось больно от одной мысли, что на самом деле заставило Невилла совершенствоваться. Наверняка он каждый раз видел лица своих родителей, отрабатывая заклинания на манекене.
Занятия окклюменцией выматывали Гарри, и он зачастую возвращался нервным и раздражённым, жаловался на боль в шраме, которая только усиливалась от махинаций Снейпа. Гермионе, как и Рону, не нравилось состояние приятеля, но, с другой стороны, у неё не было причин, как у Рона, считать Снейпа каким-то злодеем, старающимся навредить Гарри. В конце концов, профессору доверял сам Дамблдор, а это значило, что он вне подозрений, несмотря на свой отталкивающий характер.
