С минуту Гермиона в ступоре смотрела на Джиневру, а потом обе разразились громким хохотом.
— Ладно, забудь, — примирительно сказала Джинни. — Было, в самом деле, глупо предположить, что ты можешь влюбиться в кого-нибудь из моих братцев.
Смех Гермионы невольно оборвался, и она с интересом посмотрела на подругу.
— Почему это глупо? — как можно более непринуждённо осведомилась она.
— Ну, знаешь, они не принадлежат к тому типу ребят, которые нравятся девушкам вроде тебя, — небрежно ответила Джинни, вытягиваясь в кресле и складывая ноги на журнальный столик. Гермиона даже не обратила на сие возмутительное нарушение правил приличия никакого внимания. — Ты не подумай ничего плохого, я не считаю тебя занудой, просто, знаешь, они… Они слишком весёлые, слишком безответственные, слишком популярные и не обременённые интеллектом…
— Неправда! — горячо запротестовала Гермиона и, осознав, что это выглядит ужасно глупо, прибавила уже спокойнее: — По крайней мере, по поводу их интеллекта не могу с тобой согласиться.
Джинни лукаво взглянула на подругу, но промолчала. А Гермиона между тем, взяв книгу и сделав вид, что полностью ею увлечена, продолжила:
— Тогда какие парни, по-твоему, могут нравиться мне?
— Ну… Более серьёзные, рассудительные, невозмутимые, ответственные, хладнокровные даже, собранные, — перечисляла девчонка, загибая пальцы, — тактичные, вежливые, воспитанные, образованные, начитанные… Ну, вот, уже пальцев не хватает. В общем, ты поняла, да?
Да, Гермиона была согласна с Джинни. Таким она и мыслила своего предполагаемого спутника жизни. Именно как рассудительного, спокойного, вежливого, умного человека — словом, отражающего её саму. У них обязательно должны быть схожие интересы и взгляды на мир, он должен быть её опорой во всём, поддержкой… В принцев на белых жеребцах Гермиона никогда не верила, да и вопросом о «парне своей мечты», как бы по-идиотски это ни звучало, она озаботилась лишь в недавнем времени, после долгих раздумий о Чарити и её взглядах на вторые половинки. К составлению образа идеального спутника жизни Гермиона подошла со всей продуманностью и ответственностью — как и к домашнему заданию — и вскоре осталась довольна результатами. Видимо, Джинни по своей натуре проницательна, раз сделала столь верные выводы.
— Ну, так что, я угадала? — хмыкнула Джинни.
— Пять очков Гриффиндору за потрясающую сообразительность, — сухо заметила Гермиона и тут же рассмеялась, осознав, что эта фраза была одной из коронных у Фреда. Ну, или у Джорджа. У обоих, в общем.
— А действительно, Гермиона, когда это ты успела стать такой ехидной? — поинтересовалась Джинни. — Ваша перепалка с ребятами была просто прекрасна. Видимо, они каким-то образом влияют на тебя, а?
— А ты что, слышала? — удивилась Гермиона. — Ну, я, вообще-то, не задумывалась над тем, что болтала тогда… Чепуху какую-то несла… — Смутившись, Гермиона закрыла покрасневшее лицо книгой. — Ты и твои братцы вечно вгоняете меня в краску. Джинни, ты, оказывается, похожа на них больше, чем я думала.
— Фред и Джордж всегда мне были ближе, даже ближе Рона, — бесхитростно пояснила Джинни. — Я от них столько всяких штучек узнала! Даже летать на метле они меня научили — косвенно, правда. Я крала их метлы из сарая, а замок открывала их же магловскими отмычками, — хихикнула девчонка. — Только не говори им!
— Не буду, — усмехнулась Гермиона. — Тогда ты закроешь тему меня и близнецов, ладно?
— Ладно, — чересчур быстро согласилась подруга, но девушка не обратила на это внимания, довольная тем, что Джинни прекратит донимать её своими догадками насчёт Фреда и Джорджа.
Честно говоря, Гермиону смущало то внимание, что к ней проявляли близнецы — нечасто, впрочем. Ведь всё-таки они были старше, да и этим летом их подколок было куда больше, нежели в школьное время, и всё это несколько выводило Гермиону из состояния душевного равновесия. Ей всё время было неловко рядом с ними, она непроизвольно начинала краснеть и заикаться. А это, в свою очередь, ставило её в глупое положение.
В свои почти пятнадцать Гермиона Джин Грейнджер практически не умела общаться с представителями противоположного пола, за исключением Гарри и Рона, но те были друзьями и потому в их обществе девушка совсем не смущалась. Однокурсники вообще не вызывали у неё эмоций, связанных с романтикой и отношениями, она воспринимала ребят как товарищей по учёбе и всё. А вот Фред и Джордж… Они, конечно, тоже считали её другом после того, как она помогла им, и Гермиона была очень рада этому: жизнелюбие и весёлое настроение близнецов помогало ей избавляться от тоски и хандры и притягивало к двум весельчакам. Но вот иллюзий по поводу романтического к ним отношения девушка не питала: она догадывалась, что то, что те крутятся возле своих однокурсниц говорит о намечающихся с ними отношениях. Что уж там, когда весь факультет был уверен в скором появлении двух парочек. Но пока что Фред и Джордж были вроде как свободны, что давало право Лаванде и Парвати поочерёдно вздыхать по ним. Гермиона такое поведение считала донельзя глупым.
«И даже мысли о том, что нафантазировала себе Джинни, не должно появляться в моей голове, — заключила Гермиона. — Это само по себе глупо: чтобы я — и влюбилась в Фреда или Джорджа! Абсурд!»
Вскоре в их палатку заглянули Гарри и Рон.
— Миленько, — прокомментировал рыжий приятель, оглядываясь. — Дорого бы я дал, чтобы к вам переехать. Ну, из-за Перси, — тут же смутился Рональд. — Он просто невыносим!
— Охотно верю, — хихикнула Джинни.
— Не хотите прогуляться по лагерю? — предложил Гарри. — Мистер Уизли разрешил побродить немного до шести вечера, поискать сувениры, а то потом некогда будет.
Джинни с преувеличенной готовностью вскочила на ноги.
— Я «за»! — воскликнула она и оглянулась на Гермиону. — Ну же, идём!
Гермиона отложила книгу и достала мешочек с волшебными монетами, которые ей предусмотрительно обменяла Чарити, когда девушка ещё жила не в «Норе».
— Они тебе понадобятся, — подмигнула тогда приятельница. — На Чемпионате столько всего интересного — глаза разбегутся! Пожалеешь потом, что не увезла с собой ничего на память.
Тогда Гермиона ей не поверила: у неё совсем не имелось маниакальной страсти к коллекционированию ненужного барахла вроде подобных сувениров, и она не собиралась покупать что-либо. Однако уже возле первой телеги торговца её мнение мигом изменилось. Чего только не было в ассортименте! И ирландские розетки, и флаги обеих команд, да ещё и заколдованные по-разному, и фигурки игроков, и карманные раскладные плакаты, достигающие размеров приличной палатки, и разнообразные шляпы — с флагами на тульях и выкрикивающие лозунги, и разнообразные приборчики, похожие на бинокли… Кстати, ими-то и заинтересовался Гарри. Продавец объяснил, что это — омнинокли, позволяющие прокручивать и записывать происходящие события. Очень удобная вещь на матче. От душевных щедрот приятель купил омникокли Рону и Гермионе, а девушка спонсировала друзей буклетами-программками. Джинни к тому моменту уже смылась следом за Фредом и Джорджем, которые, оставшись без денег, ничего себе не купили, а лишь осматривались по сторонам.
— Вот вы где! — раздался над ухом Гермионы голос Перси. — Идёмте. Нам уже пора выдвигаться на матч.
Тесная компания направилась следом за мистером Уизли через палаточный лагерь в сторону леса, за которым, судя по вспышкам огней, находился сам стадион. К сумеркам проявления магии стали неконтролируемыми, и работники Министерства попросту закрыли глаза на применение волшебства на каждом шагу. Вокруг было весело, празднично, ярко и шумно, но от этого шума у Гермионы болела голова. Тем не менее, впечатлений хватало выше крыши, и она то и дело обменивалась ими с шагавшей рядом Джинни. Та и вовсе то и дело оглядывалась по сторонам, ликующе размахивая шляпой с трилистником.
Шедший впереди Рон хвастался купленной им фигуркой Крама. Миниатюрная копия болгарского ловца вышагивала по его ладони, свысока поглядывая на окружающий шум. Фред и Джордж, судя по всему, отпустили пару едких комментариев в сторону Рона, так как он спрятал игрушку в карман куртки и больше не доставал её.
